Рождение (СИ) - "Мария Птица-Кошка"

Снова выпал туманный день. Они словно бы все плывут сквозь мутную воду. Трава настолько мокрая, что легче уж идти босиком — иначе сразу начинает хлюпать в обуви. Звуки утонули в перине застрявшего на земле облака. Только когти нгута иногда поскрипывают о попадающиеся под его ноги камни. Соул ёжится от сырости и хмуро косится туда, где должно находиться солнце. Скоро оно уже разгонит серую пелену и согреет, но пока лучи лишь таинственно пронизывают завесу.

— Что-нибудь узнал о том, как просачивается информация к противнику? — негромко поинтересовался лекарь.

— Попытался навести справки у охраны. Отгадай, кого мне назвали первым? — с заметной долей раздражения отозвался друг.

— Первую кандидатуру я угадаю точно! Чаще других за лекарственными травами выхожу я. А дальше? Или мне лучше не встревать в щекотливое дело, ибо сам попадаю под подозрение? — откровенность Нгдаси заставила Осилзского недовольно скривиться.

— Скажем так… Я слишком давно и хорошо знаю тебя, чтобы заподозрить в чём-либо. Остальные: старуха Кринт (цели, кстати, те же, что и у тебя — травки какие-то), старейшина Лун (вроде как предпочитает медитировать под открытым небом), некие Рантер и Фрис (но они собиратели моллюсков). Вот и весь выбор! Остальные не подходят по срокам их к нам прибытия. Эти, так сказать, из старого набора Аюту. А Кринт тоже достаточно давно… Может, я не там узнаю? Может, надо искать совсем иначе? Не знаю… Есть идеи? — лидер пещерного поселения потёр ладонью лоб, словно пытаясь передвинуть мысли в мозгу на новое русло.

— Странно… А… Как ты после вчерашнего? Эмоции не шалят? Всё нормально? — Соул внимательно посмотрел на товарища. Его несколько тревожит реакция на давешнее занятие обучаемого. Наследник Аюту удивительно быстро подхватил нужное состояние. Прямо-таки сразу, но оно настолько полностью захватило его рассудок, что сложность появилась при выводе из транса — снова вернуть чувства в первоначальное состояние никак не получалось!

— Кажется, совершенно обычный, — произнёс после некоторого размышления предводитель Сопротивления.

— Хорошо. Вечером, если будет время, ещё немного позанимаемся. Честно говоря… Никогда не сталкивался со столь высокой восприимчивостью. Хочу тебя попросить… Не используй пока это состояние в реальном сражении.

— Кстати… Ничего, что Кири остался один? Как его здоровье? — словно бы витая в облаках, невпопад полюбопытствовал Ланакэн. Решил уйти от темы, пока не определился с выводами.

— Ему намного лучше. При нормальном уходе и питании обнаружилось: крайне выносливый малыш. Я попросил присмотреть за ним Тану, — с непривычной нежностью и удовольствием сообщил Нгдаси, незнакомо улыбнувшись. Он по-настоящему счастлив вспомнить о существовании где-то человека, ждущего его теперь всем сердцем. Новое ощущение семьи настолько необычно и приятно! Собеседник даже усмехнулся.

Вскоре плотное покрывало прорвалось ярким светом нового дня. Но совсем ненадолго. Влага решила не рассеиваться, а подняться вверх, повиснув тяжёлыми тучами. Даже порывы тангана не развеивали плотную пелену. Зато немного потеплело. Силион устала ехать верхом и попросилась пройтись со всеми. После короткого колебания Создатель Убежища согласился, и она поспешила спуститься, но несколько затёкшие уже ноги предательски заскользили на покрытой густой росой растительности. Мужчина едва успел поймать. На мгновение почувствовала прорвавшиеся его испуг и заботу. Даже зарделась от удовольствия. Столь для неё до сих пор непривычный спутник жизни всё-таки испытывает некоторые нежные эмоции. А она ведь всё списывала лишь на жалость! В загадочных тёмных глазах нынче точно нечто иное, а прикосновение жёсткой от крестьянского труда ладони столь бережно, словно бы поддержал хрупкую вазу. Будто бы смутившись собственного поступка, поторопился отстраниться и отвернуться, принимая нейтральный облик. Странно… Словно бы его ощущения для самого смотрятся чересчур откровенными.

Тални, явно, упивается зрелищем открытой равнины. Буквально упросил взять его в небольшой поход, передав на несколько дней заботу о мальках круглолицей подруге. Создатель Убежища нашёл на сей раз его кандидатуру вполне приемлемой, ведь поход не должен принести никаких особых трудностей. Нгдаси посмеивается, косясь на их молодого товарища: обычный мальчишка, счастливый выпавшей на его долю удачной прогулкой. Его ещё ребячья улыбка поднимает настроение всем окружающим. Нарвал целую охапку полевых цветов и вручил григстанке, удивлённо застывшей от негаданного сюрприза. Она виновато глянула на своего защитника, но тот лишь недоумевающе пожал плечами, давая понять: ничего особого за подобным поступком не видит, и снисходительно кивнул. И всё же что-то неуловимое в чертах приемника Аюту заставило насторожиться проницательного Соула.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Эх, тебе бы следовало дарить букеты твоей помощнице в Убежище, а не чужим женщинам, Тални! — весело бросил лекарь, угадавший причину возникшей неловкости.

— Решил заменить собою Шоу? С чего мне дарить Лиам цветы? — насупился юноша с досадой.

— Заменить Риула мне не удастся никогда. У него язык бывает острее меча. Но… Думаю, фермерской девочке очень бы понравилось… Ты ж с чего-то подарил сейчас Силион? — пожал плечами Нгдаси, мысленно отметив: пожалуй, не следовало цеплять молодого спутника.

— Ну, вокруг много цветов. А Силион, всё же, девушка…

— Лиам тоже не парень, — отметил чрезмерно сухо Осилзский внезапно, любознательно рассматривая Тални. Незнакомая эмоция тронула душу.

Вечером они остановились среди небольшой рощицы. Ланакэн и Соул ушли, а вернулись настолько поздно, что не спали уже практически одни часовые. Иноплеменница ждала, рассматривая наконец-то открывшиеся звёзды, бездонным океаном рассыпавшиеся в небе. Ночь выдалась удивительная: полная мягкого свечения неба, лёгкого аромата цветов, мелодий ночных животных и чуть заметного шелеста ветра. Уловив чутким слухом знакомую поступь, торопливо поднялась навстречу. Боец усмехнулся неуместному проявлению почтения, устало вздохнул и попытался привлечь к себе, обхватив за плечи, но высокородная непроизвольно отдёрнулась. Недавняя боль, которую причинил, ещё не остыла в памяти.

— Нет! Я не… Ладно, понятно, — отстранился, пристально изучая подопечную, развернулся и ушёл к огню. Григстанка смутилась: обижать напоминанием о случившемся вовсе не собиралась. Уже заметила: это причиняет спутнику запутанной судьбы страдание, возможно, даже более глубокое, чем ей самой.

Воин сидел совсем близко от костра и смотрел сквозь него на тех, кого ему доверил Шамул. Кто-то ещё ворочается, кто-то уже глубоко спит. Разные судьбы, разные жизни, разные причины для нахождения здесь… У каждого своя боль и свои воспоминания. Как долго им ещё удастся просуществовать при нынешней ситуации? Раньше или позже, человечество будет стёрто могучим племенем с древней и сложной историей. Вопрос лишь: сколько ещё поколений сумеет просуществовать на земле до полного уничтожения одного вида другим. И на данный момент Осилзский нужен своему народу. Действительно нужен. Почему-то этот факт наполняет сердце щемящей тоской. Даже одиночку Нгдаси нынче есть кому ждать. А что бы случилось, если бы из следующего поединка не вернулся предводитель? Пожалуй, некоторое замешательство… Сменилось бы руководство Сопротивления. Они уже вполне справились бы с задачей без лишних потерь. Конечно, некоторые сложности возникнут, однако и только… Разве найдётся хоть кто-то, кто оплачет его смерть из-за реальной горечи утраты? Первый шок от того, как с ней поступили братья в Руали, наверняка уже миновал. Силион, наверное, испытывает недоумение из-за собственного предельно безрассудного поступка, поселившего бывшую наследницу баронского титула в подземелье среди диких представителей полуживотных. Ей очень сложно. Но станет ли проще, если обороняющий от напастей в меру собственного умения человек не возвратится из следующего боя? Хоть небольшая печаль коснётся ли её разума? Или ограничится вздохом облегчения оттого, что избавилась, наконец, от мучителя?..