Уйти чтобы не вернуться (СИ) - Игорь Чужин

– Александр ты не горячись, с этой стороны беды не будет! Иона знал Данилу Савватеевича Томилина и тебя обещался признать. У него давняя вражда с твоим дядькой Кириллом, который в унию с латинянами псковичей вступить подбивает. Даже если архиепископ тебя самозванцем посчитает, то все одно за тебя стоять будет, потому что ересь латинянскую давить в Пскове надо, пока она силу не набрала. Твое воскрешение из мертвых для Ионы дар божий, да и ты теперь ему до гроба преданный человек, который не предаст и жизнь за него положит. Завтра с утра поедем к архиепископу с поклоном, там познакомитесь и все вопросы о наследстве обговорите. Ты согласен?

– А куда мне деваться? Я клятву дал за отца с матерью посчитаться, а там пусть Бог рассудит, кто прав, а кто виноват! – ответил я Еремею.

С этого момента бывшего зэка Александра Томилина из 21 века не стало, и появился на свет божий псковский боярин Александр Томилин.

Проговорили мы с Еремеем до глубокой ночи, наметив первоочередные задачи для усиления боевой мощи нашей будущей дружины. Первым пунктом стоял задача организации поточного производства Дефендеров и достаточного количества боеприпасов к ним. На втором месте стояла проблема обучения личного состава дружины тактике применения огнестрельного оружия.

Еремей взял на себя финансирование работ и решение с вопроса с выкупом помещения под оружейные мастерские. Я настоял на том, чтобы усадьба, где будет развернуто оружейное производство, стала моей законной собственностью, а не была взята в аренду. Колесная мастерская, где было налажено изготовление колес и фанеры, а также находилось все современное оборудование, принадлежала Афанасию Ключнику. Купец уже несколько раз подъезжал ко мне с намеками по поводу увеличения арендной платы и запросто мог нас вытурить на улицу по окончании договора аренды.

Такая постановка вопроса озадачила Еремея, так как он собирался передать мне под оружейную мастерскую спорную усадьбу неподалеку от Павлова монастыря. Эта усадьба стояла на спорном участке, из-за которого у покойного отца Еремея и вышел конфликт с церковной властью, именно из-за неё он рассорился с архиепископом Ионой. Другого подходящего участка на 'Словенском конце' просто не было, а покупать недвижимость в других районах Новгорода было опасно. Обсудив эту тему со всех сторон, мы не нашли выхода из создавшейся ситуации, а поэтому решили обговорить эту тему непосредственно с архиепископом на завтрашнем приеме.

Обсуждение спорных вопросов затянулось почти до полуночи, пока мы с Еремеем не поняли, что утро вечера мудренее. Закончив прения, я простился с хозяином дома и две девицы, которые ночевали со мной до плавания в Любек, проводили меня в гостевые покои.

На этот раз Александр Томилин был трезв как стеклышко и находился в полном сознании, а поэтому не посрамил честь новоявленного псковского боярина и бывшего десантника. Этому обстоятельству способствовало длительное воздержание во время морского похода в Любек, к тому же ничто человеческое мне не чуждо. Дамы видимо по достоинству оценили мое рвение, и ни в чем, себе не отказывали. Я благоразумно не стал изображать из себя великого знатока Камасутры, а поэтому выполнял свои мужские обязанности более или менее традиционными способами, правда, с некоторыми вариациями на вольную тему.

Проснулся я утром самостоятельно, после чего мои ночные феи с игривым смехом вымыли меня в бадье с теплой водой, после чего я отправился завтракать. Вскоре ко мне присоединился Еремей, и мы плотно перекусив, отправились в Детинец на прием к архиепископу.

Ходить пешком родовитым новгородским господам невместно, поэтому мы уселись в крытый богато украшенный возок (местная карета) и поехали к мосту через Волхов на Софийскую сторону. Трясло в этом рыдване нещадно и непродолжительное путешествие буквально вытрясло из меня всю душу, однако отбитый зад подал голове весьма плодотворную идею очередного доходного бизнеса. Колеса мы уже производили, фанера тоже не являлась проблемой, оставалось только отковать рессоры и за каретами на рессорном ходу выстроится длинная очередь богатых заказчиков!

Сердцем Новгорода является Детинец (новгородский Кремль), за могучими стенами которого расположены: собор Святой Софии, резиденция архиепископа и знаменитая 'Вечевая площадь'. Никаких препятствий по дороге нам не встретилось, потому мы вскоре прибыли на место. Я ожидал, что местные шестерки будут нас с Еремеем долго мурыжить в приемной архиепископа, чтобы доказать визитерам свою значимость, однако Еремей свернул по дороге в непримечательную дверь и через несколько минут мы оказались в прихожей личных покоев новгородского Владыки.

В прихожей дежурил здоровенный монах – видимо телохранитель, который узнал Ушкуйника и сразу провел нас в кабинет архиепископа. В прошлой жизни я насмотрелся на 'измученную постами' церковную братию, которые были через одного 'сам себя шире', а поэтому не ожидал увидеть перед собой худощавого пожилого мужчину в простой монашеской одежде. В кабинете архиепископа было на удивление светло, так как оба окна оказались застеклены дорогущим по тем временам 'немецким' оконным стеклом и мне удалось хорошо рассмотреть Иону.

Владыка выглядел, будто он только что сошел с иконы, настолько его образ был смиренен и благообразен. Такому священнику даже отъявленный и скрытный грешник выложит на исповеди самую сокровенную тайну, ожидая поддержки и утешения. Однако если исповедуемый христианин раскаиваешься в грехах неискренне, то отпущения грехов ему не видать. Глаза Ионы смотрели, словно сквозь меня и по спине невольно пополз холодок, однако образ архиепископа меня не пугал, просто я прекрасно осознавал свою моральную ущербность, находясь рядом с этим человеком, и мне стало стыдно за свои мысли.

– Это ты раб божий назвался Алексашкой Томилиным? – вывел меня из ступора голос архиепископа.

– Я, 'Преосвященнейший Владыко', – ответил я без запинки, вспомнив наставления Еремея перед визитом.

– А ведь и в правду похож ты на отца своего Данилу Савватеевича, особливо, когда он в твоих летах был. Прямо одно лицо, и щуришься по-отцовски! Да, похоже, и в матушку гонором и статью вышел, тоже, поди, шея в поклонах не гнется? Ох, и гордецы вы Томилины записные, вижу, бродит в тебе кровь Олегова, а надо бы жить со смирением!

Услышав в словах Ионы укоризну, я едва не бухнулся на колени, но Владыка жестом меня остановил и произнес:

– Поздно на колени передо мной падать, в храме грех гордыни отмолишь! Негоже воину в ногах валяться, да поперек естества своего и чести идти! Да и в гостях вы у меня, а не на службе в храме. Еремей рассказывай, с чем пожаловали?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});