Рождение (СИ) - "Мария Птица-Кошка"

Рядом раздался изумлённый возглас. Она стоит, прижав пальцы к узким мягким губам и поражённо пялится на него. Очевидно, снова уловила слишком чёткие рассуждения. На мрачном лице бойца расплылась тяжёлая усмешка:

— Не беспокойся. Я не сделаю глупости. Просто… Я осознаю, как сложно тебе теперь.

Тонкая ладошка кротко протянулась к его лбу, ласково погладила по отливающим в языках пламени бронзой волосам.

— Я думала, что мне тогда это почудилось… Эти рассуждения… Но… Если бы, господин Ланакэн, Вы погибли… Я бы доделала то, что Вы мне не позволили при первой нашей встрече, — украдкой проговорила, развернулась и удалилась, заставив его вздрогнуть от неожиданности. Провожая стройный силуэт растерянным взором, прерывисто вздохнул. Немыслимо, чтобы слова были правдой, но могла бы промолчать, если бы хотела. Не имело смысла лгать сейчас. Почему-то внутри всё наполнило непривычное тепло надежды, что всё-таки может оказаться необходимым маленькой иноплеменнице. Необходимым не только как тот, кто усердно оберегает. Даже несмотря на необразованность, грубость, граничащую иногда с откровенной жестокостью, абсолютно «негригстанскую» внешность, некоторую надменность, за которой в последнее время привык скрывать большую часть переживаний… Встал и последовал за ней, сел рядом и заглянул на едва различимые черты чудной подруги.

— Это как-то слишком, Силион. Нельзя так привязывать свою судьбу к чужой.

— Так уж вышло, — спокойно пожала плечами, неуверенно поглядывая на бывшего пахаря. В темноте её профиль выглядит словно бы старше, рассудительнее и строже.

* * *

Когда солнце уже начало клониться к западу, они все переправились через Микрас и развели костры, стараясь привлечь где-то здесь скрывающееся человеческое население. Долго ждать не пришлось. Вначале появилось лишь трое на опушке: демонстративно остановились, рассматривая прибывших. Силион сразу же узнала их вожака. Несмотря на не особо большой рост, он отсюда хорошо заметен благодаря очень светлым волосам. К тому же, пожалуй, сложно забыть того, кто пытался хладнокровно лишить жизни. Немного посовещавшись, именно он медленно направился к огню. Остановился на расстоянии в пару десятков шагов от путников. Осилзский подошёл к парламентёру и остановился напротив. Его спутница держится чуть позади. Нгдаси стал рядом, так чтобы женщина оказалась словно бы во втором ряду. Явно, перестраховался от непредвиденных возможных поступков неизвестной шайки.

— Что она тут делает? — насторожился Гаур сразу же после приветствия и знакомства.

— Чтобы потом не возникло недопонимания, я захватил её с собой. Эта григастанка живёт среди нас и полностью на стороне человеческого Сопротивления. И ещё… Это моя женщина, она ждёт от меня ребёнка. Имей в виду на будущее, Тиннарис. То, что случилось, я считаю недоразумением. Твоё отношение к её соплеменникам вполне понятно, а потому я закрою глаза на твоё обращение с Силион. Но впредь — учитывай возможные последствия, — спокойно разъяснил всё предводитель. Стоящий перед ним мужчина ехидно рассмеялся:

— Ты совокуплялся с григстанкой? А ты, однако, извращенец! Прям, как григстаны! Хотя, — он вдруг стал очень серьёзным и тихо спросил: — Может, это месть такая? У тебя кого-то из близких изнасиловали? Она же не жена, сам сказал…

Ланакэн даже прикусил губу, чтобы не врезать собеседнику по наглой физиономии. Пожалуй, несколько отрезвило, когда боковым зрением уловил, как Соул неосознанным движением положил ладонь на рукоять меча. Во взгляде врачевателя проснулось что-то тёмное. Его бывший сосед осознал: именно лекарь нашёл содеянное истребителями. Именно он опознал по остаткам тело Далианы и видел следы произошедшего, а затем вынес оглушённого товарища, спасая от созерцания чудовищного зрелища жестокости расправы врагов. В давний день многое повидал. И многое для себя открыл.

— На первый раз я прощу твою выходку. Но только на первый раз. Вам решать: хотите присоединяться к нам или нет. Мы освободили людей из ферм. Мы спасли жителей нескольких деревень. А чем вы занимались в это время? Воевали с беременными путницами? Там я не позволю тебе безнаказанно болтать всякую чушь. Так как? — чуть сощурившись, смерил оппонента вниманием наследник Аюту. Тин отошёл к своим. Судя из услышанных обрывков фраз, он не пылает рвением присоединиться к тем, кто мирится с обществом зеленоглазой в их среде, но почти все его соратники рвутся на поле брани. А именно сражение обещает представленная возможность. Вернувшись, Гаур нехотя процедил сквозь зубы, что они согласны влиться в население Убежища.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вот и лапочки, — ухмыльнулся Осилзский и пошагал обратно к своим сопровождающим.

— Нда… Прямо заноза ожидается, а не воин, — хмуро пробормотал под нос себе Нгдаси.

— Ага. Но лишние клинки не повредят. Что ж… Буду держать ухо востро, — недовольно согласился старый друг.

Вскоре местная шайка вернулась уже с пожитками и в полном составе. Их предводитель по прежнему держится натянуто, точно струна, посматривает в сторону маленькой девушки, но предпринимать ничего пока не собирается. А пришельцы из пещер уже немного отдохнули и занялись подготовкой загона. Новички с интересом созерцали процесс. Тални заметно старался держаться поближе к григстанке — насторожился из-за неизвестных людей, но пока ничего страшного не происходит. Очевидный, несмотря на возраст, руководитель болотной банды решил прощупать почву и завёл разговор с Растом. Немного успокоился от известия, что в Убежище лишь единственный представитель цивилизованного народа. Данное чудовищно задевает называющего себя охотником на григстанов, привыкшего командовать всем самостоятельно. Он долго скитался в топях — с тех самых пор, как уничтожили Дайим. Впрочем, охотой промышлял, согласно рассказам подчинённых, и прежде. Получалось: вырос с клинком в руках, взрослел с пониманием единственного предназначения. Теперь, когда ему исполнилось всего двадцать пять лет, превратился в воина с многолетним опытом. Притом опытом крайне жёстких партизанских действий. Лишь благодаря его умелым наставлениям подчинённые не просто выжили, но стали реальной угрозой для любого, кто осмеливался пройти по старым болотным дорогам. И теперь всё меняется. Логика подсказывает: идти в новый город для всех них действительно лучше, но… Больно уж смущает малахитовая зелень радужки у девушки, проживающей с предводителем неизвестного сообщества вполне легально на равных правах. Остаётся наблюдать и постепенно планировать дальнейшее.

До ночи простенькую загородку уже смастерили полностью. Утром решили выдвигаться обратно. Тиннарис до рассвета не осмелился спать. Сидел у костра и подрёмывал, витая между неустанной работой разума и воспоминаниями. Ланакэн постарался игнорировать его, но находился около Силион.

Дорога в Убежище встретила их отличной погодой и оптимистичным настроением. Редко до сих пор удавалось получить полностью боеспособное пополнение. Прибывшие рвутся в драку, полные энтузиазма, который поселяют личные трагедии и частичное недопонимание предстоящей тяжести схваток. Узнав, что после возвращения уже через день ожидается поход на кромовые фермы, они радостно и долго обсуждали предстоящее. Лишь их предводитель держится особняком. Осилзский осознал: резкий человек, в отличие от своих подчинённых, знает всю цену и сложность ожидающего. Нет, его не пугает и, даже, не особо тревожит бой, но и не вызывает аналогичного неуместного восторга.

Вечером бывший пахарь всё-таки решился снова устроить тренировку с Соулом, оставив подопечную. Кама вызвался присмотреть за её безопасностью, да и Гаур тоже отошёл поразмяться с клинком. Вечер несколько прохладный, но приятный после солнечного дня. Нгдаси понял желание сократить сегодняшнее занятие, насколько возможно, но оба быстро увлеклись взаимным обучением.

Однако, возвращение всерьёз встревожило от представшего зрелища.

Тин приблизился впритык к случайно замеченной в относительном уединении Силион и заговорил буквально в самое ухо: