Открывая Москву. Прогулки по самым красивым московским зданиям - Александр Анатольевич Васькин

за это тоже уважали его. Была в самом факте посещения Долгоруковым Сандунов некая объединяющая его с остальными москвичами платформа.

Быть может, любовь к русской бане и березовым веникам и позволила Владимиру Андреевичу сохранить до преклонных лет отличную выправку и офицерскую стать. Не злоупотреблял он и всякого рода нехорошими излишествами. «Это был генерал еще николаевских времен, и по внешнему виду напоминавший эти или даже еще александровские времена, с зачесанными кверху височками, с нафабренными усами, невысокого роста, затянутый в мундир, в эполетах, с бесчисленными орденами на груди. Говорили, что он носит парик, что красится, что под мундиром носит корсет. Это был бодрый и даже молодцеватый старик-генерал», - отмечал Богословский.

Но и удельные князья стареют и болеют, особенно когда им за восемьдесят. И вскоре после грандиозно отпразднованного юбилея Владимир Андреевич запросился в отставку, последовавшую 26 февраля 1891 года. А вскоре Москва получила нового генерал-губернатора - великого князя Сергея Александровича Романова. Правда, злые языки утверждали, что Долгоруков ушел не сам, а его «ушли». Дескать, из-за его напряженных отношений с царской семьей. Не упускал он случая дать почувствовать царствующему дому, что происходит из древнего рода. А двор с трудом терпел его и в конце концов вынудил подать в отставку. А сам Владимир Андреевич уходить не собирался - хотел умереть в Москве, здесь, среди своих. Узнав же об отставке, сначала не поверил, прослезился и спросил: «А часовых. часовых около моего дома оставят? Неужели тоже уберут. и часовых?!» И часовых тоже убрали.

Как писал Влас Дорошевич, с отставкой Долгорукова «барственный период “старой Москвы” кончился. Пришли новые люди на Москву, чужие люди. Ломать стали Москву. По-своему переиначивать начали нашу старуху. Участком запахло. Участком там, где пахло романтизмом. И только в глубине ушедшей в себя, съежившейся Москвы накопилось, кипело, неслышно бурлило недовольство. Кипело, чтобы вырваться потом в бешеных демонстрациях, в банкетах и митингах, полных непримиримой ненависти, в безумии баррикад».

Лишенный смысла существования, вырванный из привычного ритма жизни, отъятый из любимой Москвы, бывший градоначальник выехал подлечиться во Францию. И так же как и Д. В. Голицын, Долгоруков скончался в Париже, 20 июня 1891 года. Похоронили князя, согласно завещанию, на Смоленском кладбище в Петербурге.

С 1891 по 1905 год московским военным генерал-губернатором был великий князь Сергей Александрович. Немедля взялся он за перестройку своей резиденции на Тверской.

По инициативе Сергея Александровича в 1892 году в доме на Тверской началось создание портретной галереи бывших московских генерал-губернаторов.

При великом князе в 1892 году закончилось строительство здания Московской городской думы на Воскресенской площади, начатое еще при Долгорукове, завершилось сооружение новой очереди Мытищинского водопровода в 1893 году. А в 1899 году открылось регулярное движение первого московского трамвая от Бутырской заставы до Петровского парка. Значительной вехой в культурной жизни Первопрестольной стало открытие в 1898 году Московского Художественного театра в помещении театра «Эрмитаж».

В немалой степени мнение о князе как о государственном деятеле сформировано под влиянием его специфической личной жизни, особенности которой он порою даже и не пытался скрывать. Были у него и вполне определенные политические взгляды. На следующий год после отставки Долгорукова князь не только перестроил его резиденцию, но и выслал из Москвы 17 тысяч ремесленников-евреев, из-за чего горожанам негде стало чинить обувь.

Следуя Высочайшему повелению от 15 октября 1892 года, «евреям отставным нижним чинам, служившим по прежнему рекрутскому набору, и членам их семейств, приписанным к городам внутренних губерний, а также тем, кои по выходе в отставку не приписались еще ни к какому обществу», воспрещалась приписка к податным обществам и причисление к ремесленным цехам Москвы и Московской губернии. Перечисленным лицам и тем, «которые приписаны к обществам в черте еврейской оседлости», был объявлен запрет на временное и постоянное жительство в Москве и Московской губернии. А тех, кто «окажутся на жительстве в Москве и Московской губернии ко времени издания настоящих правил, удалить, с членами их семейств, из названных местностей, в сроки, определяемые в каждом отдельном случае, по взаимному соглашению Московского Генерал-Губернатора и Министра Внутренних Дел».

За это распоряжение Сергея Александровича особенно не любили большевики, а на Западе до сих пор называют не иначе как «антисемитом № 2» (после его брата императора Александра III). Это прибавило черной краски к и без того нелицеприятному портрету великого князя.

Если Долгорукова москвичи величали «Красным Солнышком», а других генерал-губернаторов вообще никак не звали, то это еще ни о чем не говорит. Лучше не иметь никакого прозвища, чем то, которое народ дал великому князю. Имя Сергея Александровича прочно связано в истории России с ходынской трагедией, произошедшей во время коронации его племянника Николая II в мае 1896 года. После этого за ним закрепилось прозвище «князя Ходынского».

Как и все представители династии Романовых, Николай II короновался на царство в Успенском соборе Кремля. Произошло это 14 мая 1896 года. Во время церемонии случилась неприятность - когда государь поднимался по ступеням алтаря в соборе, дабы принять причастие, с его плеч упала цепь ордена Андрея Первозванного. Свидетели увиденного расценили произошедшее как плохое предзнаменование и предпочли не распространяться об этом. Но знали бы они, что это лишь мелочь по сравнению с тем, что произойдет через несколько дней на Ходынском поле и накрепко, навсегда станет частью истории дома Романовых.

Именно на этом поле, известном среди москвичей устраиваемыми здесь народными гуляньями и всероссийскими выставками, 18 мая 1896 года собрался народ, чтобы посмотреть на молодого царя и получить по случаю его восхождения на трон щедрые подарки. И хотя официально начало гулянья было назначено на 10 часов утра, люди стали собираться на Ходынском поле еще с вечера предшествующего дня. Это привело к тому, что к рассвету в ожидании гуляний и подарков здесь было уже полмиллиона человек, на что Ходынское поле никак не было рассчитано. А народ все прибывал и прибывал...

Как писал Лев Толстой в своем рассказе «Ходынка», «народу было так много, что, несмотря на ясное утро, над полем стоял густой туман от дыханий народа». А Максим Горький глазами Клима Самгина смотрел «с крыши на Ходынское поле, на толстый, плотно спрессованный слой человеческой икры».

Через несколько часов «икра» превратилась в месиво. В общей сложности в давке на Ходынке погибло не менее 1380 человек, примерно столько же из оставшихся в живых было изувечено. В чем же причина произошедшей трагедии, ставшей несмываемым пятном на биографии великого князя Сергея Александровича? Очевидец - Владимир Гиляровский, назвавший свой репортаж «Катастрофа