Ольга. Часть 2 - Василий Кононюк

— Очередной по счету термин начала операции назначен германским Генштабом на 10 мая. Но нет никаких гарантий, что он не будет отменен в последнюю минуту, как это уже не раз бывало.

— Хорошо… подготовьте мне все имеющиеся у вас материалы по этой русской провидице, я хочу знать все подробности…

— Означает ли это, сэр, что моему отделу следует снова собирать информацию по этой теме?

— Да. Я хочу, чтоб вы предоставили все имеющиеся и прямые, и косвенные доказательства влияния этой мифической особы на принятие решений руководством Советского Союза.

* * *

Утром, 10-го мая Германия вторглась в Нидерланды, Бельгию и Люксембург. Видимо, это событие стало последней соломинкой переломившей спину верблюда. Через три дня, в понедельник, 13-го мая, посол Швейцарии в СССР передал Молотову обращение финского правительства, в котором выражалось согласие принять условия выдвинутые советской стороной. Финская сторона предлагала объявить недельное перемирие и прислать в Москву полномочную делегацию для согласования деталей и подписания мирного договора. Через семь дней, 20-го мая состоялось его торжественное подписание.

Согласно условиям этого документа, Советскому Союзу отходила территория всех трех полос финской обороны, включая город Выборг и западное побережье Ладожского озера. За символическую плату, финская сторона передавала в аренду Советскому Союзу полуостров Ханко, сроком на сто лет.

Финляндия продавала Советскому Союзу всю артиллерию, минометы, станковые пулеметы, триста тысяч винтовок мобрезерва, все наличные боеприпасы к вышеозначенному вооружению, а также заводы по производству взрывчатых веществ и боеприпасов. Для оценки стоимости этого добра создавалась компетентная комиссия, куда должны были войти эксперты с обеих сторон. Советский Союз получал вышеозначенное имущество на условиях беспроцентного кредита сроком на двадцать лет, с отсрочкой первого платежа на пять лет. Финская сторона брала на себя обязательства, в течение двадцати лет все закупки военной техники и боеприпасов для своей армии производить исключительно в Советском Союзе.

Финляндия объявляла себя нейтральной страной, на территории которой исключалось пребывание военнослужащих и военной техники других стран. Представители посольства Советского Союза в Финляндии получали право проконтролировать любой гражданский и военный объект на предмет соблюдения финской стороной условий данного договора. Доступ к объекту должен был им быть предоставлен незамедлительно, в любое время дня и ночи.

В договоре также было сказано, что любое нарушение финской стороной вышеозначенных условий, будет восприниматься Советским Союзом, как подготовка Финляндии к новому вооруженному конфликту, и может стать причиной объявления войны.

* * *

20 мая 1940 года, Гитлер вызвал к себе министра иностранных дел Рибентроппа, и руководителя военной разведки, адмирала Канариса. Речь шла о Финляндии.

Последние дни у фюрера было приподнятое настроение, связанное с успехами продолжающейся военной компании против Франции. И хотя до ее окончания было еще далеко, но стратегический план заключавшийся в расчленении англо-французских сил на три части уже был осуществлен. Французская группировка, обороняющая линию Мажино, была окружена и прижата тонким блином к линии укреплений. Английские и французские дивизии, спешившие на помощь бельгийцам, были отжаты к побережью и отрезаны от резервов, спешно перебрасываемым с юга. С первых же дней удалось практически полностью разгромить французские ВВС и захватить полное господство в воздухе. Действительность превзошла самые оптимистические сценарии многочисленных штабных игр неоднократно разыгрываемых офицерами Генштаба перед началом французской компании.

Но это не снижало интереса фюрера к происходящему в Финляндии. Несмотря на то, что приготовления и начало французской компании занимали большую часть его времени, Гитлер не мог не знать о последних событиях в русско-финском конфликте. Он был неприятно удивлен молниеносным и стремительным десантом советских войск, фактически рассекших Финляндию пополам и, как следствие, вызвавших окружение группировки финских войск, оборонявшей Карельский перешеек.

Четыре месяца перестрелок в приграничной полосе и топтания на месте утвердили его в том, что он знал и раньше — РККА неспособна вести современную маневренную войну, а о квалификации ее новоиспеченных малограмотных командиров и говорить не приходится.

Проведенная операция в корне противоречила такому простому и понятному выводу, но ни времени, ни желания вникать в происходящее в далекой Финляндии у фюрера не было. Тем более, что отдельный успех (достигнутый только благодаря применению нового, бесчеловечного по своей сути оружия) не отменял, а скорее подтверждал его вывод. Ведь без помощи этого дьявольского изобретения десант столкнулся бы с огромными проблемами, а то и вообще провалился. Так считал не только он, но и большинство его военачальников.

Тем не менее, его, как человека впечатлительного, с богатым воображением, поразили цветастые небылицы описываемые в прессе, и он дал задание разведке выяснить все детали произошедшего. Доклад начал министр иностранных дел:

— Мой фюрер, Финляндия подписала мирный договор с русскими. Они согласились со всеми выдвинутыми требованиями. В договоре детально описан порядок и детали выполнения обеими сторонами условий подписанного документа. Окруженная группировка уже сегодня начнет покидать карельский перешеек. Все вооружение, боеприпасы и оборонительные сооружения передаются русским. За умышленную порчу предусмотрены штрафы. Кроме этого, остальное тяжелое вооружение и боеприпасы в течение ближайших двух недель должны быть доставлены в порт Котка и переданы представителям советской стороны. После этого начнется эвакуация русских войск и передача города и порта Котка финской стороне.

Финские официальные лица, в том числе руководитель совета обороны, барон Маннергейм, ведут интенсивные переговоры с нашим послом на предмет заключения тайного договора между Германией и Финляндией. Финны согласны поддержать нас, в случае если между нами и Россией возникнет военный конфликт, и вступить в войну. С нашей стороны, мы помогаем вооружить финскую армию, в том числе даем кредит, позволяющий Финляндии выкупить у русских часть своего вооружения…

— Погодите, я что-то не понимаю. По договору это русские выкупают у финнов практически все вооружение. О каком кредите идет речь?

— Дело в том, мой фюрер, что договор составлен очень хитро. В нем указана возможность закупок Финляндией вооружения для своей армии, но в ближайшие двадцать лет — исключительно у Советского Союза. Естественно, на переговорах сразу же возник вопрос, можно ли выкупить хотя бы часть вооружения из списка отправляемого в Советский Союз. К удивлению финнов, русские сразу же на это согласились, как будто бы ждали подобного предложения. Но, следуя букве этого договора, финны должны уже заплатить русским за свое же оружие, а через пять лет им эти деньги начнут отдавать обратно. Сейчас как раз идет процесс оценки вооружения, и русские настаивают на весьма низких ценах. На все возражения финской стороны следует ответ: если вы считаете названную цену низкой — выкупайте свое оружие обратно.

— Эти жидо-большевики продолжают поражать меня своей мелочностью и жадностью…

— При всем уважении, мой фюрер, не стоит приписывать им авторство на этот нехитрый шантаж. Все завоеватели, выбивая дань у поверженных народов, пользовались аналогичными методами.

— Не скажите, адмирал… в этом есть какой-то особый цинизм. Но я считаю нашим долгом помочь финским друзьям быть готовыми к войне с большевизмом. Обсудите с министром финансов размер кредита, и на каких условиях мы сможем его предоставить. Адмирал, вы передали сведения об этом варварском русском оружии в ведомство господина Геринга?

— Так точно, мой фюрер. Насколько мне известно, уже отдан приказ, разработать на основе этой идеи аналогичное оружие способное поражать вражеские корабли, но, конечно же, дающее пилоту большие шансы выжить.

— Хорошо. Адмирал, капитуляция Франции дело ближайших недель. Сосредоточьте все свои силы и средства на России. Нам нужна точная и объективная информация о ее вооруженных силах, дислокации воинских частей и возможностях военной промышленности. Первый отчет по этим вопросам жду от вас уже через месяц.

— Будет исполнено, мой фюрер.

* * *

Дайсе[15] Такудзиро Ониси, основатель общества по изучению воздушной мощи и автор книги «Боевая этика императорского военно-морского флота» устало отложил в сторону ручку и закрыл папку со своим отчетом адмиралу Ямомото. Последнюю неделю он занимался изучением всех материалов по русскому проекту, — «Священный ветер революции». Материалы были переведены на японский язык еще сотрудниками посольства в Москве.