Где я, там смерть (СИ) - Сербинова Марина

— Что, совесть замучила? Или только пытаешься продемонстрировать, какое у тебя великое горе? Не старайся, все равно никто не поверит. Если бы ты хорошо относилась к этой несчастной женщине, приютившей тебя, или хотя бы уважала ее, не стала бы спать с ее мужем!

Кэрол подскочила, как ужаленная, и в слепом бешенстве набросилась на служанку. Схватив ее за волосы, она подобрала с подноса десертный нож и с искаженным безумной яростью лицом просунула пальцы женщине в рот, оттянув вниз ее нижнюю челюсть. Нора завопила, увидев, как она заглядывает ей в рот, целясь туда ножом.

— Высовывай свой грязный язык, гадина! Пора его немного укоротить, слишком он у тебя длинный!

Нора оттолкнула ее, и Кэрол, бросив нож, схватила ее обеими руками, протащила через всю комнату и изо всех сил вышвырнула за дверь.

— Не попадайся мне больше на глаза, или я за себя не ручаюсь! — прорычала девушка и захлопнула дверь. А через секунду следом за Норой вылетел и полный поднос.

Когда пришел Джек, Нора бросилась к нему с безутешными рыданиями, рассказывая, как его жена набросилась на нее с ножом и пыталась отрезать ей язык.

— Значит, правду о ней написали в газетах! — жалобно скулила она. — Что она психопатка и маньячка! Боже, ужас-то какой…

— Помолчи! — грубо оборвал ее Джек, заставив ее мгновенно притихнуть. — Держи свой язык за зубами, иначе я сам тебе его отрежу! Моя жена глубоко страдает, а ты ее чем-то расстроила, вот она и припугнула тебя!

— Вы просто не видели… — чуть слышно прошептала Нора. — Она не пугала. Она засовывала мне в рот нож… она на самом деле хотела отрезать мне язык. Видели бы вы ее глаза… Вы можете сердиться на меня, можете выгнать, но я все равно вам это скажу — ваша жена сумасшедшая и место ее в дурдоме! Я к ней и близко больше не подойду, и буду запираться на ночь. Я бы ушла, да идти мне не куда. И к вам я привыкла. Не обижайтесь на меня, мистер Рэндэл. Но боюсь я. Как бы беды не было. Опасна она. А еще ребенок… Впрочем, не мое это дело. Извините.

И она поспешно удалилась, бросив напоследок на него перепуганный взгляд. Джек поднялся в спальню и пытался поговорить с Кэрол, но она молчала, даже не повернувшись к нему, разглядывая в окне синюю полосу океана и быстро темнеющее небо. Бледное и неподвижное, осунувшееся и похудевшее за эти три дня, лицо ее походило на маску невыразимой скорби, в которой она замкнулась от всего мира. Джек и понимал и не понимал, что с ней происходит. Он не знал, что ему делать. Тревога и беспокойство его достигли предела. Сначала его бесили и выводили из себя эти ее новые выходки, молчание, отказ от еды, отстраненный безучастный вид, и все это он воспринимал, как бунт. Но сейчас он уже даже злиться не мог на нее. Она представляла собой одно сплошное страдание, ему стало ее непомерно жалко. Как бы не старался он ее утешить, поддержать, отвлечь, он не мог до нее достучаться. Она обращала на него внимание и слушала только, когда он говорил о Патрике. Создавалось впечатление, что это было единственное, что ее теперь интересовало. А с ним она была чужая, холодная, безразличная, какая-то очень далекая. Лишь время от времени он замечал, как в ее глазах вспыхивала жгучая ненависть. Но не это его беспокоило. Ее притянутая за уши неприязнь уйдет, когда он убедит ее в своей непричастности к гибели Куртни. Самое ужасное было то, что он вдруг перестал ощущать ее любовь к нему. Но поверить в то, что он вот так внезапно стал ей безразличен, он не мог. Так не бывает. Она не могла его вот взять и сразу разлюбить. Она никогда не сможет его разлюбить, он так считал. Это невозможно.

Его все больше угнетало то, что между ними происходит. Он устал от этого, желая прежнего мира, покоя и согласия, уюта, теплоты, комфорта, которые он всегда ощущал дома, в окружении своей семьи. Он соскучился по Рику. И еще больше — по Кэрол. По той, другой Кэрол, его Кэрол, нежной, уступчивой, ласковой, любящей, заботливой. Ему хотелось, чтобы она снова смотрела на него с восхищением и обожанием, чтобы улыбалась ему, прижималась к нему по ночам и с готовностью отвечала на все его желания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Два дня назад, взяв ее силой и с боем, он получил незабываемое удовольствие. Но она его перехитрила, поняв, что сопротивления его только раззадоривают, и перестала противиться. В тот же вечер, когда он снова воспылал желанием, она встретила его ласки смиренно, но с отвратительным равнодушием, пренебрежением и холодностью, которые подействовали так, будто его окатили ледяной водой, мгновенно сбив с него весь пыл. Он был в страшной ярости. Но она победила. Он просто не смог заниматься с ней любовью, когда она так равнодушна, хоть и понимал, что, скорее всего, она просто притворяется, потому что, не смотря на все свои сопротивления, там, на полу, она получила не меньшее удовольствие, чем он.

Эта безжизненная мумия, стоявшая сейчас у окна и невидящими глазами разглядывающая небо, ему не нравилась и абсолютно не устраивала. Даже больше, чем злобная и ненавистная фурия, бросающаяся на него с ножом или с кулаками, которая хоть и не нравилась, но дико возбуждала. Ему не нужна была ни та, ни другая. Он хотел увидеть прежнюю Кэрол. Он в ней нуждался, очень нуждался, и впервые почувствовал это за пять лет. Вспомнил, как плохо ему было, когда перестал видеться с ней после смерти Мэтта. Так плохо, как никогда. Вспомнил, как ему ее не хватало, как он по ней тосковал, как терзался своей неуправляемой любовью. И жизнь была не мила, и работа, и ничего не хотелось, и мысли все только о ней… Он не хотел, чтобы это повторилось. Он больше не допустит. Она будет с ним, потому что он этого хочет.

Он помнил, что ему понадобилась вся его сила воли, чтобы заставить себя выгнать ее после того, как она, наконец, оказалась в его постели. Так хотелось забыть про свою обиду и уязвленную гордость, но он не мог. Не мог простить ей целый год своих мучений, на которые она его обрекла. Того, что отталкивала, что хотела убежать от него, и убежала бы, не запри он заранее дверь. А когда она ушла, он почувствовал себя самым несчастным человеком на свете. Да, он мстил, он хотел унизить ее, причинить боль, и только потом смилостивиться и над собой, и над ней, и позволить любить. Да, он смалодушничал, оставив себе свою игрушку — Даяну, но только забавы ради, уверенный в том, что никогда Кэрол об этом не узнает. Он не хотел делать ей больно, но для него всегда было естественно то, что у мужчины должны быть женщины. Самой природой так велено. Он так привык, и для него это было нормальным. И он искренне удивлялся и не понимал, почему его измены заставили Кэрол усомниться в его любви. Разве не видит она, как сильно он ее любит? Разве он был плохим мужем? Нет, он изо всех сил старался, чтобы и ей, и Патрику было с ним хорошо. И ведь она всем была довольна. А теперь хочет все перечеркнуть, разрушить, не желая прощать ему какой-то его прихоти, которая для него самого значила не более чем просто каприз. Он готов был попытаться жить по ее правилам, если для нее это так важно, и стать верным добропорядочным мужем. Может, это на самом деле не так уж страшно, как ему всегда представлялось. Ну, в крайнем случае, он будет более осторожным, чтобы больше не попасться, как глупый мальчишка…

Но она не хотела принимать никаких условий. Она ничего не требовала, отказываясь от него, от их семьи с такой легкостью, что его переполняли обида и возмущение. Но он все еще не признавал, что она искренна и тверда в своих намерениях, что ее уход — обдуманное и непоколебимое решение, а не обида и порыв его наказать и заставить страдать в отместку, за которым скрывалось намерение в итоге вернуться. Но вот если она будет считать его виновным в смерти Куртни — это уже будет серьезной помехой в их любви и совместной жизни. Но это тоже не проблема. Он ее разубедит, как только она немного придет в себя после потрясения и горя. Вот только расправляться с Рэем теперь было слишком рискованно. Если с ним что-нибудь случится, она, не задумываясь, свалит это на него, Джека. И переубедить ее будет уже тяжелее. К тому же, он обещал Куртни…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})