Чистый грех - Сьюзен Джонсон

— Не робейте. Вышлю хороший эскорт. Племя лакотов действительно наши давние враги, и неприятностей от них предостаточно.

Адам не стал упоминать то, что в прошлом году лакоты приходили с дарами и хотели помириться с абсароками, чтобы вместе нападать на белых, — да ничего не вышло. Эти тонкости были неуместны в разговоре с Колдуэллом и его компанией, настроенной не слишком-то дружелюбно ко всем индейцам. В разговорах с ним тему краснокожих обходили, и он старался не нарываться на споры.

— А вы дружите с этими… как их… — произнес Грант Путнем.

— С абсароками, — подсказал Адам. Для Путнема, жителя Восточного побережья, индейцы были или благородными дикарями из книжек, или опасными негодяями, которых западные жители называют опасными головорезами.

— Чего уж там, — прогремел Колдуэлл. — У меня у самого бабка была из команчей. Так что мне нечего деликатничать с Адамом. Ну, смугловат наш друг, ну, в ушах у него серьги — зато душой мужчина и в покер играет как никто! Грех такое говорить, но для меня большое счастье, что ты уезжаешь из Саратоги — главный соперник долой, и я сразу начну выигрывать за карточным столом.

— Вот видишь, Колдуэлл, все к лучшему в этом лучшем из миров, — рассмеялся Адам, обнимая человека-гору. — От такой, как Изольда, надо держаться на расстоянии в несколько тысяч миль. Ну, джентльмены, спокойной ночи и не поминайте меня лихом. Так договорились — жду всех на свадьбе!

Выйдя на Матильда-стрит, Адам свернул по направлению к отелю «Кларендон». Он шагал тороп-ливо — времени упаковаться оставалось в обрез.

В правильности своего поспешного бегства граф не сомневался. Изольда приехала неспроста. Поэтому нужно как можно быстрее убрать Люси подальше от этой хищницы. Любые планы Изольды будут девочке во вред.

Занятый размышлениями, Адам не обратил внимания на то, что за ним по многолюдной вечерней улице неотвязно следует какой-то мужчина. Из баров неслась музыка, гуляющих в этот поздний час было предостаточно.

Ближе к «Гранд-отелю» толпа поредела. Дальше была только одна гостиница — тот самый «Кларен-дон», где он остановился.

Адам был доволен собой. В итоге все устроилось, и теперь они с Флорой умчатся на родное ранчо. Он на ходу задрал голову и посмотрел на усыпанное звездами небо. Благодать!

И в этот момент раздался выстрел.

А за ним еще один.

Адам не думал, в кого стреляют. Приученный годами жизни в неспокойном краю к машинальной стремительной реакции, он просто упал на землю, откатился в сторону и быстро на четвереньках добрался до ближайшего столба. Там вскочил и стал боком. Какая досада, что у него нет с собой оружия! У себя в Монтане он такой глупости себе не позволяет! Там это может стоить жизни. Оказывается, и здесь следовало быть начеку.

Он осторожно выглянул из-за столба.

Снова выстрел. Небольшая пауза — и еще.

Шагах в тридцати от него, в тени вязов, прятался мужчина. Было трудно разглядеть, кто это. Однако Адам догадался, что это Фрэнк Сторхэм. Да, его манера двигаться. Точно он.

Прохожие сразу бросились врассыпную, теперь улица на сто метров вперед и назад была пуста. Даже швейцара с порога «Кларендона» как ветром сдуло. Залитый светом портик отеля был ближайшим, хорошо освещенным местом на этом участке улицы.

— Проклятый краснозадый! — прокричал Фрэнк из-за дерева. — Я тебя чуть-чуть не достал. Погоди, рано или поздно я тебя убью. Ты от меня не уйдешь!

Адам сообразил, что в подобной ситуации саратогские полицейские на помощь не придут: под пули лезть они не приучены. Их философия проста: пусть джентльмены сами между собой разбираются. Что касается Фрэнка, то он из тени деревьев не выйдет и стрелять больше не будет по очень простой причине: он понял, что у его противника, увы, нет с собой оружия и, значит, не удастся выдать происшедшее за благородное и взаимное выяснение счетов. А повиснуть на виселице за обычное убийство из-за угла Фрэнк вряд ли захочет. Стало быть, достаточно переждать за столбом, и подлец тихонько улизнет — тенью, тенью и прочь. Но это не выход. Это означает дать Фрэнку Сторхэму свободу коварно напасть из засады снова — скажем, когда они с Флорой поедут на станцию или в поезде на пути в Монтану.

Получалось, что с Фрэнком надо разобраться прямо сейчас и навсегда.

Все это мелькнуло в голове мгновенно. Решение было принято.

Пока Фрэнк перезаряжал револьвер, Адам прикинул расстояние: примерно ярдов тридцать по открытому месту, хотя и залитому лунным светом, но прорезанному несколькими глубокими тенями. Итак, тени должны выручить. К тому же Фрэнк наверняка опять сильно под мухой — второе преимущество. Если Адам бросится к нему, Фрэнк удирать не станет. Он начнет стрелять — это понятно. Значит, все зависит от быстроты Адама.

Он зигзагами бросился вперед.

Когда Фрэнк возобновил стрельбу, Адам был уже за деревом, в глубокой тени и очень близко от врага. После того как Фрэнк расстрелял новую обойму и стал возиться с перезарядкой, Адам выскочил из-за дерева и с ножом в руке устремился в сторону Фрэнка.

Тот услышал топот его ног, быстро вышел из-за кустов, сжимая револьвер перед собой обеими руками и целясь в противника. Мгновением раньше, чем он нажал на курок, Адам метнул нож, который по рукоятку вошел в сердце Фрэнка. Даже не охнув, он упал на землю, один раз дернулся всем телом и навечно замер.

Адам подошел к распростертому телу, наклонился над ним и проверил, жив ли Фрэнк. Увы.

Убивать Адаму было не впервой, и никакой жалости он сейчас не испытывал. Собаке собачья смерть. Однако последствия этого события будут самые удручающие. Властей Адам всерьез не опасался, хотя надо побыстрее уносить ноги, чтобы не объясняться с шерифом. Настоящая опасность — Нед Сторхэм. Он и без того имеет небольшую армию бандитов, которые охраняют его пастбища и совершают рейды на чужие земли. После гибели брата Нед пуще прежнего станет претендовать на пастбища Адама, уже имея «законный» повод: кровную месть. Следовательно, надо организовать свой отряд для защиты долины Аспен от сторхэмских головорезов. Это хлопотно и неприятно. Придется жить в состоянии постоянной войны. Новое кровавое столкновение с Недом Сторхэмом и до смерти Фрэнка было делом времени. Но прежде имелась хоть какая-то возможность прийти к мирному договору. Теперь грядет борьба не на жизнь, а на смерть…

Адаму хотелось пнуть труп ногой. Хоть и сдох оболтус, а жизнь ему все-таки отравил. Пьяный дурак! Дернул его черт искать приключений на свою голову! Не умеешь стрелять, не умеешь ходить трезвым на дело — и не лезь!

Вырвав нож из груди Фрэнка, Адам вытер лезвие пучком травы, сунул смертоносное оружие за пояс и легкими быстрыми шагами пошел прочь, держась самых темных мест. В отель он войдет с заднего входа. Надо как можно быстрее собраться и покинуть город. Сейчас, когда Изольда дышит ему в затылок, быть притянутым к формальному расследованию совсем ни к чему.