Мир проклятий и демонов - Микки Хост

сломалось. В зеркальном мире, подсознании или Башне – где бы они ни были, – Пайпер сломалась, ведь будь она в ясном уме, ни за что не протянула бы руку к волосам Третьего, не зажала между пальцами прядь, падавшую на лоб, и не стала крутить ее.

Будь Третий все тем же немного странным, но гиперзаботливым сальватором, который не понимает земных привычек и выражений Пайпер, он бы отреагировал на это. Но он смотрел на нее все так же, беспомощно открывая и закрывая рот.

Значит, внутри него тоже что-то сломалось.

– Гил… Гилберт, – запнувшись, выдавил Третий, и Пайпер резко убрала руку, ругая себя за идиотские мысли и желания. – Гилберт был во Втором мире или… он все еще там?

Этого Пайпер уже не знала. Магнус сказал, что время во Втором мире и Диких Землях идет одинаково, из чего следовало, что она в этом мире уже больше месяца. Пайпер не могла быть уверена, что за это время ничего не случилось, что Гилберт все еще мирно сидел в особняке и не подставлялся под удар, как это было в день первого нападения на особняк. Но и видеть, с какой надеждой Третий смотрит на нее, чувствовать, как цепляется за нее, словно она была спасательным кругом, тоже не могла.

– Когда я видела его в последний раз, – кашлянув, начала Пайпер и вдруг прильнула еще ближе, чувствуя, что выдерживать взгляд Третьего становится труднее, – незадолго до того, как напал Маракс, он был в порядке.

Вряд ли Гилберт действительно был в порядке, но Пайпер и так сказала о том, о чем должна была молчать. И вряд ли Третий был в порядке, иначе он не отреагировал бы так эмоционально.

Все случилось так же, как и в прошлый раз, на улице Омаги – буря магии, взорвавшаяся в одно мгновение. Все предметы, до этого лежавшие на своих местах, подскочили: книги, одежда, склянки, полные чаши, какие-то плашки, подсвечники, подносы, порошки и перетертые травы из открытых отделений сундучков, оставленных целительницами на столе. Осколки зеркала взметнулись в опасной близости от лица Третьего, но замерли, как и все вокруг, когда тот резко поднял руку, а затем медленно опустил ее и сделал шаг назад. Пайпер почувствовала, что в комнате не так тепло, как казалось до этого.

– Это правда? – хрипло выдавил Третий, нахмурившись. – Гилберт там, в твоем мире, и ты… ты молчала об этом? Все это время?

Пайпер сжала зубы. Она могла сказать все так, как есть, и это, возможно, даже оправдало бы ее молчание, если бы изначально реакция Третьего оказалась совершенно другой. Если бы он не показал, что взволнован, напуган и растерян, если бы только дал знать, что может спокойно принять новость о том, что Гилберт жив. Так было бы намного легче сказать ему, что Гилберт ненавидит Третьего и даже слышать о нем не желает.

– Пайпер.

Ей казалось, что во время мнимой казни Катона он был очень зол и что во время прогулки она вывела его из себя достаточно, чтобы увидеть, насколько Третий может быть разъярен. Но это не могло сравниться с тем, как он смотрел на нее сейчас.

– Пайпер, – требовательно повторил Третий.

– Я не…

Она запнулась, увидев, как он энергично кивнул, будто давая разрешение продолжить. Слова встали комом в горле, дрожь охватила пальцы.

– Почему ты молчала?

– А почему ты молчишь о том, как тебя зовут и какому роду ты принадлежал? – выпалила Пайпер первое, за что уцепились ее мечущиеся в хаосе мысли.

– Это никак не касается того, что ты скрыла правду о Гилберте.

– Я не скрывала. Мы договорились, что я скажу, кто помогал мне, если ты скажешь про свое имя и род.

– Мы так и не договорились.

– Давай договоримся сейчас.

Третий сделал небольшой шаг назад.

– Все это время Гилберт был жив, – выдавил он. – Все эти двести лет он был в твоем мире, и он помог тебе. Ты знала, что Гилберт не погиб во время Вторжения, и знала, как я ненавижу себя за убийство Лайне, но молчала.

«Ты не хочешь мне хоть как-нибудь помочь? – обратилась девушка к Лерайе, сжав кулаки. Слышать дрожащий голос Третьего и видеть, как он из последних сил сдерживает магию, было очень больно. – Нет? Совсем? Даже чуточку?»

– Я не знала, можно ли тебе доверять, – наконец ответила Пайпер, тщательно подбирая слова. – Я просто не говорила о том, о чем не должна говорить.

– Что?

Наверное, такой она и выглядела в крепости Икаса: злой, взвинченной, потерянной. Пайпер была уверена, что тогда Третий чувствовал себя так же, как она сейчас: преданной.

– Я не думаю, что имела право говорить об этом, – пробормотала Пайпер, из последних сил уговаривая себя не отводить глаз. – Гилберт… довольно грубо реагировал на мои попытки спросить о тебе.

Третий сделал еще один шаг назад.

– Почему?

– Он ненавидит тебя.

Магия приготовилась к удару, но его не последовало. Третий смотрел на нее долго, изучающе, будто хотел проверить наличие и расположение каждого мелкого увечья на лице, пока вдруг не рассмеялся так громко, что Пайпер подскочила на месте.

Третий смеялся, запрокинув голову, и выглядел неожиданно счастливым, словно Пайпер сообщила ему самую прекрасную новость на свете. Это продолжалось несколько минут, в течение которых Третий периодически лениво взмахивал рукой, а Пайпер стояла, не зная, что делать.

– Ты не… ты не знаешь Гилберта, – наконец выдавил Третий, все еще посмеиваясь. – Поверь мне, он бы ни за что не стал ненавидеть меня. Он всегда любил меня так же, как я люблю его.

Он бы не…

Девушка резко вытянула руку и сказала:

– Проверь.

В этом не было смысла. Магия всегда с точностью определяла, когда они лгали. Прямо сейчас она должна была говорить Третьему, что Пайпер не обманывает, но он почему-то отрицал это.

– Проверь, – повторила девушка, подойдя еще ближе. – Если ты так хочешь, прочитай меня. Ты же можешь как-то увидеть Гилберта таким, каким его видела я, да? Смотри, читай и чувствуй. Я тебе не лгу.

– Нет, – покачал головой Третий с широкой улыбкой, аккуратно отводя ее протянутую руку в сторону. – Ты не понимаешь, о чем говоришь. Гилберт никогда бы…

– Он ненавидит тебя, – резче повторила Пайпер. – Он боится тебя.

Пальцы Третьего замерли в миллиметре от ее запястья.

– А я не боюсь, – продолжила Пайпер. – И не лгу.

– Ты не понимаешь. Гилберт души во мне не чаял. Мы всегда были вместе, он просто не мог…

– Мне правда жаль, но это правда, Третий.

Всего на секунду, но Пайпер поверила, что у нее получилось достучаться до него.