Темная звезда - Вера Камша

Рене проснулся как от удара. Ночь уже перевалила за половину, но до рассвета было еще далеко. За окном чернело бархатное летнее небо, усеянное крупными, тревожными звездами, одна из которых внезапно сорвалась и покатилась вниз, оставляя за собой узкую сверкающую полосу. Месяц Лебедя — Месяц Падающих Звезд, так его раньше называли в Эланде.

Адмирал встал и кое-как добрался до окна; сердце колотилось, словно он пробежал весу, а то и две, и причиной же, конечно, был проклятый сон. Рене Аррой сны видел редко и еще реже запоминал. От природы несуеверный и умевший владеть собой, Счастливчик не признавал предчувствий, предсказаний и вещих снов. В юности он просто жил, жил жадно, не загадывая на завтра, ежедневно рискуя, ввязываясь в самые невероятные авантюры, которые только могли прийти в голову молодому маринеру.

… В первый раз это случилось по дороге в Идакону. Он так же вскочил среди ночи, до мельчайших подробностей помня приснившийся сон. Сон, наполненный предсмертной тоской и грустными птичьими криками. Тогда Рене точно так же сидел, уткнувшись невидящими глазами в стену и ничего не соображая. Все было спокойно, позади — замечательные приключения, в трюме — богатая добыча, впереди — долгий путь домой — на сей раз они забрались так далеко за Запретную черту, что при самом хорошем ветре им предстояло проболтаться в море больше месяца. И вдруг этот ночной кошмар…

Разумеется, Аррой никому ничего не рассказал, но все последующие дни в глубине души ожидал беды — шквала или, наоборот, полного штиля, встречи с флотом ортодоксов, а то и с легендарным Великим Морским Змеем, про которого все говорили, но которого никто не видел. Но удача пребывала к ним в неизменной благосклонности. День проходил за днем, и капитан сумел взять себя в руки и посмеяться над своими предчувствиями. Плавание закончилось благополучно, но когда они пришли в Идакону….

Сиятельный герцог давно запретил себе вспоминать об этом — смерть семьи, свалившиеся на его голову незнакомые и отвратительные обязанности, скороспелая, неизбежная женитьба, дни и ночи, заполненные до отказа делами… Урывая несколько часов для сна и словно бы проваливаясь в черную бездну, он переживал эту самую черную в его жизни полосу, убивая в себе отважного бродягу, искателя чудес. Лишь в одном он смалодушничал — запретил себе высчитывать, не совпал ли его сон с приходом в Идакону таинственной заразы, косившей тех, в ком была хоть капля крови Арроев. Приснившийся кошмар был старательно запрятан в самых отдаленных закутках памяти.

Прошло восемь лет, и Рене вновь увидел сожженное небо, гнущуюся под горячим ветром седую траву, улетающих птиц, оглашающих степь странным плачущим кличем… Потом сон этот стал столь же привычным, как и постылая власть. Иногда с ночными кошмарами совпадали нежданные беды — смерть сестры, внезапное разрушение родового замка, подмытого вздувшейся от талой воды Ганой, исчезновение «Волчьей Звезды», на которой был и его лучший друг… Иногда не происходило ничего, но Рене был уверен, что просто не знает про несчастье.

Эландец заставил себя зажечь свечу, налил вина. Небо за окном понемногу светлело, ветер уносил растрепанные редеющие облака к Последним горам. Рене потягивал старое агирское, слушал, как звякают отодвигаемые решетки, перегораживавшие на ночь внутренние дворы Высокого Замка, — предосторожность, не имевшая до последнего времени смысла, но скрупулезно выполнявшаяся целыми поколениями «Золотых». Рене стоял, прижимаясь лбом к оконной решетке, пытаясь что-то вспомнить. Что-то очень важное, чем его нынешний сон отличался от прежних.

2228 год от В. И. Утро 17-го дня месяца Лебедя. Пантана. Убежище.

Голубая Амора ослепительно сияла на зеленоватом утреннем небе, на листьях и цветах белых роз собиралась роса, и уже пробовали голоса просыпавшиеся птицы. В Убежище вступал еще один летний день — неторопливый и роскошный.

Эанке Аутондиэль, целомудренно кутаясь в небесно-синюю шаль, стояла у раскрытого окна, рассеянно наблюдая за звездами. Сегодня был великий день — она, ее мать и еще девять Перворожденных потребовали выслушать ее на Светлом Совете, и Эмзар ответил, что слово Эанке прозвучит за час до полудня. Красавица многие годы готовила приличествующую случаю речь и сейчас, мысленно повторив ее, осталась довольна — она ни в чем не грешила против этикета и вместе с тем была жесткой и настойчивой. Эмзар должен понять, что ей лучше не мешать!

Из достоверных источников она знала о талисмане, попавшем в руки ее умалишенного брата. Именно это вкупе со странными знамениями и заставило Аутондиэль раскрыть карты несколько раньше, чем она намеревалась. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы Рамиэрль покинул Убежище вместе с кольцом Эрасти. Возможно, оно сможет заменить другое, не менее могущественное, утраченное Лебедями во времена Войн Монстров. Если так, то с его помощью можно попробовать открыть Путь или, по крайней мере, послать Зов Светозарным, некогда властвовавшим над Рассветными землями.

Рамиэрль, позабывший все приличия и более похожий на презренных людей, чем на сына звезд, видимо, не понимает, ЧТО попало ему в руки. Она же, Эанке, не зря по крупицам восстанавливала древние заклятия — она почти уверена, что это кольцо создано Высшей Силой, пред которой все они со своим робким волшебством не более чем пыль. Не мог смертный, будь он трижды магом, сотворить артефакт такой силы. Он его где-то отыскал, а значит, кольцо принадлежит Эрасти не более, чем выброшенный морем сундук с утонувшего корабля принадлежит нашедшему его бродяге.

Нет, Эанке не пыталась уговаривать брата. Рамиэрль был ей чужд и непонятен. Она старательно презирала его, чтобы не бояться. Единственный разговор между братом и сестрой, состоявшийся после возвращения Рамиэрля, показал, как мало он ценит Кровь Звезд. Даже заводить разговор о кольце она не стала — не хотела раскрывать отступнику и его друзьям разгаданную ею тайну происхождения кольца. Но перед Советом Клана и Местоблюстителем высказаться нужно.

Конечно, Эмзар ее вряд ли поддержит, но она должна впоследствии иметь право сказать, что действовала по Закону. Если ей откажут, ее руки будут развязаны. Она все равно завладеет кольцом Эрасти во имя будущего эльфов и, разумеется, своего собственного будущего. Завладеет, даже если придется перешагнуть через трупы брата, дяди, отца…

2228 год от В. И. Утро 17-го дня месяца Лебедя. Таяна. Лисья улица.

Лупе вздохнула и вытащила заветные карты О.[84] Она купила их очень давно, еще в своей самой первой, счастливой и глупой жизни. Карты были кусочком запретного, но тем более соблазнительного плода, к которому тянулась ее душа. Гадание на О уже много веков преследовалось и Церковью, и светскими властями Благодатных земель, достать настоящую колоду было почти невозможно, но Лупе повезло, она стала обладательницей точной копии старинных карт. Продававший их купец из Эр-Атэфа по секрету сообщил, что именно такие были в ходу во времена Анхеля Светлого и что даненка получила счастливую колоду, избежавшую сожжения, когда Равноапостольная Циала объявила О ловушкой, расставляемой людям Антиподом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});