Дурные - Ксения Михайловна Спынь

бордовым бархатом, проходы к ним были затянуты тонкими верёвками с указателями «Не трогать!», но ни в этом вагоне, ни во всех прочих трогать и так было решительно некому.

— А что она сказала тебе? — спросила через несколько вагонов Алиса. — Там, где мы… У тоннеля.

— Типа я их задержу, — передала Лана. — Классика. Ну, это она сказала, что классика, — зачем-то пояснила она.

В окнах показывали мир внизу, далеко под мостом. Иногда это была зеркальная гладь неба — почти прозрачная, мост под ней уходил дальше своими колоннами, и там отражение терялось в занебесье. Иногда попадались города или даже целые миры — некоторые похожие на те, что они знали или видели уже на каких-нибудь ещё экранах, некоторые такие странные, что трудно было предположить, кто и зачем придумал их и заселил обитателями. Миры вставали перед глазами и рушились, оставляя выжженную землю, тени их разлетались осколками по вселенской пустоте и другим мирам, задевая и сбивая с орбит свои и чужие солнца и луны, настоящие и поддельные, и отражения настоящих, и отражения поддельных, и они сталкивались друг с другом, ярко взрывались и гасли без следа. Если приглядеться, можно было рассмотреть иногда, как между всем этим бегали и возились, пытаясь что-то сделать, но тоже сбивались, сбивали и пропадали или просто падали, выгорая.

— Понятно, — сказала Лана, отошла от окна и направилась дальше.

— Что? — Алиса старалась не отставать.

— Всё то же самое. Опять всё то же, что было, только теперь днём. Хотя, — проговорила она задумчиво, — может, оно и всегда могло днём. Мы просто не знали.

— А куда мы едем? — спросила Алиса.

Лана, приостановившись, посмотрела в следующее окно. Заметила нарочито бодро:

— На родину, я думаю.

— А?

— Ничего, — Лана отвернулась и двинулась вперёд. — Пойдём.

По другому мосту за окном ехал другой поезд — почти такой же, как их. Он приближался, несясь наперерез — мост вёл его сюда и никак иначе. Их поезд помчался тоже, пошатываясь и стуча, всеми силами стремясь обогнать, как и тот, другой. Но их был всё же чуть ближе к точке, где рельсы двух путей сливались в одно, и гордо пронёсся по ним первым. Тот, второй, ударился в его железный бок и, смявшись вагонами, полетел головой вниз в воздушную пропасть — мост мог вместить только одного.

Поезд, где были Алиса и Лана, чуть качнуло — они даже не упали.

— Да ну ладно, — Лана, шагнув, прильнула к окну. — Так можно?

Она всмотрелась во что-то позади, насколько позволяло плоское и сплошное стекло окна, позвала Алису.

— Глянь. Его даже не помяло.

— Кого? — Алиса, как во сне, перешла к ней ближе.

— Поезд, в котором мы едем. Видишь? Вон в тот вагон врезался сейчас тот, второй. Там только краску поцарапало.

— Почему?

— Не знаю. Может, этот какой-то особенный. А может, он так же разобьётся об ещё другой.

— А… — поезд изгибался на повороте моста, и взгляд Алисы, плавая, проскользил по гусенице вагонов до самого конца. — Это получается, мы столько прошли уже? И ничего?

— Получается, — Лана кивнула и отступила было от окна, но тут же прижалась снова. — Подожди. Тот вагон в самом хвосте. Это не тот, в который мы входили.

— Разве?

— Да. Тот был голубой, а этот какой-то жёлто-бурый. Кажется, он был следующий, перед последним, — Лана оглянулась на неё с широко распахнутыми глазами, но озвучивать догадку не стала, будто хотела, чтоб Алиса сама подумала о том же.

— Может… — Алиса неловко уронила взгляд, — освещение…

— Ну, серьёзно? — Лана сморщила нос. Алиса ничего не ответила ей, поэтому та отодвинулась от окна. — Ладно. Давай дальше, там посмотрим ещё. Может, если ближе к машинисту…

Она не договорила и перешла из вагона в вагон.

Из динамиков, что висели иногда над дверями в тамбур, слышалось порой что-то похожее на треск, в некоторых вагонах, что подальше к голове, чудилось даже невнятное бормотание. Алиса остановилась было пару раз, чтоб прислушаться, но тут же торопилась, чтобы поспеть за Ланой. Та делала вид, что треска не слышит, а может, и не видит динамиков. Через несколько вагонов она вновь замерла у окна.

— Да, — сказала она только.

Алиса подошла следом. В окне над замыкающим вагоном, тем, жёлто-бурым, маячила странная тень, будто полувидные тёмные крылья хотели осенить его. Поезд качнулся на повороте, и вагон, тихо отцепившись, канул в бездну.

— И они так по очереди? — спросила Алиса.

— Да, похоже. Ничего не поменялось. Можем хоть до локомотива дойти и там ждать, — Лана шагнула прочь от окна и пошла вперёд. — И даже если вылезем отсюда — это мост, с моста мы не спустимся. Ненавижу мосты.

Алиса задержалась и, когда Лана исчезла из виду, поспешно бросилась за ней. Лана нашлась в соседнем вагоне. Она снова смотрела — уже в другое окно, старательно сглатывая и потягивая носом. Заметив, что Алиса догнала, она отвернулась и вышла от сидений в проход.

— Ну, то есть она могла этого и не делать, — встав на секунду, Лана зашагала к тамбуру. — Не успели бы через путепровод. Ничего бы особо не изменилось.

Дойдя до тамбура и уже открыв дверь, она опять остановилась и злобно вдруг выдохнула сквозь зубы.

— Она же обещала мне памятник Ленину, когда вернёмся! Она же обещала!

Не оглядываясь на Алису, только оставив ей двери тамбура открытыми, Лана прошла дальше.

Несколько вагонов её было почти невозможно догнать, потом она замедлилась, тяжело дыша. Алисе, чтобы не обгонять, приходилось идти впритык у неё за спиной.

— С Розкой так получилось… — пробормотала Лана, будто рассказывала уже что-то кому-то и Алиса просто присоединилась к компании. — У меня была коза Розка. Ну, как, у меня. В деревне была — мы тогда подолгу ещё жили в деревне. Я её однажды отвязала и упустила. Вообще, я её часто отвязывала, мне нравилось с ней играть, но я всё время следила, куда она пойдёт, чтоб потом привязать обратно. А она, дура такая, сунулась под поезд — вот такой, на каком мы сейчас. Я ж не знала. Думала, она не пойдёт.

Лана приостановилась и пропустила Алису вперёд. Снова обернулась на окно, где покачивались на повороте все пройденные вагоны.

— Я думала, я контролю, а я не контролю, — сказала она тихо, даже с тенью какой-то странной улыбки.

Прошли ещё вагон или два. Сколько их здесь, они уже должны бы были закончиться, будь этот поезд поездом, будь там впереди где-то тепловоз или ещё какой-нибудь воз, который полагается тянуть или которому тянуть полагается, сколько их здесь ещё,