Чистый грех - Сьюзен Джонсон

— Ладно, оставим счеты-расчеты, — примирительно сказал Адам. Он привык к внезапным капризам Люси и умел проявлять терпение в подобных случаях.

— Думаешь, перехитрил меня, да?

Она стала агрессивной, но цели своей он добился: грусть ушла из ее глаз.

— Давай больше не будем ссориться из-за пустяков. Нам нужно обсудить серьезные вещи. А Изольду мы уже, считай, победили. Ведь в тот самый первый вечер, когда мы обменивались нашими сибирскими впечатлениями, я точно знал, что не притронусь к женщине ни в ту ночь, ни в обозримом будущем.

— И я принудила тебя изменить твое столь решительное намерение.

— Да, биа, ты нашла средства переубедить меня, — улыбнулся Адам. — Знаешь, я даже подумывал купить у судьи то ландо — вызолотить его дверцы и не использовать, а поставить его в моем каретном сарае — что-то вроде сувенира.

— О, да ты способен на сентиментальные воспоминания! — воскликнула Флора. — Мне тоже все это очень дорого — все случившееся с нами…

— Итак, моя очаровательная соблазнительница, мы вроде бы пришли к соглашению? — ласково спросил Адам. — Мы поженимся, как только будет аннулирован мой злополучный брак. В ближайшие пятнадцать минут после получения этого замечательного известия. Нарочно поселю в доме священника, чтоб он мог обвенчать нас в любой час дня и ночи.

— Согласна, — сияя счастьем, объявила Флора. — Папа тоже будет в полнейшем восторге. Он едва ли не силком запихнул меня в поезд, идущий в Саратогу. Теперь я готова пофилософствовать насчет твоих расходов. Думается, ватиканцы слупят с тебя тысяч пятьдесят. Две сотни потребует Изольда, и еще одну сотню заглотнут ее родичи. Могу поспорить на любые деньги, что я угадала сумму с точностью плюс-минус десять тысяч.

— Ну ты махнула! — со вздохом сказал Адам. — Надеюсь, что ты ошибаешься, и уповаю на Джеймса. Он будет моим поверенным в этом деле, а кузен умеет бороться за каждый доллар. Я бы исчислял так: сорок тысяч церковникам, Изольде вполовину меньше, чем ты предположила. Джеймс ее люто ненавидит и будет биться против нее как лев — помимо прочих обид, она при первом знакомстве приняла его за слугу.

— Да, можно свести потери к такой сумме, если измотать противника, — сказала Флора, — но помни, что ты хочешь провернуть дело побыстрее. А, следовательно, мои расчеты ближе к истине.

— Да плевать на расходы! Главное, что в итоге я получу тебя! — воскликнул Адам, наслаждаясь звуком своих слов: он опять и опять радовался возможности открыто говорить о любви, не зажиматься, не осторожничать. — Изольда выпала из моей жизни, а теперь я хочу вычеркнуть ее решительно и навсегда. И за ценой не постою.

— Я так счастлива, что повстречала тебя тем вечером у судьи Паркмена, — весело заявила Флора. — Именно в такой переломный момент твоей жизни.

— Обещаю тебе быть хорошим и верным и трудиться до конца дней своих, дабы ты всегда была довольна и счастлива рядом со мной, — торжественно изрек Адам.

— После локти будете кусать, что таких клятв надавали, — нахально встрял подошедший к столику Джордж Грам. За ним следовали гуськом пять его жен с подносами. — Сперва отведайте мою форель — весьма способствует амурным разговорам.

Адам рассмеялся и пригласил хозяина по-свойски присоединиться к ним. Тот охотно согласился, и они позавтракали втроем, любуясь зелеными берегами озера, почти безлюдными в этот час. Форель с картофелем оказалась великолепной. За ней последовали фрукты и шампанское.

Завтрак прошел весело. Прекраснейшее утро в прекраснейшем из миров. Вкусная еда, умный разговор с приятными собеседниками, твердая уверенность в будущем… Все было изумительно, лучше и не пожелаешь. Флора была на седьмом небе.

А по возвращении в город они заглянули к Тиффани. Флора приглядела себе небольшую жемчужную брошь с несколькими изумрудами, которая в точности воспроизводила брошь с одного из рафаэлевских портретов.

Адам настоял на том, чтобы купить ей кольцо.

— Наше обручальное, — шепнул он ей. Девушка испуганно покосилась на клерка: не дай Бог услышит!

— Тс-с! — сказала она Адаму. — Сару удар хватит, если она прочтет о нас с тобой в «Геральд» в колонке сплетен!

Она была права: Джеймс Гордон Беннет, которому принадлежала «Нью-Йорк геральд», обожал публиковать клубничку касательно саратогских курортных романов. Что ни день, то в колонке сплетен трепались новые имена.

— Тогда колечко под пару броши, с изумрудом. Такой подарок никого не шокирует.

Адам самолично выбрал кольцо — с самым крупным изумрудом — и надел его Флоре на палец. Затем поцеловал ей руку и сказал клерку: «Мы берем».

Клерки никак не реагировали на покупку. Они знали графа де Шастеллюкса, знали и то, что он женат. Если он дарит какой-то чрезвычайно хорошенькой особе кольцо за тридцать тысяч долларов — это их не касается. У богатых свои причуды.

Однако один из них, бывший агентом владельца «Нью-Йорк геральд», исправно доложил об этой покупке своему тайному хозяину — и «честно» заработал двадцать долларов.

Люси была в восторге и от броши, и от кольца, хотя больше всего ей понравился подарок отца, купленный там же у Тиффани: золотой механический попугай с изумрудными глазками, который умел открывать клюв. Флора, Адам и Люси отправились на пикник, и девушка в итоге вернулась в дом тетушки только к вечеру.

Миссис Гиббон осмотрела брошь и кольцо и одобрительно почмокала губами.

— Адам называет это обручальным кольцом, — зардевшись, сказала Флора. — При данных обстоятельствах это звучит как шутка.

— Если это и шутка, то очень даже приятная. Приятно, когда мужчина шутит вот так — тысяч на двадцать.

— На тридцать, — поправила ее Флора.

— Ну и как долго вы намерены пребывать помолвленными? — без обиняков спросила как всегда прямолинейная миссис Гиббон.

— Пока его брак не будет аннулирован Папой Римским.

— Долгая песня.

— Согласна. Пока что мы возвращаемся в Монтану.

— Ты счастлива? — спросила миссис Гиббон. Хотя достаточно было взглянуть на лицо Флоры, чтобы понять: вопрос риторический.

— Безумно счастлива! — ответила Флора. — Словами не передать!

Тетушка тоже в свою очередь просияла. Ведь и она приложила руку к счастью этой пары. Без нее они бы так я топтались на месте. А теперь, глядишь, все пойдет к доброму концу!

— Ну, желаю тебе всяческого счастья, дорогая, — сказала миссис Гиббон. — Твой отец будет очень доволен, он хотел, чтобы ты вышла удачно замуж. А сегодня вечером, думается, тебя не надо развлекать. Ты, конечно, будешь с Адамом?

— Да, мы сперва поужинаем, а затем в театр.

— Что ж, это лучше, чем слушать трень-брень на рояле — вроде вчерашнего, — с улыбкой заметила миссис Гиббон.