Вторжение - Джулиан Мэй

– Добрый вечер, профессор, – сухо проговорила Люсиль. – Доктор Скаугстад сказала, что вы хотите меня видеть.

– Сахар? – Дени чуть приподнял одну чашку. – К сожалению, цельное молоко все вышло.

– Я пью черный, – ответила она, а про себя добавила: Как будто не знаете!

Ум его был, по обыкновению, непроницаем под маской светской любезности. Оделся он по погоде: в красную шерстяную куртку, вельветовые брюки и высокие сапоги, – Люсиль всегда раздражал этот неуместный мальчишеский вид. Хотя он с непринужденной улыбкой протягивал ей кофе, пронзительные голубые глаза уже не смотрели на нее, а уставились на снег за окном.

– Говорят, завтра еще на восемь дюймов нападает. Думаю, на дорогах будут заносы.

– Да.

– Поздравляю вас с удачным экспериментом. Увеличение массы воображаемого тела едва не интереснее самого метаконцерта.

– Но Вигдис занята главным образом эффектами метаконцерта, – елейным голосом заметила Люсиль. – Так что следить за массой придется вам.

Дени кивнул, не отрывая взгляда от окна.

– Советую вам прочитать статью в последнем номере «Природы». Научный сотрудник Кембриджской лаборатории предлагает механизм психофизической передачи энергии на основе теории динамического поля Сюн Пиньюна.

– Надеюсь, в свое время этот китайский Эйнштейн найдет какую-либо связь между реальностью и нами, умственными выродками. Но, как ни жаль вас огорчать, мои мозги сейчас не настроены на теорию вероятностей. – Она поставила чашку на столик, даже не пригубив кофе. – Так зачем вы меня вызвали, профессор?

– Есть одна проблема. – Дени говорил неторопливо и спокойно. – Дело в том, что сотрудникам парапсихологических лабораторий в Калифорнии, Нью-Йорке, Виргинии, Пенсильвании предлагают большие деньги за участие в разработке программы Умственных Войн, которой занимается Абердинский военный центр Мэриленда. На тех, кто не соглашается – по нашим сведениям, таких большинство, – Пентагон оказывает нажим. Были даже случаи прямого шантажа, и не все сумели устоять. Главным образом военных интересуют внетелесные экскурсы, дальнее принуждение и психокреативные манипуляции с электрической энергией.

– Сволочи! – выпалила Люсиль. – Опять гонка вооружений! Значит, они нас используют, независимо от нашего желания?

– Ничего у них не выйдет.

Она ошарашенно уставилась на него. Дени медленно отвернулся от окна, и Люсиль наткнулась на взгляд змеи, гипнотизирующей кролика. Он тут же отвел глаза, но ее все равно пробрала дрожь.

– Человеческий мозг – не машина, в особенности мозг операнта-метапсихолога. Возможно, когда-нибудь мы научимся маскироваться даже друг от друга. Но это время, слава Богу, еще не пришло. Пока что мы имеем возможность не допустить в свои ряды оперантов, сочувствующих бредовой идее Умственных Войн.

– Иными словами, вы уверены, что никто из вашей лаборатории не переметнулся.

– Почти уверен. Однако если самые рьяные вояки пронюхают, как близко мы подошли к психологическим открытиям глобального значения, то нас едва ли оставят в покое. Ведь одни только внетелесные экскурсы или, как мы сокращенно их называем, ВЭ, способны поставить на уши всю внешнюю политику… Перед лицом такой угрозы нельзя проявлять пассивность. Ученые в Стэндфорде уже решили звонить во все колокола. Не сегодня-завтра грянет настоящий скандал с привлечением средств массовой информации и независимых экспертов Конгресса. Гласность выроет могилу планам военных.

– Тогда мы будем в безопасности?

– Боюсь, что нет. Пентагон и ЦРУ, несмотря ни на что, будут стремиться проникнуть в наши исследовательские структуры. И все же я намерен воспрепятствовать этому здесь, в Дартмуте, где собралось так много мощных оперантов. Пока нам вроде бы ничто не грозит. Администрация колледжа имеет лишь смутное представление о том, чем мы в действительности занимаемся, а из штата лаборатории и подопытных оперантов до сих пор никто не попался на глаза охотникам за черепами. Я лично обследовал всех… кроме вас.

– Меня тоже не пытались подкупить или запугать. Пусть только сунутся!

– Я должен быть в этом уверен, – сказал Дени.

– Что?!

Он снова завладел ее взглядом.

– Я должен быть уверен на сто процентов.

Поставив чашку на столик под елкой, он стремительно сократил расстояние между ними. Его умственный заслон – нерушимая стена черного льда – быстро таял, и Люсиль впервые открылись тайные глубины. Все оказалось хуже, чем она предполагала. Его принуждению, холодному, неумолимому, как северо-восточный ветер, нагоняющий снежные бураны, совершенно невозможно сопротивляться. А она-то, дура, решила, что он раньше оказывал принудительное воздействие! Да ничего подобного! Он только пытался ее убедить, предоставив ей полную свободу выбора.

Теперь выбора у нее нет. Теперь она может лишь проклинать свою беспомощность и в немом ужасе сознавать, что он свободно читает у нее в уме ответы на все свои вопросы. Одинокая, униженная, раздавленная, она не запомнила ни слова из того, о чем он ее спрашивал и что она отвечала. В памяти сохранилась только последняя реплика, произнесенная острым, как бритва, внутренним голосом:

Спасибо, Люсиль. От меня и от всех. Я очень рад, что вы с нами…

Ее магнитом тянуло к окну. Она прижалась лбом к замерзшему стеклу и в снежной круговерти разглядела, как красные габариты его «тойоты» мелькнули на выезде со стоянки и растворились в белой мгле.

Здание лаборатории опустело. Струйка пара еще вилась над ее нетронутым кофе; рядом стояла пустая чашка Дени Ремиларда. На фоне бушующей за окном метели поблескивала рождественская елка.

С ними!

Я сними?..

Люсиль выключила верхний свет, оставила только лампочки на маленьком деревце и пошла наверх мириться с кошками.

15

Эдинбург, Шотландия, Земля

11 апреля 1991 года

Классический шотландский туман нависал над зданиями старого города, притушив и без того скудное уличное освещение. Но двое следивших за профессором Джеймсом Сомерлендом Макгрегором хорошо различали впереди нескладную фигуру, казавшуюся им сверкающим маяком. Его ярко-алую ауру то и дело пронизывали вспышки ослепительно белой ярости, а мысли выплескивались в пространство исключительно на декларативном модуле.

Два миллиона фунтов! Надо же дойти до такой наглости!

Он ждал чего-то в этом роде с тех пор, как работа исследовательских лабораторий перешла из области чистой теории в практическую стадию, и даже разослал своим коллегам по всему миру телепатические предостережения. Но ему и в голову не могло прийти, что эти мерзавцы начнут свою подрывную деятельность именно с него. Что они проявятся не в Америке, не в Индии и не в Западной Германии, а здесь, в Шотландии, на его собственной пяди земли, которую он так ревностно охранял!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});