Июнь 41-го. Окончательный диагноз - Марк Солонин

Главное же отличие «Багратиона» от «Барбароссы» обнаруживается при знакомстве с составом группировки наступающих — здесь мы переносимся из страны великанов в страну лилипутов. О трехзначных числах количества дивизий немецкие генералы не могли даже мечтать. Вся Группа армий «Центр» (да, самая мощная в составе войск вторжения) насчитывала всего 49 «расчетных дивизий» (31 пехотная, 1 кавалерийская, 9 танковых, 6 моторизованных, 3 охранные дивизии, 1 моторизованная бригада и 1 моторизованный полк). Примерное равенство сил с группировкой Красной Армии. Если же сравнивать с «Багратионом», то в четыре раза меньше, чем было у наступающей стороны летом 1944 г.

На вооружении 9 немецких танковых дивизий было (не считая пулеметные танкетки) 1,7 тыс. танков; с учетом 6 дивизионов и 2 батарей «штурмовых орудий», 4 дивизионов самоходных «истребителей танков» и 2 батальонов огнеметных танков набирается всего порядка 2 тыс. танков и САУ. Чуть меньше, чем у обороняющихся, или вдвое меньше, чем было у Красной Армии в операции «Багратион». С воздуха ГА «Центр» поддерживал 2-й Воздушный флот, на вооружении которого было (включая неисправные!) 1145 боевых самолетов (400 истребителей, 568 бомбардировщиков, 177 многоцелевых Ме-110). В полтора раза меньше, чем у обороняющихся, или в 4,6 раза меньше, чем было у наступающей стороны в операции «Багратион».

Теперь для удобства сведем все это многообразие цифр в две простые таблицы:

Таблица 13

Таблица 14

Примечание: к категории «пехотные» отнесены также стрелковые, кавалерийские и охранные дивизии.

Тут еще надо отметить, что таблица 13 не отражает тот наиважнейший факт, что уже в первых числах июля восточнее Березины немцы встретились с многочисленными, полностью отмобилизованными дивизиями Второго стратегического эшелона, в частности, с соединениями 5-го и 7-го мехкорпусов, имевших на вооружении более 1,5 тыс. танков.

Общий вывод сомнений не вызывает: в рамках той военной науки, которая считает дивизии, калибры, килотонны бомб и миллиметры брони, у вермахта летом 41-го было мало шансов на проведение успешной наступательной операции, да еще и на огромную глубину; с учетом свойств местности, наличия многочисленных речных преград и двух линий укреп-районов шансы становились просто нулевыми. Вот только реальность оказалась совсем иной.

На рубеж Витебск, Орша, река Днепр немцы вышли к 10 июля 1941 г. В отдельных точках вышли еще раньше, но на всей протяженности названной линии вермахт оказался на 20-й день операции. Темпы — в два раза выше, чем в операции «Багратион» (и это если считать жестко, ограничивая продолжительность наступательной операции Красной Армии 1 августа 1944 г.).

Потери обороняющихся (Западного фронта Красной Армии) точно не знает никто. Статистический сборник Кривошеева оценивает общие потери Западного фронта (разумеется, без учета трех разгромленных в полосе от границы до Вильнюса дивизий Северо-Западного фронта) в 418 тыс. человек. Принимая во внимание, что две трети соединений ЗФ остались в «котле», а вышедшие из окружения дивизии насчитывали в лучшем случае 1–2 тыс. человек, реальную оценку потерь — подробнее этот вопрос мы рассмотрим в конце данной Части книги — следует повысить до 500–550 тыс. человек. Что заметно больше, но в принципе сопоставимо с безвозвратными немецкими потерями в операции «Багратион».

Абсолютно, разительно несопоставимыми оказались потери наступающих. К 10 июля 1941 г. общие потери (убитые, раненые, пропавшие без вести) ГА «Центр» составили порядка 24–26 тыс. человек. В 30 раз меньше потерь Красной Армии в операции «Багратион ». Немецкие потери составили порядка 2,5 % от исходной численности личного состава ГА «Центр», поэтому не удивительно, что вермахту не потребовалось ни пяти месяцев, ни пяти недель, ни даже пяти дней оперативной паузы. 29 июня танковые дивизии замкнули кольцо окружения у Минска, 3 июля было возобновлено наступление на восток, 10 июля был занят Витебск и началось форсирование Днепра, 16 июля немцы заняли Смоленск…

Sapienti sat. «Умному достаточно», как говорили древние латиняне. В данном случае даже и не очень умному человеку должно быть понятно, что такая ошеломляющая разница в пропорциях потерь не может быть следствием плохой работы воздушного фильтра на двигателе Т-34 или устаревшей конструкции бронезаслонок на ДОТах Минского УРа. Даже тактические преимущества первого удара, которые Сталин подарил противнику, не могут объяснить такой разгром, в таком темпе и с такими мизерными потерями победителя. Причина поражения была гораздо серьезнее, и читателю, который набрался труда и терпения дочитать до этого места книги, все должно быть уже предельно ясно. Однако название книги обязывает, и поэтому мы приступаем к подробному разбору короткой истории гибели Западного фронта.

Планы вторжения

Стратегическое решение, принятое Верховным командованием вермахта, — нанести главный удар на центральном участке Восточного фронта, через Белоруссию на Смоленск — было весьма рискованным и спорным. Что же касается способа реализации такого решения, то он — по крайней мере, на этапе первых операций — был вполне тривиальным и предсказуемым. Очертания границы (выдающийся далеко на запад «Белостокский выступ»), особенности местности и наличная дорожная сеть подсказывали очевидный план действий немецких войск: нанесение двух мощных ударов подвижными соединениями у оснований «выступа» с последующим продвижением одной Танковой группы по относительно открытой местности от Сувалки на Вильнюс, а другой — вдоль магистрального шоссе от Бреста на Барановичи.

После этого открывался большой набор вариантов дальнейших действий. Советское командование, как можно судить по содержанию Плана прикрытия Западного ОВО, предполагало, что противник нанесет удары по направлениям Сувалки — Лида, Сувалки — Белосток, Седльце — Бельск, Брест — Барановичи; другими словами, ожидалась попытка окружить войска Западного фронта на территории «выступа» или несколько восточнее, до рубежа Лида, Новогрудок, Барановичи. Примечательно, что намерение действовать столь осторожно и сдержанно возникло и у Верховного командования вермахта, причем уже в ходе начавшегося наступления. Командующий ГА «Центр» генерал-фельдмаршал Бок 25 июня 1941 г. записывает в своем дневнике:

«Фюрер интересуется, насколько велика будет зона окружения под Минском, а также выражает беспокойство относительно того, сумеют ли наши чрезмерно растянутые войска принудить к сдаче оказавшиеся в окружении крупные силы русских. В этой связи фюрер задается вопросом, не следует ли во избежание неудачи сомкнуть наши танковые клещи под Новогрудком ». [311]

Напротив, командование Группы армий «Центр» и 3-й Танковой группы вермахта многократно и настойчиво предлагало действовать гораздо решительнее, с развитием наступления 3-й ТГр через Вильнюс на Полоцк и Витебск (см. рис. 10). Такой вариант позволял обойти непроходимый массив лесов в верховьях р. Березина и в дальнейшем «сгрести» в кольцо окружения всю группировку советских войск, находящихся к западу от Днепра. Однако Верховное командование отклонило эти предложения как авантюристичные и решило «ограничиться» окружением войск Западного фронта со смыканием «танковых клиньев» в районе Минска. Впрочем, и в этом случае танковым дивизиям необходимо было пройти порядка 350 км (и это по прямой, с учетом реальной протяженности дорог и боевого маневрирования — значительно больше), причем если северное крыло (3-я Танковая группа) могло продвигаться по относительно открытой полосе местности, то южному флангу (2-я Танковая группа) предстояло пройти через десятки км заболоченного леса севернее Припяти.

В конечном счете все получилось еще сложнее: танковые корпуса встретились у Минска, пехотные дивизии замкнули «малое кольцо» окружения в 50–70 км западнее Барановичи, в междуречье рек Зельвянка и Щара, а один из трех (24-й) танковых корпусов 2-й ТГр через Слуцк вышел к Бобруйску и далее к Рогачеву на Днепре; к концу июня соединения ГА «Центр» оказались причудливо разбросанными на огромной территории, при этом расстояния между корпусами одной и той же Армии могли достигать сотни км, а отрыв подвижных соединений от пехоты составлял порядка 150–200 км. Если наложить оперативную карту тех дней на карту Западной Европы, то окажется, что пехота и танки воевали в разных странах…

Оперативное построение группировки было вполне традиционным для вермахта: решительное массирование сил на направлении главного удара, сосредоточение большей части войск в первом эшелоне при минимальных резервах (см. рис. 11). На узком пятачке «Сувалкского выступа» сгрудились 9 пехотных дивизий, сведенные в четыре корпуса 9-й Армии, и 7 дивизий (четыре танковые и три моторизованные) 3-й Танковой группы. На брестском направлении, у южного основания «Белостокского выступа» сосредотачивалась самая мощная во всей группировке вермахта на Восточном фронте 2-я Танковая группа (пять танковых, три моторизованные дивизии и отдельный моторизованный полк), 6 пехотных и 1 кавалерийская дивизия; на этапе прорыва приграничных укреплений вся эта огромная масса войск была оперативно подчинена командующему 2-й ТГр. Фельдмаршал Бок скептически замечает по этому поводу: