Тридцать один. Часть I. Ученик - Роман Смеклоф

Оксана не верила глазам, магистрату удалось невозможное. Пагубные чары заставляли все, когда-либо наложенные, заклятья измениться на противоположные.

Не в силах перебороть заклинание обратного времени, глава Ордена тащил его к себе. Пагубные чары медленно поддавались. Они всё равно разрушали резиденцию Ордена, но не так быстро, как должны были. Рассыпалась сложенная волшебством мозаика. Распадались в прах сотканные колдовством гобелены. Трескались и крошились величественные колонны. Искривляясь, никли канделябры, а свечи оплывали лужами и испарялись. Лопались плитки на полу. Даже пыль разваливалась на ничтожные частицы и исчезала. Всё сотворенное ворожбой превращалось в ничто.

Оксана неимоверным усилием сдвинула ногу и переставила вторую, сделав крошечный шажок. Бесполезно. Так из ловушки не выбраться. Она вспомнила своё бахвальство у стены. Хотелось кричать, орать, реветь в голос, но она не могла выдавить ни одной слезинки. Само время удивленно застыло, запретив не то, что колдовать, а даже шевелиться.

Должны были примчаться страх, обида и уныние, но их смело удивление. Защитница смотрела, как резиденция Ордена превращается в прах, и не могла повести мизинцем. Всё закончится так? Магистрат будет вечно царствовать в тридцати мирах? А как же её планы? Длинная счастливая жизнь, любимый муж, здоровые дети. Как же они?

Взорвался расписной свод, и трещины поползли по стенам, вгрызлись в пол, круша и разрывая каменные плиты. Вместе с залом рассыпало́сь изумление, а на его место вползал запоздалый ужас. Из глаз лениво потекли слезы отчаяния.

Грохот неожиданно стих. Облако золотых рун, окружавшее главного защитника, затрепетало. Тесно собранные буквы раздались, и Оксана увидела дядю Антуана. На перекошенном лице выделялись лишь потемневшие глаза. Вваленные щеки вздрогнули, подбородок едва заметно дёрнулся, и губы растянулись в ободряющей улыбке.

– «Беги»! – бесшумно произнес он.

Формула пагубных чар растеряла золотой блеск и потемнела. Тяжкое давление обратного времени ослабло. Оксана сдвинула негнущиеся ноги, и бросилась к главе Ордена. Из-под жадно подёргивающихся букв прилетел отчаянный вопль:

– Нет!

Она остановилась, поджав дрожащие губы. Ей не надо было объяснять. В тусклых рунах защитница всё видела сама. Дядя не мог защититься. Не мог напасть. Не мог остановить заклинание. Даже сдержать. Чтобы спасти её, дать несколько лишний мгновений, он направил пагубные чары на себя. Все заклятья, произнесенные им за долгую жизнь, обернулись против него. И пока они яростно рвали, жгли и кромсали его умирающее тело, его любимая девочка могла убежать.

Оксана проглотила слёзы и сжав зубы, заставила непослушные ноги двигаться.

– Беги! Беги! Беги! – повторяла она.

Перепрыгнув через провал, с остатками мозаики «На страже тридцати миров», защитница перелезла через сорванную с петель дверь и кубарем скатилась по лестнице в подвал.

Подскочив, обдирая руки об каменное крошево, она бросилась к туннелю. Оставалось несколько шагов, когда резиденцию сотряс бесшумный взрыв. Глава Ордена не выдержал, сгинул, не простояв ещё несколько самых важных мгновений.

Тяжесть обратного времени придавила к полу. Проковыляв по инерции несколько шагов, Оксана вплыла под арку. В темноте подвала сияли волшебные врата.

Ноги продирались сквозь вязкий кисель и каждый шаг отдавался болью. Над головой с грохотом валились колонны и осыпались витражи. Зал защитников превращался в воспоминания. А с ним рушились последние надежды и сомнения. Маг не только поборет, но и уничтожит мага.

Она тянулась к светящемуся порталу, превозмогая безысходность, толкая непокорное тело к спасению.

Блещущее марево колдовского перехода уже касалось пальцев вытянутой руки, когда над головой обрушился потолок. Обломки вместе с пылью, щепками и мусором повалились вниз, и серая мгла окутала подвал.

Резиденция сложилась внутрь, растворяясь в безжалостном колдовстве обратного времени, и скоро на холме не осталось ничего, к чему когда-либо прикасалась магия.