Китайцы. Моя страна и мой народ - Линь Юйтан

вспомнил о Чжао Унян. Дочь министра узнала об истинном положении вещей и решила вместе с мужем попросить разрешения у отца съездить на родину супруга, чтобы навестить его родителей, но отец рассердился и не желал ничего слушать.

Тем временем ситуация дома становилась все хуже. Только Чжао Унян, зарабатывая деньги шитьем, помогала семье, но, к несчастью, на них обрушился голод. Впрочем, из государственных запасов было выделено зерно. Получила его и Чжао Унян, но на полпути домой ее ограбили. С горя она готова была покончить с собой, бросившись в колодец, но мысль о том, что дома двое стариков лишатся единственной поддержки, останавливает ее. Унян приходит к Чжан Тайгуну, другу Цай Боцзе, чтобы одолжить горсть риса и сварить старикам еду. Сама же она лишь вечером пожевала немного рисовой шелухи. Унян исполняет арию, в которой сравнивает себя с рисовой шелухой, а мужа с рисом. Это самая трогательная часть всей истории.

Вскоре старики узнают о злоключениях Чжао Унян и просят у нее прощения за то, что жаловались на скудную еду. Спустя некоторое время мать Цай Боцзе умирает, отец же прикован к постели тяжелой болезнью. Чжао Унян остается с ним до тех пор, пока свекор не уходит из жизни. Она остригает волосы и продает их, чтобы возместить часть затрат на похороны. С помощью Чжан Тайгуна она руками копает свекру могилу. От усталости и голода Унян теряет сознание и во сне видит, что дух земли, сжалившись над ней, посылает ей на помощь двух духов — белую обезьяну и черного тигра. Когда она приходит в себя, то, к своему удивлению и радости, видит, что могила готова, и рассказывает об этом Чжан Тайгуну.

Чжан Тайгун убедил Чжао Унян отправиться в столицу и найти мужа. Одевшись монахиней, она рисует портрет мужа и с лютней за спиной, прося по пути подаяния, отправляется в столицу. Пройдя сквозь муки ада, она наконец добирается до столичного города Лояна. По случайному совпадению в это время в Лояне праздновали буддийский праздник, и она смогла перед храмом повесить портрет мужа. Как новобрачный, пришел в храм и Цай Боцзе, чтобы помолиться за родителей, и, узнав себя на портрете, взял его с собой. На следующий день одетая монахиней Чжао Унян, прося подаяния и ночлега, появилась у резиденции главного министра Ню и вскоре была принята его дочерью. Госпожа Ню и Чжао Унян решили испытать сердце мужа, в результате они, к счастью, снова оказались вместе. В конце пьесы император пожаловал Цай Боцзе право иметь двух жен.

В этой пьесе представлены все основные компоненты китайской народной драмы. Благодаря провозглашаемым в ней высоким моральным идеалам, она столь же интересна для китайцев, как газетные статьи на социальные темы для английского читателя. В этой пьесе фигурируют государственные экзамены на чиновничий пост, которые для персонажей (как и в других пьесах) являются судьбоносными. Кроме того, в пьесе появляются преданная жена, заботливая дочь, верный друг, приходящий в трудную минуту на помощь, образцовая жена, которая не ревнует к первой жене своего мужа, влиятельный чиновник, превыше всего ценящий власть и славу, — вот некоторые персонажи китайской драмы, которых преподносят публике. Данные персонажи делают весьма популярными такие фильмы, как «Путь на Восток» и «На горе». Это говорит о том, что китайцы — народ весьма эмоциональный, падкий на сентиментальные сюжеты.

Роман

В прежние времена китайские писатели боялись огласки — а вдруг люди узнают, что они опустились настолько, что пишут романы. Возьмем для примера сравнительно позднее произведение — «Е соу пу янь», написанное в XVIII в. Ся Эрмином. Он писал весьма оригинальные эссе и прекрасные стихи, создал немало путевых заметок и биографических набросков, как и другие ортодоксальные литераторы, чьи произведения включены в сборник «Хуаньюй сюаньцзи». Осенью 1890 г. его почтительный правнук, желая увековечить славу рода Ся Эрмина, переиздал «Хуаньюй сюаньцзи». Однако он не посмел, а может быть, не захотел, но в любом случае не включил в сборник роман, без сомнения, лучшую работу прадеда. Только в 1917 г. Ху Ши окончательно внес ясность и установил, что, например, автором «Сна в красном тереме» является Цао Сюэцинь, один из великих, если не самый великий мастер китайской прозы на байхуа. Однако мы по-прежнему не знаем, кто автор романа «Цветы сливы в золотой вазе», и сомневаемся в том, кто написал роман «Речные заводи» — Ши Найань или Ло Гуаньчжун.

Характерны начало и конец романа «Сон в красном тереме». Даосский монах обнаруживает высеченный на огромном камне длинный текст. Гигантский камень, в 120 футов в высоту и 200 футов в ширину, лежит на одном месте с тех пор, как богиня Нюйва 36 500 камнями залатала огромную дыру в небе, возникшую при ужасной битве гигантов. Монах переписал эту историю, и, когда она попала в руки Цао Сюэциня, тот работал над ней в течение 10 лет, пять раз перечитывал рукопись, разделил ее на главы и сочинил к ней четверостишие:

Эти страницы рассказывают о полнейшей нелепице,

Скрывая нить печальных слез.

Все смеются над безумием автора;

Но кто мог знать его волшебную притягательность?

(Перевод Л. Н. Меньшикова)

В конце истории, когда, пережив подлинную трагедию, герой становится монахом, дух, который вернул ему рассудок и возможность любить и страдать, возвращается в камень, оставленный Нюйва. И тут вновь появляется даосский монах. Говорят, он заново переписал эту историю и однажды, явившись в кабинет автора, показал ему текст. Цао Сюэцинь рассмеялся и сказал: «Это всего лишь полная нелепица. Она хороша для того, чтобы убить время с несколькими хорошими друзьями, болтая при свете лампы после пирушки. Если спросишь меня, откуда я знаю героя этой истории, и тебе нужны подробности, то ты относишься к этому уж слишком серьезно». Выслушав Цао Сюэциня, монах бросил рукопись на стол и, смеясь, удалился, покачивая головой и бурча себе под нос: «И в самом деле, история эта — полная нелепица! Ни сам автор, ни читатель не знают, что скрывается за всем этим. Это написано просто ради собственного удовольствия, для приятного времяпрепровождения». Говорят, позднее некто приписал к этой странной истории такие строки:

Дошел рассказ до скорбного конца;

Нескладных слов звучанье все грустней,

Все миновало, все прошло, как сон, —

Умолкни смех над глупостью людей!

Эти печальные и трогательные слова, хотя и нескладны, восхищают