Дикая магия - Джуд Фишер

— Кажется, мы все-таки поплывем, и скорее раньше, чем позже, — весело сказал он и посмотрел на лезвие, слабо блестевшее на холодном северном солнце. — У отца с матерью была жуткая перепалка — я слышал с крыши амбара! — Фент посмотрел на сестру и увидел в ее глазах неодобрение. — В чем дело?

— Думаю, ты хорошо помнишь проклятие сейды.

Фент покраснел от досады. Чтобы скрыть смущение, он еще раз осмотрел кинжал и спрятал его в ножны. В голове звучали слова сейды: «Пусть все твои предприятия заканчиваются бедствиями и несчастьями!»

— Ты все еще намерен плыть с отцом?

— Это его плавание, а не мое, — отрезал Фент. — Поэтому оно не в счет.

— Но ты же на самом деле не хочешь плыть, — настаивала Катла. — Ты ж ненавидишь корабли, сам всегда говорил это. Когда он уплывет, ты будешь управлять фермой, станешь главой семьи…

Фент захохотал.

— Что, хочешь отправиться вместо меня? Разве недостаточно подвигов ты уже совершила? Все болтают о том, как моя отважная сестра бросилась на морское чудовище с мечом, выкованным ею же. Это поведал Урс после того, как мы допекли его просьбами рассказать правду. Ты и так заняла мое место в последнем плавании; теперь моя очередь показать себя. — Он гордо поднял голову, на шее остро выдавался кадык. — Отец мне сам это сказал после той истории с отцом Фелы.

Фела — милая хрупкая девчушка шестнадцати лет — была дочерью крестьянина, который пахал землю за две долины от угодий Арана. Весной ее фигурка уже не казалась такой стройной — она была на третьем месяце, очень боялась и переживала и, наконец, пришла к Фенту домой вся в слезах, но он грубо и нагло прогнал ее, заявив, что жениться на ней не собирается. После этого к Арану явился отец Фелы, и они сказали друг другу немало резких слов.

Катла покачала головой. Так вот в чем дело — ее брат готов отправиться в суровое Северное море, только чтобы отделаться от разгневанного крестьянина и его дочери, которой он разбил сердце.

— Ты же знаешь, тебя он не возьмет, — продолжил Фент. — Ты всего лишь девушка.

Прошли те дни, когда Катла отвечала на подобные слова полновесной оплеухой. Сейчас она лишь пристально посмотрела на брата:

— По крайней мере девушка, которая отличает булинь от рифа, а беседочный от выбленочного узла.

Во взгляде ее брата-близнеца промелькнуло странное выражение.

— Я хочу вызвать тебя на состязание, — произнес он после паузы, и глаза его снова загадочно блеснули. — Давай завтра с рассветом встретимся на вершине Зуба Пса. И принеси с собой длинную веревку.

Катла взглянула на него с любопытством. Что он задумал? До сих пор брат не проявлял к лазанию ни малейшего интереса. Фент смотрел на нее открыто, с широкой невинной улыбкой, как когда-то в детстве.

— Ладно, — ответила она. — Я приду.

Катла Арансон никогда не уклонялась от брошенного ей вызова.

Аран объявил, что «Длинная Змея» уходит на следующий день с отливом; высокая вода перенесет судно через опоясывающие остров рифы, и оно уйдет в океан с попутным ветром. Жена его ходила с опухшими от слез глазами, на щеке краснела ссадина, но она по-прежнему исполняла все обязанности хозяйки дома с высоко поднятой головой, словно ничего не произошло. Однако мужчины при встрече с ней отводили глаза, а женщины, прикрыв рот рукой, шептались, что, верно, она вывела мужа из себя, раз он ударил ее так, что рассадил кожу. Аран не обращал на них внимания; он был занят обходом хозяйства. Надо было поговорить с остающимися людьми, дать наставления по уходу за землями и присмотру за скотом; ближе к закату он ушел в соседнюю долину, чтобы уладить вопрос о долгах с братом Беры, Марганом, и оставался у него, пока луна не поднялась в небе.

Катла решила встретить его на обратном пути. Она уселась на ветке старой яблони и прождала отца три часа. После первого часа Ферг отчаялся упросить ее спуститься и улегся спать под стволом. Во сне лапы его дергались, он поскуливал — наверное, гонялся за кроликами. Катла позавидовала псу, его простым мечтам и желаниям. Она знала, что сама в эту ночь не уснет — по крайней мере пока не поговорит с отцом еще раз, чтобы он взял ее в плавание.

Наконец появился Аран; он шел широкими шагами сквозь заросли папоротника, и в лунном свете видно было, что лицо его мрачно. Катла спрыгнула с дерева, разбудив Ферга, который вскочил и залаял так, что и мертвые проснулись бы. Она встала перед отцом, но Аран равнодушно прошел мимо дочери. Катла бросилась за ним следом.

— Папа! Папа, пожалуйста, подожди!

— Я не настроен снова начинать этот разговор, — отрезал Аран, не замедляя шага.

— Ты должен взять меня в Святилище! — закричала Катла; в отчаянии она забыла все так хорошо продуманные доводы, которые приготовила заранее. — Прошу тебя, папа, не уплывай без меня. Я этого не вынесу! — Она схватила отца за рукав.

Аран Арансон остановился, повернулся и взял дочь за плечи. На лице его отразилась мука.

— Ты так хочешь умереть? — спросил он.

— Я умру, если останусь здесь, — горячо возразила Катла.

Аран вздохнул.

— Мы слишком похожи, — с горечью произнес он после долгого молчания.

Катла перестала дышать, ожидая, что будет дальше.

— Ты не хочешь замуж, и я остался один.

Его дочь нахмурилась:

— О чем ты говоришь? — Внезапно внутри нее поднялась волна холодного ужаса.

Аран коротко и горько рассмеялся:

— Твоя мать дала мне отставку, объявив, что мы больше не муж и жена.

Катла разинула рот. На Северных островах женщина имеет право дать мужу развод на трех основаниях: супружеская измена, безумие мужа, насилие над ней. Очевидно, здесь имело место второе — маниакальное стремление отправиться в явно гибельное плавание. Это могло сойти за безумие, но Бера наверняка не верила в то, что ее муж сумасшедший.

— О, папа, — прошептала Катла. — Ты же знаешь нрав матери: она сейчас уже успокоилась, она всегда…

— Твой дядя Марган был свидетелем расторжения брака.

Он произнес это так спокойно, что она поняла: ничего уже не исправить. Катла не могла собраться с мыслями. Ее родители будут жить отдельно друг от друга? Это казалось немыслимым. Может быть, даже возьмут себе других супругов? Мир перевернулся. Внезапно желание плыть показалось сущей ерундой.

— И ты все-таки поплывешь в Святилище? — выпалила она.

Аран коротко, решительно кивнул.

— У меня тоже есть гордость, — жестко произнес он. Его глаза недобро сверкнули в свете луны. Когда он перевел взгляд на дочь, они были полны холодного блеска и пусты, словно у выходца с того света.

— Если ты еще жаждешь места на корабле, оно будет у тебя, — закончил он сухо и направился прочь, оставив ее среди папоротников.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});