Степь. Кровь первая Арья. Трилогия - Бер Саша

   - Я спряталась в доме. Ничего понять со страху не могу, - продолжила знахарка, - а тут Капенька прибежал весь в слезах. Они ж с Дилем с одного коровника сбежали. Говорили всем, что братья. А самом-то деле они от разных мамок, но дружили не разлей вода. Он у Ровного на прислуге. Ну и порассказал. Я чуть не поседела. Ровный то рядом с атаманом за столом сидит, ну и пацаны постоянно за их спина рядом. В основном за спиной атамана всегда сидели. Капенька то лечится у меня. С животом мается бедняга. Я вообще то баба нелюбопытная, а тут со страху возьми да попытай, что за тревога поднялась в логове. Так-то он всегда молчит о том, что слышать приходится, а тут в сердцах всё и выложил.

   Тут она улыбнулась со слезами на глазах, посмотрела как-то хитро на Зорьку и спросила:

   - Нравишься ты им обоим больно. Славой чё ль прибила?

   - Тфу на тебя, - весело огрызнулась Зорька, стараясь перевести разговор в более приподнятое настроение, - ещё этого не хватало.

   - Ну тем не менее любят они тебя, - осеклась Онежка, опять собираясь зареветь, - один от любил правда.

   Зорька не стала встревать, ожидая продолжения.

   - Это в аккурат было вечером того дня. Диля атаман услал домой зачем-то, а Капенька остался сидеть один за атаманом. А тут откуда не возьмись припёрся Шумный и подсел к атаману. Шумный пьяный, говорит, был на него внимания не обратил, а атаман спиной не видел. Так нечаянно и остался незамеченный.

   И дальше Онежка рассказала всё, что знала. Почему она это сделала, не понятно, но явно не по доброте душевной. Скорее всего надеялась, что, узнав всё Зорька найдёт какой-нибудь приемлемый выход для обоих. А послушать было о чём. У Зорьки аж уши отвисли вместе с челюстью и про примочку с отмочкой забыла. Дальше она поведала разговор Шумного с атаманом так, как ей передал малой.

   Шумный: - Атаман, разговор есть, серьёзный.

   Ардни: - Валяй.

   Шумный: - Тебе не кажется, что твою Зарю пора тушить?

   Ардни: - С чего ты так решил?

   Шумный: - Ты же сам видел, что она вытворяла. Сам на себе испытал.

   Ардни не ответил.

   Шумный: - Кроме тебя и меня она одним махам всех ближников и всех отрядных накрыла. Я, когда отошёл, чуть не обосрался оттого, что она могла с нами сделать. Ты представляешь, если бы она тогда натравила нас друг на друга, чтоб перерезали да перебили. Как думаешь у неё бы получилось?

   Ардни: - Получилось. Я бы первый тебя порвал, если б указала.

   Шумный: - Вот и я о том же. Сила немереная нам несподручная. Как репей под подол попадёт, так и крутанёт. Но это только первое. Второе - наша предстоящая игра. Мы молодые боги для этого мира. Ты, как старший среди нас бог, женат на всем известной богине Утренней Заре. Эта новость уже облетела все ближайшие города, а к концу седмицы, об этом будут знать во всех арийских землях. Притом новость эта разлетается в таких выгодных для нас красках, я бы если б захотел, не смог бы лучше придумать.

   Ардни: - Ну и чем она мешает. Наоборот.

   Шумный: - А тут всё просто, атаман. Как ты в будущем представляешь себе объяснить то, что твоя жена не богиня, а простая речная ведьма, добытая тобой в одном из походов или ты рискнёшь вечно держать её в ведьменом состоянии?

   Ардни: - Это будет невозможно.

   Шумный: - И я об этом. Жрецы рано или поздно об этом узнают и всё так удачно сложившееся, рухнет. Поэтому она должна с глаз исчезнуть и желательно навсегда. А кто будет желать её видеть, пусть встаёт на рассвете и на горизонт смотрит. А ты останешься живым богом, мужем прекрасной богини. И никто не сможет это опровергнуть и ничего не надо будет доказывать.

   Ардни: - А третье?

   Шумный: - Что этого мало?

   Ардни: - Шумный. Я же чувствую, что у тебя есть и свой интерес.

   Шумный: - А что она лезет в мой огород. Знать всё - это моя привилегия и я не позволю соваться в мои дела бабе, пусть и твоей жене. А четвёртая, если хочешь, Хабарка достойна большухи логова больше чем твоя молодуха.

   Ардни: - Не накручивай себе хвост. Твоя Хабарка чую тебе уже все мозги выдолбила с ней.

   Шумный: - А то? Хабарка легко управляемая. Что повелю то и делать будет. А вот что будет с бабами, когда ими ведьма командовать начнёт, вопрос без ответа.

   Потом они оба молчали.

   Ардни: - Да, незаменимый ты стал, Шумный. В корень зришь. Мысли мои читаешь. Только ты не узрел самого главного. Я не могу позволить какой-то бабе, пусть даже моей жене, быть сильнее, чем я - бог Ардни. Я ничего не смог против неё предпринять и не хочу разбираться с её ведьменым даром, чтоб приручить. Эта сука меня напугала и напугала по-настоящему, а этого я допустить не могу. Так что, брат, всё, что от неё останется на утро - твоё, а сегодня я хочу сам поразвлечься.

   Шумный: - А если она тебя колданёт?

   Ардни: - Не успеет.

   Капенька на этом месте разговора сиганул за своего хозяина, а атаман с Шумным встали оба и разошлись. Малой так перепугался за тебя, что отпросился у Ровного в кусты сбегать, а сам рванул к Дилю, но пока он его нашёл, было уже поздно. Тебя предупредить не успели. Дальше Капелька уже не знал, что происходило.

   В норе наступило молчание. Зорька вспомнила про примочку. Намочила кусок меха, приложила.

   - Да, - начала Зорька печально, - просчиталась я, однако. Ошиблась. А Хабарка-то, сука такая, оказывается всё Шумному про меня сдавала.

   Онежка аж выгнулась от удивления.

   - Ты чё про них с Шумным ничего не знаешь?

   - А чего я про них должна знать?

   - Так она же беглая. Она же ради него детей своих бросила в коровнике. Вернее, ради его уда, - Онежка хмыкнула, - у этого худосочного отросток, как у жеребца. Она ж на его уд подсела, как твой атаман на Сому. И давно. Ещё задолго до нас. С самого начала.

   На этот раз прогибаться от удивления пришлось Зорьке.

   - На кой она тогда за Рибху замуж пошла, а не за Шумного?

   - А этот выворот мне и самой не понятен. Притом все в логове знают, что Хабарка баба Шумного. Я-то раньше думала об этом только Рибху не знает, а оказывается не только он.

   Онежку явно увлекли сплетни, и она даже повеселела.

   - Мне атаман запрещал кроме неё с кем-либо общаться, - оправдывалась Зорька, - теперь понимаю почему.

   - Она и ребёнка от Шумного носит, - продолжала выдавать "горячее" знахарка.

   - А как же Рибху?

   - А Рибху даже если их застанет за е*лей, то либо спрячется, чтоб ненароком не заметили, а заметят, с жировым светильником постоит помогая, чтоб Шумный не промазал.

   Зорька хмыкнула, и они замолчали, обдумывая каждый своё. Наконец, Зорька спросила:

   - Меня ещё ищут?

   - Да кому ты дохлая нужна?

   - А как же... - непонимающе развела руки в стороны Зорька.

   - Да так. Нашли тебя, в тот же день. Почти сразу как Диля запороли. Плавала ты в реке, да в камышах застряла. Совсем дохлая, рыбами объеденная.

   Зорька вытаращила глаз и вопросительно уставилась на Онежку. Та потупила глаза, видно, что замялась с объяснением. Не очень ей хотелось об этом рассказывать, но всё же решилась:

   - Да, отчебучила я тогда, сама до сих пор не понимаю, что это на меня нашло. Прям как в сказке-небылице. Кому расскажешь не поверят.

   - Я поверю, - сказала Зорька, подталкивая рассказчицу.

   Она молчала, нервно теребя рубаху.

   - Да не томи, - не выдержала уже Зорька.

   - Понимаешь в тот день, утром, я из коровника молодуху одну вывезла на реку топиться. Беременная она была и вот решила, дура, от ребёнка избавиться. Кто научил, так и не призналась. Только избавиться не получилось, за то от себя избавилась. Умер он у неё в животе и гнить начал. Жить ей оставалось день или два. Я в таких делах не помощница, поэтому единственное, что смогла для неё сделать, так это к реке тайком отвести, чтоб покаялась, да сама в воду схоронилась. Я ещё тогда её предупредила, мол сама не схоронишься, я тебя к Дедам по реке отправлять не буду. Будешь гнить где подохнешь. А как ночью тебя Диля принёс, мне как в башку стукнуло. Я ж уже говорила. По началу думала так, милый бранится только тешится. На утро искать будет, плакать. И тут пристала ко мне мысль о собаках. Почему-то сразу подумала, что с собаками искать будут, вот хоть убей не знаю почему. Поэтому первая мысль была - надо собак на реку увести. Раздела тебя. Ночью от вашей конопли, я твоё платье по траве протащила до самой реки. Через тайный лаз, пацанский, что они выкопали в лес. Я и сама им частенько пользовалась. Там по лесу меж ловушек уж целая тропа протоптана. А там степью к реке, да так получалось, что в аккурат к тому же месту, куда девку утром вывела. А эта дрянь не утопилась. Померла где и сидела. Мало того, лицо ей кто-то погрыз. Всё напрочь съедено. Пальцы рук обгрызены. Глаз вообще нет. Жуть. А я возьми да сделай дурость. Рубахи с неё стянула, да твоё платье на неё... В общем она конечно потолще тебя была, но в общем спутать можно было, если не приглядываться. Скатила её в воду. В камыш затолкала, на сколько смогла. А её тряпки, подальше в камыш закинула. Собак по утру Шумный пустил оказывается сразу. Зачем Диля порол, коль собаки след взяли? Непонятно. А как его люди прибежали с собаками, они с атаманом вдвоём на колеснице на реку катались. А как скатались искать перестали. Видно поверили. А теперь ответь мне Утренняя Заря, зачем я это всё сделала? Ведь задним умом до сих пор понять не могу.