Дурные - Ксения Михайловна Спынь

не потеряли из виду. Потеряли не её — Лана обернулась — Агнешки рядом не было.

Она стояла поодаль, недалеко от неработающего фонтанчика, и склонясь, рассматривала что-то в здоровой руке — зажигалку, может быть.

— Агнешка! — возмущённо окликнула Лана и подалась назад. Та прокричала что-то в ответ, но рокот украл слова. Хотя Лана, наверно, услышала — она была ближе — и, развернувшись, подтолкнула Алису:

— Бежим! Не останавливайся!

Первые два марша пролетели под ногами словно тени — мелькнула только огромная плоская площадка между ними и потом ещё одна. С третьим стало сложнее — ступеньки вдруг сделались материальными, ощутимыми, скачками взбороздили воздух в лёгких и пошатнули тоннель, и их была ещё даже не половина…

Лана оглянулась сверху у края лестницы:

— Блин, ты не можешь быстрее? — рявкнула она.

Алиса, согнувшись, попыталась всеми силами ускориться. Вместе они рванулись по коридору тоннеля. Впереди мутными пятнами маячили бетон, небо и бок поезда.

Кто-то ударился в тоннель снизу. Весь проход покачнулся, за полупрозрачной стенкой полыхнул отсвет. Алису и Лану швырнуло к другой, вправо. Алиса, чтоб не упасть, пробежала вперёд, когда железная плита пола со скрежетом сорвалась вниз почти у неё из-под ног — Алиса успела перескочить её, только лямка соскользнула с её плеча. Вторая плита полетела за первой, и дырка пересекла пол тоннеля во всю ширину. Алиса всё же рухнула, но тут же приподнялась, села и, сгребя в пальцы выпавший из кармана нож, в недоумении проверила сумку, которой не стало. Всё с тем же недоумением посмотрела на Лану. Та, застыв у бездны, что взялась из ниоткуда прямо перед ней, тоже подняла удивлённый взгляд, словно хотела у кого-то что-то спросить.

— Лан! — Алиса попробовала податься в её сторону.

Та вышла из ступора и по краю обогнула дыру деревянными приставными шагами, цепляясь за перила и стойки путепровода, с замершим лицом, глядя куда угодно, только не вниз. На самом деле тут было совсем не широко, и она, наверно, могла бы и перепрыгнуть, если бы пожелала. Ступив на твёрдый пол, она кинулась вслед за Алисой.

До конца тоннеля оставалось уже немного. Пятно поезда двинулось.

— Подождите! — крикнула Алиса.

Поезд не услышал. Или услышал, но ему было начихать белым дымом. Они выбежали из тоннеля и помчались вслед за составом, пока он не успел ускориться.

Алиса бежала чуть впереди — больше по инерции, чем потому, что умела. Она даже смогла нагнать двери последнего вагона, и несколько секунд поручень мельтешил вровень с её рукой — вровень, но совершенно в другом, настоящем и недосягаемом, мире.

— Да хватай ты его в конце-то концов! — выкрикнула где-то сзади Лана. Голос её падал и улетал с ветром. Алиса совершила движение — и поручень лёг в её пальцы. Он закрепился в её правой руке, и даже нога подтянулась следом на подножку.

Лана всё ещё была рядом. Она не отставала, но не могла, казалось, понять, какую ручку или поручень хватать ей. Поезд застучал, набирая скорость. Алиса прокричала что-то — вроде бы спрашивая жестом, не сдвинуться ли ей и куда. Лана не ответила. В глазах её была какая-то механическая, упорная и бесцельная решимость. Наконец, обогнав подножку, она заскочила на неё тоже.

Где-то далеко впереди свистнули. Ветер, пересвистывая, нёсся вдоль двери. Поезд ускорялся.

— Тут где-то… — прошелестела Лана, тяжело дыша. — Машинист… Может… кнопка…

Нечто рядом и впрямь напоминало кнопку, но его законопатило и замазало так, что вряд ли оно нажималось. Лана попробовала. Ничего не случилось. Позади, где осталась АЗС, полыхало рыжим и алым, и мрак слетался к огню, обгорая и опадая, насколько хватало глаз. А может, глаза врали.

— Он же нас видит, — Лана вглядывалась вперёд, где бластился локомотив. Затем протянула вдруг руку. — Нож дай.

— А? — еле выдавила Алиса.

— Нож твой, дай его сюда!

Алиса, точно спохватившись, что левая ладонь сама зажала ножик, сунула его Лане. Та ковырнула кнопку, сбросив под колёса хлопья краски и чего-то потяжелее — шпатлёвки или засохших жвачек. Прожала ещё раз. Что-то как будто раздалось в ответ — шуршание или цокот, за ветром сложно было услышать. Лана помолчала, видимо, надеясь разобрать, потом наугад крикнула:

— Эй! Начальник состава! — голос у неё срывался. — Двери нам не откроете?

Сначала всё было так же, затем кто-то, вероятно, подумал над всем этим, и дверь неохотно раздвинулась. Лана толкнула Алису внутрь поезда и сама шагнула за ней. Двери за ними со скрипом сошлись.

Алиса пролетела через весь тамбур и упала на четвереньки. Её рвало. Через минуту она смогла приподнять голову:

— Извини.

— Ничего, — Лана сидела, привалившись к дверям спиной и закрыв глаза. — Меня тоже мутит.

— Это от бега, — Алиса с трудом встала, пошатнулась, но удержалась за поручень. — Я не привыкла так бегать…

— Я тоже, — Лана глаз так и не открывала.

Алиса шмыгнула носом, неловким движением вытерла рот. У неё всё ещё тряслись руки.

— Пойдём? Может… если дальше…

Лана моргнула и тяжело проползла спиной по двери, чтобы подняться. Они перешли в вагон, первый с конца.

Он пустовал. Буроватые сиденья-скамейки стояли рядами, с проходом посередине, как в пригородной электричке — чистые, относительно новые и совсем никем не занятые. Окна по обе стороны выходили на просторные дали под свежим утренним небом.

Алиса остановилась между рядов в недоумении, будто бы она не этого ожидала и теперь искала чего-то ещё, чего здесь не было. Не было здесь ничего.

— Давай, пройдём в следующий, — Лана не очень быстро, придерживаясь местами за спинки скамеек, догнала её. — Может, там кто-то будет.

— А… Ага.

Они перешли через тряский тамбур в другой, такой же вагон. Лана то и дело копалась в кармане где-то под накидкой, словно ей что-то мешало. Они дошли уже до конца вагона, когда она извлекла сложенный ножик — видимо, раньше засунула его туда машинально. Посмотрев, отдала его обратно Алисе.

— Это же её нож? — спросила Лана.

Алиса сначала вскинула взгляд непонимающе. Затем замедленно кивнула.

— Мы её оставили, — она приоткрыла дверь в тамбур и остановилась. — Агнешку. Мы её оставили.

Лана мотнула головой со странной неохотой.

— Она спецом это, — проговорила она не очень внятно, и губы её недовольно дрогнули. — Ты пока спала, она мне все уши прожужжала, как не хочет возвращаться. Наверно, было бы негуманно её туда тащить, — она снова дёрнула губами и прошла мимо Алисы дальше.

Дальше было всё то же. Немного менялась обшивка сидений — или порою вообще исчезала, оставив голые деревянные скамейки, в одном вагоне даже попались какие-то старинные, обитые