Доводы нежных чувств - Яна Завгородняя

нужны вовсе не слова утешения и поддержки от неё, но других слов девушка не готова была произнести.

В тот вечер подруги задержались у Габриэля дольше обычного. Они собирали аптечки для военных, и работа затянулась до темноты. Сам доктор отправлялся вместе с отрядом, отчего сидел чернее тучи, осознавая необходимость переложить все медицинские дела штаба на хрупкие плечи помощниц. В глубине души он доверял девушкам, которые уже успели проявить себя компетентными специалистами. Он уже привык к ним, к спорам с Пати и к тому, как Адалин каждый раз пыталась утихомирить их, словно детей, не поделивших игрушку.

Патриция, как это часто бывало раньше, при переутомлении, ещё в середине дня почувствовала головную боль. Предательски подступала мигрень — её извечная спутница. Пати не хотела жаловаться на самочувствие, чтобы обойтись без лишних злорадных комментариев начальника. Вместо этого в момент, когда терпеть боль было уже невмоготу, она отложила порошки, встала из-за стола и направилась к погребу в надежде, что никто не обратит внимания на её короткое отсутствие. В прохладе тёмного подвала ей стало лучше. Боль не отступила, скорее, чуть утихла, но Пати уже точно знала, что этому обманному ощущению не стоит доверять. Она целенаправленно двигалась вдоль стеллажей, выискивая глазами бирку, недавно попавшуюся на глаза. Она помнила, что коробочка с перечной мятой была где-то в дальнем углу и действительно, в следующую секунду поиски оправдали себя. Пати даже улыбнулась, но тут же пожалела об излишнем напряжении лицевых мышц, прострелившем голову новым приступом. Она уже собиралась возвращаться, но обернувшись, чуть не вскрикнула, когда прямо перед собой увидела тёмную ничем не освещённую человеческую фигуру около лестницы.

— Для человека вашей комплекции вы слишком бесшумный, мистер Хорес, — проговорила она, потирая виски.

— Ты чего тут хозяйничаешь? — раздался приглушённый бас.

Пати выставила перед собой руку с заветной коробочкой, которая источала целебный аромат, даже будучи наглухо закрытой.

— Вы не против? — спросила она тоном, подразумевавшим скорее не вопрос, а требование.

— Чего там у тебя? — Габриэль подошёл ближе и пригляделся. — А, извечное бабье недомогание, — он усмехнулся. — Могу помочь, — он скрестил руки на груди.

— Спасибо, обойдусь. Уж с завариванием травы как-нибудь управлюсь, — Пати обошла его и взялась за перекладину лестницы.

— Есть техника массажа, — Габриэль не оборачивался. — Меня один китаец научил. Головная боль проходит за пару минут.

— Да ну, — не поверила девушка. — И с чего это вы мне решили помогать? Вы же нас на дух не переносите. — она уже начинала злиться не столько от излишнего к себе внимания со стороны этого корсара, сколько по привычке. Ей, как будто, нравилось ругаться с Хоресом.

— А то и решил, — вспылил он, — думаешь, нужны вы мне тут хворые? И без вас хватает убогих на мою голову, ещё вы будете лекарства казённые на себя изводить.

— Ах, значит вам жалко лекарств? — Пати спустилась со ступени, на которую уже успела поставить ногу и быстро приблизилась к доктору. — Заберите свою несчастную коробку! Без неё обойдусь! — Пати кинула в него снадобьем, которое обязательно рассыпалось бы, не прояви Габриэль чудеса ловкости.

— Ты в своём уме?! — проорал он вслед быстро поднимавшейся по лестнице девушке. — Ну что за баба? — спросил он сам себя так тихо, что никто его не услышал.

Утром следующего дня Адалин очень хотелось не проспать. Она долго не могла заснуть накануне, мучимая тревогой за дорогого друга. Ей очень хотелось, чтобы он остался потому, что только с ним рядом она была в безопасности и волей-неволей ловила себя на мысли, что всё то время, пока они были рядом в этом опасном месте, чувствовала себя счастливой, как никогда раньше. Она намеревалась встать пораньше и прийти на пропускной пункт одной из первых, чтобы избежать лишних свидетелей. Ей хотелось попрощаться с Виктором, и она даже придумала для этого повод, намереваясь передать Леграну заживляющую мазь, которую получила от Хьюго на прощание. К сожалению, её планам не суждено было сбыться.

За окном едва забрезжил рассвет, когда в комнату девушек кто-то настойчиво постучал.

— Мисс Виндлоу! Мисс Шарк! — донесся с другой стороны взволнованный голос Камиллы — помощницы кухарки. — Прошу, помогите, там Фани. Ей плохо!

Адалин открыла дверь как была непричёсанная и в одной ночной сорочке. Пати сидела на постели позади неё.

— Зайди, — пригласила Адалин. — Что с ней? — она принялась быстро расчесывать длинные волосы.

— Она рожает, мисс доктор, — нервно проговорила гостья. — Фани всегда сама справлялась, ей не нужна была помощь, тем более от Габе… Но сейчас что-то не так, она кричит, у неё кровь, много крови.

— Давно это началось?

— Она пришла час назад. Сидела завывала в коридоре — мы не сразу услышали. Потом миссис Фултон вышла, увидела её и велела мне бежать к вам! Пожалуйста, скорее, это так ужасно! — Девушка закрыла лицо руками и расплакалась.

К тому времени Патриция и Адалин заканчивали приводить себя в порядок. Они оделись по-простому и не стали утруждать себя битвой с военным обмундированием, чем ощутимо сэкономили время. По пути к комнате миссис Фултон, где уложили роженицу, их встретила сама кухарка. Адалин велела ей принести чистую воду и полотенца, после чего женщина, охая и причитая, скрылась на кухне.

Врачи зашли в маленькую тесную комнату. Всё тело в ту же секунду обдало духотой и Пати, недолго думая, бросилась открывать окно. Предрассветное зарево осветило узкую постель, окрашенную широкими кровавыми пятнами. На ней лежала очень бледная девушка. Тёмные круги под глазами сообщали о том, что мучалась она уже не первый час. В миг, когда очередная схватка пронзила тело дикой болью, врачи услышали истошный оглушающий вопль. Фани приподнялась в попытке рассмотреть новоприбывших. Всклокоченные светлые пряди облепляли лицо и шею, серые глаза светились злобным огнём. Казалось, что сейчас эта женщина ненавидит весь мир.

— Кто вы такие? — злобно выпалила она.

— Мы врачи, — спокойно ответила Адалин. — Мы пришли помочь. Всё будет хорошо. Позвольте осмотреть вас. — Она села у Фани в ногах.

— Делайте, что хотите, только вытащите его! — бросила она, ощущая новую волну подступающей схватки. Крик разнёсся по комнате.

Адалин легонько прикоснулась к животу. Ей совершенно не хотелось усугублять болезненное состояние пациентки, но осмотр необходимо было провести по всем