Чемпионы Темных Богов - Джон Френч

Я ухмыльнулся, зависнув в воздухе. Между зубами и в горле чувствовалась кровь.

+ Я собирался вскрыть твои мысли и забрать то, что нам нужно, прежде чем ты умрешь. +

+ И Ариман думал, что ты преуспеешь? +

+ Он был уверен в этом. +

Ихневмон покачал головой.

+ Он солгал, Ктесиас. Он знал, что ты попытаешься, но это была проверка. Проверка для меня, посмотреть, являюсь ли я чем-то большим, нежели магом с… + он повернул голову, словно читая пергаменты, висевшие на моих доспехах, + … с парой старых трюков да ветхих тайн. +

+ Ему не нужна твоя служба, Ихневмон, + мысленно прошипел я.

+ Нет? Спроси у него. Пошли ему свои мысли и спроси. Я разрешаю. +

Жестом он опустил меня на палубу. Останки телохранителей были кашей из обломков под склизким покровом сварившейся эктоплазмы. Я взглянул на них, затем на Ихневмона, стоявшего подобно вытянутой тени пред Оком Изменений.

+ Давай же, + послал он.

Я сделал, как он просил. Я поведал Ариману о том, что случилось, и он ответил. После этого я долго пытался отдышаться. Меня начала бить дрожь.

+ И? + спросил Ихневмон.

+ Он сказал да, + ответил я. + Он согласен на твои условия. +

Ихневмон кивнул, словно принимая правду, о которой давно знал.

+ Это хорошо. Я встречусь с ним без промедления… +

+ Не сейчас, + послал я.

+ Меня не… + начал он.

+ Флот готовится к отбытию. Когда мы совершим переход, Ариман с радостью примет тебя в своем круге. +

Ихневмон умолк, став совершенно неподвижным. Я ощутил, как вытягиваются его чувства, пытаясь нащупать границы лжи или скрытой правды.

+ Ты даешь мне слово, Ктесиас? + наконец послал он. + Ты клянешься в правдивости того, что сказал? +

Я отсоединил левую перчатку от брони. Рука под ней была иссохшей и скелетообразной. Я поднес ее к выступавшему с левого наплечника острому серебряному краю. Резкое движение, и на ладони возникла красная полоска. По моим пальцам потекла кровь, и я смахнул ее на палубу.

+ Своей кровью я подтверждаю свое слово, а также слова, произнесенные здесь. Своей душой и силами великого океана, я клянусь в их истинности. +

Ихневмон посмотрел на мою руку, затем на лицо.

+ Хорошо, + послал он.

+ А что ты дашь в качестве гарантии, Странствующий Путями? +

+ Гарантии? +

+ Ты получил мое слово и кровь. Что ты дашь в качестве знака нашего согласия? +

Он замолчал, а потом поднял руку. Из Ока Изменения развернулась нить огня и потянулась к его пальцам. Колдун снял ее, и пламя скрутилось в шар на его ладони. Он поднес его к голове, как будто вслушиваясь.

+ Антиллинская бездна — вот переход, через который мы должны покинуть Око. Если используем любой другой, враги уничтожат нас прежде, чем мы узрим пустоту по ту сторону. +

+ Антиллинская бездна… + осторожно повторил я.

+ Это мой дар в качестве гарантии. Я проведу вас туда, но теперь тебе известно, куда нам нужно идти. +

Усилием воли я склонил голову.

+ Спасибо, брат, + послал я.

+ Дело сделано? + спросил Ариман.

Ничего не ответив, я шагнул с боевого корабля на палубу «Сикоракса». Он ждал меня, окруженный безмолвными фигурами стражей Рубрики. Я избегал смотреть на любого из них.

+ Скоро нам придется входить в варп, + послал я.

+ Ты получил его? +

+ Время крайне важно. Я не могу гарантировать, что он ничего не заметит. Он сильнее… +

+ Ктесиас! + послание заставило мою голову дернуться вверх. + Дело сделано? +

— Антиллинская бездна, — произнес я настоящим голосом, позволив усталости просочиться вместе со словами. — Нужно искать Антиллинскую бездну.

Ариман медленно кивнул. Мы получили название, и этого нам хватит, чтобы найти место, через которое мы покинем Око.

+ Он дал тебе название в качестве дара? + спросил он, пока я тяжело хромал по палубе.

+ Как ты и говорил. +

Он кивнул, и я позволил ему прочесть в своих мыслях, что меня ждут иные дела.

+ Хорошо, + послал Ариман. + Мы перейдем в варп в течение часа. +

Я молча шел дальше. Я зайду в покои, сниму доспехи и сяду на гранитный трон, стараясь не вспоминать обо всем этом. Когда «Сикоракс» и остальной флот скользнут в объятия варпа, я буду пребывать в безмолвии и одиночестве, не думая о том, какая участь ждет «Нонограмитон».

Как вам уже известно, я не воин. Я — призыватель демонов. Вместо своей собственной я использую их силу. Я знаю, что Ихневмон заметил, как я шептал фразы, пока шел по его кораблю. Вот почему мне нужно было проявить неадекватную психическую жестокость — чтобы у него появилось объяснение для моего бормотания. Если он сочтет, что узнал правду, то дальше думать он не станет. Воистину, сила способна ослепить любого из нас.

Каждый отрывок моих нашептываний был частью большего целого, каждый сам по себе безобидный, но вместе создавая нечто куда более хитрое и куда более опасное, чем Ихневмон мог заподозрить. Я отметил и вшил каждую фразу в кожу корабля: посохом выбив царапины на полу, пометив кислотной слюной, оцарапав платформу, когда поднимался после поражения, и окропив кровью. Опасная, темная работенка — именно такая, на которую пошлешь существо вроде меня.

Я дошел до покоев и снял доспехи. Затем сел в кресло и откинулся на черный камень. Тот холодом коснулся кожи. Вдалеке пробудились двигатели «Сикоракса», послав слабую вибрацию по воздуху. По всему флоту сквозь плоть и кости живых пробежит та же низкая нота напряжения.

Пока я ждал, передо мной возникло мутировавшее лицо Ихневмона, подсвечиваемое светом Ока Изменений.

+ Нас обоих привела сюда воля других, + сказал он.

Я подумал о боге, которому он поклонялся, отдал свой разум и душу, и задался вопросом, могли ли Ихневмона прислать сюда, дабы отдать то, что нужно нам, а затем погибнуть, полагая, будто одержал победу.

+ Изменяющий Пути смотрит на нас, и видит наши судьбы своим вечным оком. Ты такой же его слуга, как и я, возможно даже в большей степени. +

Слова до сих пор остаются со мной, спустя долгое время после того, как Ихневмон сгинул в бездне. Даже сейчас я невольно задаюсь вопросом, был ли он прав.

Когда надо мной сомкнулась лишенная снов тьма, я услышал смех в ночи.

Ихневмон размышлял о величии своего бога, когда корабль отправился в свое последнее путешествие. Ждать оставалось недолго. «Нонограмитон» войдет в варп, а затем вшитые в него фразы сделают то, для чего их там оставили — они пошлют зов, на который явятся демоны многих богов, защита корабля сомнется, а затем исчезнет. Никто и никогда не узнает, что же случилось на самом деле. Только я один буду знать о соглашении с Ихневмоном, и о том, как Ариман нарушил его условия. Я… а также варп, силы которого беззвучны в своей насмешке. Это будет чистое, и совершенное убийство.

Джон Френч

Колдун

«Отбросьте ограничения того, что считаете возможным, и у вас останется поистине бесконечная вселенная. В осознании этого и таятся корни настоящей силы. Заключите свой разум в клетку возможного, и лишитесь собственного будущего».

Размышления примарха Магнуса Красного, записанные в Атеней Калимака.

Пролог

Старик находился при смерти. Прислужники наблюдали за тем, как в его руке дрожит перо, которым он водил по странице. Они не шевелились. В этом моменте ощущалась упорядоченность, та упорядоченность, что восходила до времен, которых ни один из них не мог припомнить, поэтому они просто ждали и смотрели, как старика сводят судороги последних мгновений жизни. Они называли его Летописцем, хотя ни один точно не знал, почему. В конечном итоге причина не важна, а лишь сам факт его существования, а также тех, кто был до него.

Летописец захрипел. Перо остановилось. На пергаменте стали расцветать чернила. Мантия из кабелей, ниспадавшая из его черепа и хребта, задрожала. Он поднял голову и повел ею из стороны в сторону, как будто окидывая взглядом куполообразный зал, как будто металлического визора, ввинченного в его голову, не было, как будто он мог видеть. Его рот беззвучно шевелился, губы пытались выговорить слова без языка. Прислужники в капюшонах и мантиях ждали. Единственным звуком было хриплое стариковское дыхание и шипящее бульканье трубок, подсоединенных к телу.

Кафедра из меди и железа, удерживавшая его дряхлую фигуру, задрожала. Синее пламя свечей, которые окружали кафедру и человека, зашипело и столбом рвануло ввысь, разгораясь все ярче и ярче. Летописец выгнулся дугой. Трубки одна за другой вырвались из плоти, и в воздух брызнула кровь вперемешку с грязной водой. Жидкость вскипала, не успевая достичь пола. Человек беззвучно закричал. Кабели и трубки засветились от жара там, где соединялись с телом. От старика пошел дым. Руку свело судорогой, и пергамент заляпало чернилами. Визор, скрывавший глаза, раскалился добела и начал плавиться.