Котик для сильной и независимой (СИ) - Вада Маричка

— Братишка, не могли бы вы и меч свой оставить в казарме. Ваш вид очень пугает моего малыша, — она кивнула на Бобби, который от её внимания вздрогнул и застыл.

— Да, конечно, сестра. Меньше всего мне бы хотелось кого-то пугать. Не бойся, Малыш. Хочешь, я дам тебе его потрогать? — Жовани отстегнул ножны и протянул свой меч Бобби. Твилекк взвизгнул и задом перелез через подлокотник дивана, падая на пол. Но и это его не остановило, Бобби попятился к стене спиной, всё так же сидя на полу.

— У него травма, — печально сообщила Мурси, едва сдерживая слезы. — Моя вина, до сих пор не могу себе простить. Впрочем, это уже дела давно минувших дней, преданья старины глубокой, как у нас говорили в монастыре.

— А где ваш меч? — поинтересовался Жовани, кладя оружие на кресло, где уже валялся его плащ.

— А я его потеряла, — беззаботно пожала плечами Мурси. — Что может быть лучше бластера? Капрал убедил меня, что стреляю я вернее любого охотника за головами в Галактике. Да, Морган?

— Да, сэр, — небрежно бросил катар, оскалом изображаю улыбку.

Мурси поджала губы, отчего-то на мгновение задержавшись на лице капрала, и вернулась к ионно-метафорическому паззлу. Жовани, видимо решив, что достаточно овладел ситуацией и пора бы нарушить звенящую тишину, принялся за вопросы. Они буквально посыпались от него, как будто были заготовлены заранее. Иногда брат даже не дослушивал ответы до конца, очевидно зная продолжение, а задавал следующий, что превратило обычный разговор в самое настоящее дознание. В каком монастыре воспитывалась Мурси, кто её наставник, сколько лет она отдала обучению, в каком возрасте приняла Путь, почему ушла оттуда и так далее и тому подобное.

Мурси же, не стесняясь, отвечала ему достаточно откровенно. Она рассказывала, как учитель и одновременно отец, брат Христов, соблазнил её мать, а потом выкрал ребенка и принялся воспитывать. Но никакое ревностное учение монастыря не утихомирило в ней гены обычной столичной девушки в пятом поколении, и поэтому к своему совершеннолетию Мурси, посещая мать, влюбилась в пирата и сбежала от отца и из монастыря. А потом они с Христовым на этой почве поругались, Мурси попыталась его убить, но силы, к сожалению, против канцлера несоизмеримы и поэтому, избежав с позором смерти, капитан теперь пытается доказать отцу, что достойна его уважения, так как после истории с пиратом мать вовсе отказалась от неё.

Морган отчетливо понимал, насколько нещадно капитан врет, однако Клара по видимости, так же как и Жовани, клюнула на эту отповедь. Подруга то и дело многозначительно посматривала на Моргана. Ей не терпелось поделиться накопившимися догадками, и она то подскакивала со своего места в особо пикантных подробностях повествования, то сжимала куртку катара и тянула её вниз, взгляда при этом не отрывая от Мурси.

Но для Моргана всё слилось в нескончаемый гул. Стоявшая тишина до этого так резко сменилась монотонным бубнежом капитана и периодическими выкриками вопросов от визитера, что хотелось закрыть уши руками и взмолиться, чтобы они замолчали. Катар постарался отключиться и не вылавливать смысла там, где его нет, и поэтому сосредоточился на телодвижениях обоих собеседников. Руки капитана, не попадая в соответствие с россказнями, всё время мельтешили. Жесты дерганные, резкие. Мурси то и дело старалась, как бы невзначай, прикоснуться к брату, и при этом всячески увильнуть от его навязчивых посягательств на личное пространство. Действо походило на изнуряющее фехтование, и хотя капитан вела себя достаточно беззаботно и непринужденно, её глаза четко следили за Жовани. Под финал паззла брат заметно потерял свое былое спокойствие и понемногу начинал нервничать, уже не скрывая это ни выражением лица, ни голосом, временами превращающегося из мягкого бархатного баритона в визгливый фальцет.

— Скучная эта игра, — капитан без предупреждения выключила поле, отчего её соперника буквально затрясло. Хотя, на что надеялся Жовани, осталось загадкой, так как Мурси не хватало всего пару шагов до победы. — Давайте лучше в картишки? Морган, составите нам компанию?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я сегодня устал, извините, сэр, — сухо ответил Морган.

— Ни к чему, я не играю в карты, — сердито проворчал Жовани. — Мы могли бы просто закончить нашу увлекательную беседу за чашечкой чая.

— Морган, организуешь? — капитан приподняла свои брови, глядя на катара в упор.

— Конечно, сэр, — процедил Морган, ощущая, как кровь ударила ему в лицо.

Жовани с Мурси переместились на кухню и сели друг против друга, продолжая свою немую борьбу, теперь уже перевоплотившуюся в простое противостояние взглядами. Морган чувствовал себя меж двух огней, воздух буквально нагрелся и плавился, заставляя плясать очертание фигур, мебели и даже собственных пальцев. И без того горячая катарская кровь теперь прямо-таки кипела, пульсируя в венах на висках и шее. Нервы раскалились в унисон с атмосферой, грудь пылала, дышать стало совсем невозможно, хотелось одного — бежать из этой отравленной комнаты.

Но Морган понимал, что должен во что бы то ни стало дождаться развязки. Он не может подвести своего командира и оставить наедине с врагом в такой момент. Чужак обосновался в непривычном месте, почувствовал уверенность, начал раскрываться всё больше, и Мурси вынуждена усиливать оборону.

Закрыв глаза, Морган сделал глубокий вздох, пытаясь вспомнить что-нибудь приятное. Но кроме постыдной картинки сегодняшнего откровенного наряда Мурси перед глазами ничего не всплывало. Устоять, он сможет устоять! В конце концов, он катар, всегда славился своим хладнокровием и умением держать себя в руках. Морган придвинул стул и сел между соперниками.

— У вас очень приятный помощник, — Жовани едва ощутимо положил руку на локоть катара. Морган непроизвольно зашипел, шерсть его встала дыбом, он оскалился и занес руку, обнажив сразу все когти. Борьба внутри достигла своего апогея и заставляла тело катара сотрясаться от чудовищного перенапряжения. Ничего, кроме лица соперника он больше не видел.

— Никто не смеет притрагиваться к моему котику, — услышал Морган издалека властный голос Мурси, и вдруг почувствовал на своем лице её холодную руку. — Только самые близкие, правда, милый?

Мурси растопырила пятерню и принялась нежно массировать щеку катара. Вопреки ожиданиям самого Моргана, это подействовало, словно умывание студеной водой. Разгоряченная кровь замедлилась, и он бесшумно опустил руку. Делая глубокий вдох, Морган посмотрел в пристальный взгляд капитана, которая, казалось, чего-то от него ждала, и заставил свой оскал перейти в подобие улыбки.

— Правда, пупсик, — процедил он.

Зрачки Мурси слегка увеличились. Она не спешила убирать свою руку, а провела ею ниже к шее, опасно близко к холке, но вовремя остановилась.

— Устал? — сочувственно произнесла капитан. И это прозвучало искренне, с той неуловимой ноткой, какую Морган научился вычленять в её речи. — Я тоже, милый. Вы нас не извините, буквально на десять минут, — Мурси мило улыбнулась Жовани и глянула на свой ручной холофон. — Вам компанию составит Ванно, если хотите.

— Ванно играт! — появившийся на пороге вакуй обхватил руками брата. Подняв в воздух, он принялся раскачивать того из стороны в сторону, не обращая внимания на визг и сопротивление.

— Не поможешь мне, дорогой? — обратилась капитан к Моргану и, взяв его за руку, повела к себе в каюту. Клара взволнованно привстала с дивана.

***

— Морган, ты такой придурок! — наигранно засмеялась Мурси, как только дверь за ними закрылась. Сама же бросилась к столу и что-то написала на бумажке. Головой капитан указала катару сесть на кровать и кинула в него своей запиской.

«ТЫ ЧЕ ТВОРИШЬ???» — плясали неровные символы на бумаге. Капитан тем временем, рылась в ящике своего стола, в попытке что-то найти.

Морган написал ответ ровными буквами.

«Выполняю ваши приказы!»

Мурси фыркнула, запрокидывая голову к потолку, и рукой велела забраться на ложе с ногами. Катар нервно сглотнул, не зная, что еще сегодня ожидать от начальницы, но послушно сбросил сапоги, выполняя и это указание. Капитан села рядом с ним, скрестив ноги, и неожиданно кинула на пол небольшую электромагнитную гранату.