Имперская мозаика - Олег Маркелов

— Спасибо за предложение. Но у меня много дел. Погиб мой флот. Я не могу раскрыться даже перед своими, чтобы не спугнуть виновного. Мне нужно обрубить все хвосты и перестроить финансовые потоки так, чтобы не светиться. Создать новую сеть и новый флот. Где я смогу всем этим заняться, как не среди свободных? Так что я буду ждать, занимаясь своими заботами, сколько вам понадобится. Я даже не могу вам оставить никаких координат для связи. Вот когда обоснуюсь и надежно спрячусь, пришлю вам весточку и канал. Только вы не забудьте: долг платежом красен!

* * *

Корабль класса «Волна» сбрасывал десант не единой массой, как обычно делалось в боевых условиях, а крупными партиями — в соответствии с тем, сколько единиц личного состава могли принять законсервированные до сей поры базы, разбросанные по всей планете. Планета эта с нормализованным климатом, забытая господом и цивилизацией, находилась на самой окраине провинции Место. То есть на самой окраине Империи. Планета-база была создана из чего попало с расчетом на безразличие военных к трудностями лишениям. Гнилой климат, постоянно моросящие дожди, душные туманы, грязь — лишь те немногие из прелестей, которыми она изобиловала. Но кораблям надо было идти на ремонт, поэтому подразделения мобильной пехоты размещали везде, где только можно было разместить уйму солдат, не мешая гражданскому населению.

Пехотинцам оставалось убивать время, повторяя идиотскую фразу: солдат спит, служба идет. На самом деле редко кто действительно любит состояние вынужденного бездействия. И если первые день-два еще можно отсыпаться, отлеживаться, отъедаться после боевых действий, то вторая неделя уже напоминает заключение. Особенно если за окном почти всегда льет дождь, а чтобы дойти до спортивного городка, надо месить натекающую на бетонные дорожки грязь.

В окрестностях расконсервированных баз, как, впрочем, и на всей этой планете, не было никаких поселений с местными жителями, с барами, девочками и прочими убийцами времени. К особям же противоположного пола, которые также облачены в форму мобильной пехоты, все привыкли относиться как к боевым товарищам, хотя периодически и возникали байки о чьих-то шашнях. Сержанты старались занять своих подчиненных кто чем мог, проводя занятия и тренировки. Солдаты нехотя занимались, мечтая о настоящей работе или настоящем отдыхе.

Мердок стоял у перил огромного балкона своего номера и, глядя на кровавый диск местной луны, думал о жизни. Это было невыносимо мучительно. Словно ты уже мертв и никому не нужен. Что-то аналогичное мог испытывать древний сфинкс, созерцая звезды и слушая заунывные песни песка и ветра. Будто ты перешагнул в своей жизни какую-то невидимую черту. Все, что было еще шаг назад, осталось за нею, охраняемое лишь памятью. А впереди никто не ждет. И вот ты стоишь совершенно один, как далекий вой волка в ночи.

Отхлебнув прямо из горлышка большой квадратной бутылки обжигающее виски, Амос достал из кармана запечатанную в металлический футляр сигару. Он сам не знал, для чего купил ее в гостиничном баре вместе с бутылкой. Тоска требовала корма, которым являлись воспоминания и ассоциации. Неумело раскурив сигару, пилот закашлялся, чувствуя, как закружилась голова. Приличным глотком виски он поборол попавший в горло дым.

— Черт бы тебя побрал, Дик! — Он чувствовал себя так, словно его все бросили. — Черт бы тебя побрал.

Еще раз затянувшись, Мердок вновь закашлялся. Не задумываясь, швырнул почти целую сигару вниз. Пурпурная искорка устремилась из темноты верхних этажей к свету ночного города. Он долго смотрел ей вслед, потом оделся и вышел из номера.

Город перемигивался огнями реклам. Несмотря на позднее время, вокруг кипела жизнь. Люди отдыхали, ища и находя развлечения по своему вкусу. То тут то там слышалась приглушенная музыка и смех.

Амос бесцельно брел по улице. Холодный ночной ветер играл полами его плаща, заставляя повыше поднимать ворот. Чувствуя, как выветривается хмель, открывая дорогу мыслям, пилот шагнул в двери первого попавшегося на пути заведения, сразу окунувшись в какофонию музыки, шума и мерцающих огней. «Да пошло оно все… Пошли они все… Обойдусь… Найти себя ей нужно!..» — Он сел на высокий крутящийся табурет у стойки бара.

— Текилу. И бутылку оставь! — скомандовал Мердок мгновенно возникшему рядом бармену. — Завтра все в моей жизни станет как раньше: простым, комфортным и предсказуемым.

— Что? — изумился бармен.

— Это не тебе. Просто я долго отсутствовал, а теперь вернулся. — Амос лихо опрокинул налитый стаканчик, забросив вслед ломтик натурального лайма. — И у меня все будет хорошо.

— У тебя неприятности? — Пилот не заметил молодую женщину в вызывающе коротком платье, подсевшую по знаку бармена на соседний табурет.

— С чего ты взяла? — ответил он вопросом на вопрос. — Наоборот, я возвращаюсь к нормальной жизни.

— Не очень похоже. Неважно выглядишь. — Она смерила его оценивающим взглядом.

— Тут вокруг многие неважно выглядят. — Пилот поманил рукой бармена. — Тебя угостить? Или…

— Или… — Она медленно съехала с высокого табурета, позволив и без того доступным обзору длинным ногам стать еще доступнее. — Если ты не возражаешь, мы можем пойти к тебе. Я помогу тебе справиться с одиночеством сегодняшней ночи. Ведь нормальная жизнь у тебя начнется лишь завтра.

— Почему бы и нет? — Бросив на стойку пластиковый квадратик, он прихватил початую бутыль текилы. — Только не обижайся, если я вздумаю поплакать на твоем плече.

— Поверь, дорогой, мое плечо это как-нибудь выдержит.

Майкл вел подругу в свой номер и с некоторым облегчением думал, что жизнь не зря подстроила ему эту встречу. Завтра он действительно вернется в нормальную прошлую жизнь.

* * *

— Вот и все события. — Раггар закончил пересказ их совместного с Аттардтом рейда. — Мы привезли вам, профессор, двоих этих солдат. Правда, они мертвы, но, думаю, вам и в таком виде они будут полезны. Что их создал погибший Йовович, не вызывает сомнений. Они до последнего защищали его от тех, кто побывал на его планете раньше нас. Только от них ничего не осталось. Никаких улик. И бойцы Тингдта ничего не знают об этом.

— Ну, не все солдаты могут знать про дела своего командора. Но может быть, вы не очень хорошо спрашивали? Надо было вам кого-нибудь и из них прихватить. У нас есть кое-какие нестандартные методы. Хотя что тут особо выспрашивать. — Халил Амат внимательно выслушал рассказ, убеждаясь, что все придумано и выстроено им в самом лучшем виде. — Солдат создал Йовович, они участвуют во многих рейдах Тингдта. А вот три линкора — это большая удача.

Генетик ликовал. Все складывалось как нельзя лучше. Огромный флот Рагона, разделившись на несколько больших групп кораблей и установив фальшивые метки командора Тингдта, метался и по Вольному Миру, и по территориям свободных пиратов, грабя, разрушая, захватывая. Иногда он выступал под своими метками, если предстояло атаковать, к примеру, свободных. Так он наповал убивал сразу двух зайцев. Во-первых, захватывал новые базы, корабли, экипажи, имущество. А во-вторых, разрушил имидж Тингдта, вызывая ненависть пострадавших и жажду мести. Мести, направленной на Тингдта настоящего. И с Йововичем получилась отличная комбинация. Рагон атаковал планету и перебил всех живых. Затем долго расстреливал здания и помещения, имитируя последствия тяжелых боевых действий. А финалом гениального плана был расстрел жертвенных солдат. Расстрел, который для большей убедительности производился прямо в местах, где их трупы смотрелись бы эффективнее и правдоподобнее…

— Огромная удача! — добавил Бергштайн, относя слова уже к своим мыслям. — А вот Инь Огыюк и Торн не были столь обласканы ею, насколько я слышал.

— Да, профессор, нам действительно не повезло. Мы не успели. Похоже, Тингдт узнал, что мы начали на него охоту, и исчез с Гадута. Судя по слухам, он спешно собирает весь свой флот. Но где — пока узнать не удалось! — Инь Огыюк мрачно молчал, рассказ вел Торн. — Вольный Мир гудит, как рой рассерженных пчел. Со всех сторон стекаются известия, одно другого страшнее. В разных местах корабли Тингдта нападали на разные семьи. В основном нанесен урон торговым флотам и базам. По всему выходит, что Тингдт грабит всех подряд. Его корабли словно с цепи сорвались. И это странно. Он никогда не обирал своих.

— Время порой до неузнаваемости меняет тех, кого еще вчера, казалось, мы знали как самих себя. — Генетик был задумчив. — Но это действительно странно. Если бы нападавший не обладал мощью, доступной лишь избранным семьям Вольного Мира и не доступной никому из свободных, я решил бы, что кто-то работает под метками Тингдта. Но даже если бы это было и так, то уже вряд ли что-то изменится в грядущем. Что еще говорят на Гадуте?

— О нас много говорят. Чуть ли не ставки делают, кто кого порвет: мы Тингдта или Тингдт нас? — Командор Торн невесело усмехнулся. — На коалицию ставят чаще.