Дурные - Ксения Михайловна Спынь

сколько их…

— А знаешь, — проговорила себе Алиса, пробираясь между рядами к тамбуру, — мне уже кажется… там, может, и нет никого в локомотиве. Представляешь, сейчас вот дойдём… а там тоже пусто… Как здесь. Как думаешь?

Ей не ответили. Алиса, притормозив, оглянулась.

Лана сидела на одной из скамей — не слишком близко к окну, почти у прохода. Она криво привалилась к спинке, клонясь чуть набок, словно сил хватило только опуститься, а выровняться — уже нет.

— Лан?

Та приподняла голову:

— Ты иди. Я что-то немного всё.

Алиса, поколебавшись, двинулась было к ней, но остановилась. Поколебалась ещё, будто сбитое и так и не восстановленное дыхание мешало ей понимать.

— Я вернусь за тобой, — решила она наконец. — Когда найду что-нибудь — вернусь и скажу.

— Угу, — Лана кивнула.

Алиса кивнула ей в ответ и, развернувшись, шагнула в тамбур.

Лана, оставшись одна, прикрыла глаза. Посидев так, открыла снова. Динамик шепелявил и шуршал, даже вроде бы пытался напеть какую-то чушь. Взгляд её сам собой проскользил по сиденьям напротив, по грязному полу и стенке вагона — к окну. Там, снаружи, за резиновую окантовку цеплялся сероватый мотылёк. Он цеплялся очень упорно, отклоняясь по ветру, почти прижимаясь к стеклу, когда трепало особенно сильно — будто знал, что делает, будто умел доехать так из точки А в точку Б и уже не один раз проворачивал подобное. Изнутри, кто-то выцарапал буквы на узком деревянном подоконнике. Неровные и зазубренные, они складывались в слова: «I think of «no«, I mean a «yes«, but it's all wrong»50. Лана вздохнула.

Мотылёк на окне продержался ещё с минуту или даже несколько. А потом его снесло ветром.

Позади Алисы громко щёлкнуло и хрустнуло. Её даже чуть толкнуло вперёд — в дверь тамбура, которую она сама собиралась толкнуть следующей. Алиса оглянулась. Предыдущая дверь, через которую она прошла совсем недавно, открывалась в никуда. За ней мельтешил воздух и немного моста. Других вагонов больше не было.

18

Алиса входит в душный кинозал,

Полупустой и тёмный, как могила,

Здесь пустоты и пыли карнавал,

Здесь всё равно, триумф или провал, не правда ль, мило? 51

Vigilia

Алиса осталась одна.

Она ещё раз, по инерции, позвала Лану. Потом — совсем уж невпопад — Агнешку.

Алиса осталась одна.

Она пошла вперёд по вагонам, между рядами сидений. Иногда, пошатываясь, она проверяла лямку на плече или сумку на боку, которой не было и без которой фигура её, казалось, потеряла баланс и не могла найти его снова. Несколько раз Алиса вскинула руку, чтоб посмотреть на часы, но стрелки ничего не подсказывали тем, кто не мог считать их значение.

В окна здесь больше никто не заглядывал, и они запотели и замызгались постепенно, и по ним перестали что-либо показывать. Скоро их вообще сменили бумажки на стенах с подписью «Окна» и на полу — с подписью «Скамейки». Не хватало только бумажек для дверей, пола и потолка, но, вероятно, скоро появились бы и они. Свободное место, свободное место, сколько угодно свободного места, выбирайте любое, к какому лежит душа, которое кажется вам лучше и удобнее… А если не кажется — что ж… вы могли сесть на другую, понравившуюся вам электричку или подождать подходящего самолёта, не так ли.

Но окна всё же вернулись — немного не такие, со старыми щелистыми деревянными рамами и заклеенными бумагой форточками наверху, но это и вправду были окна и через них было видно. Табличка на полу кричала «Не наступать! Штраф!», но Алиса сдвинула её и шагнула мимо: за дверью, в следующем вагоне, мелькало движение.

Там, на скамейках, сидели люди — довольно кучно, хотя всё ещё не на головах друг у друга и, в целом, даже с относительным комфортом — насколько комфортно может быть в людной загородной электричке летом. Люди не слышали, когда Алиса им постучала — дверь здесь была не как прочие двери в тамбур, основательнее и с замком, вероятно, закрытом на ключ сейчас, чтоб лишний раз не ходили. Недалеко от двери расположилась на двух скамейках компания девушек примерно возраста Алисы. Одна, с распущенными рыжими волосами, закинув ногу в рваной джинсе на ногу, рассказывала другим что-то и смеялась. Рядом брюнетка в чёрной футболке с чем-то неформальным, сведя брови и сморщив нос, улыбалась как будто чуть брезгливо, с видом «Ну и глупости вы несёте». Третью плохо было видно — она сидела напротив других спиной ко входу, и только её русые кудри тряслись иногда в такт разговору.

Алиса постучала снова. Назвала себя, но её не услышали. Впрочем, стекло и неплотно прилегало к деревянной двери, металлические скобки удерживали его на некотором расстоянии, чтоб можно было просунуть ноготь, как изнутри дверцы шкафа, и, наверно, это да ещё зазор между кончиками пальцев и зазеркальем, глушило звук. Алиса удивлённо опустила руку и взглядом окинула сидящих — самой её там не было.

В другом конце открылась дальняя дверь и впустила то, что вошло в переполненный вагон.

То, что гналось так долго.

То, от чего бежали по лестницам и мостам, надеясь что поезд успеет унести их.

Это было в поезде, внутри.

Оно шло между рядами, махая направо и налево, оставляя молчать и сидеть в странных позах, так и не закончив разговора, столь до того интересовавшего. Те, до кого оно ещё не дошло, ничего не замечали или замечали мельком, проскользив взглядом и вернувшись к своим делам обратно.

Алиса выкрикнула несколько бессвязных слов — они бы ничего не объяснили, даже обернись кто к ней, но никто и не обернулся — ни в компании девчонок, ни в вагоне, ни за его окнами. Там, снаружи, стояли люди — целая толпа. Одни прилипали к стёклам, другие предусмотрительно отходили подальше. Кто-то с угрюмой скукой отвернулся, другие следили с любопытством или, замерев, прикрывали рты в восторженном ужасе.

Алиса — лицо её не момент прояснилось и что-то зажгло в глазах — суетливо перебрала карманы своей куртки и выцарапала из одного маленькое круглое зеркальце с жёлтым цветком. Оно прыгнуло из её рук и могло бы разбиться об пол, но почему-то не разбилось. Алиса подхватила его и, поймав из-за окна зайчика, запустила его в зеркало на двери. Пятнышко заскакало по рядам и стенам. Алиса метила в приближавшееся по проходу, но то даже не обратило внимания: оно просто заканчивало уже с этим вагоном и шло в следующий.