Бессильная - Лорен Робертс

тело, и таких же жестких участников рядом со мной. Я двигаюсь в кресле, моя рука задевает жесткую руку принца, с которым я не разговаривала уже несколько дней.

Я провожу рукой под ребром, где почти ощущаю зазубренный шрам, подаренный мне тем самым мальчиком, который чуть не стал причиной смерти Джекса. Я украдкой бросаю взгляд на Кая, стоящего рядом со мной, спокойного и собранного, как всегда, несмотря на случившееся. Или так кажется. Я научилась хорошо различать трещины в его масках, разбирать его фасад.

Я вдруг понимаю, что Тила обращается к толпе, возбужденно жестикулируя. Мне неинтересно слушать, что она говорит, но толпа внимает ей. Им нравится это, эти Испытания. Меня тошнит от этого.

— …А теперь то, чего вы все так долго ждали! — Я наконец-то решаю обратить внимание на слова Тилы, которые она усиливает по всей арене. — Как вы все знаете, в этом году Испытания Чистки будут… уникальными. — Она жестом указывает на Кая, ясно давая понять, что именно он является причиной этого. Еще одно Испытание для их будущего Энфорсера.

Она продолжает, сверкнув ослепительно белыми зубами. — И поэтому первое Испытание проходило за пределами Чаши, без зрителей. — Толпа ропщет, явно недовольная тем, что не смогла стать свидетелем насилия. — Но не волнуйтесь, жители Ильи! — восторженно восклицает Тила, — Вы все равно сможете посмотреть самые яркие моменты, но без всего этого скучного. — Она смеется, и толпа присоединяется к ней, гудя по стадиону.

— Итак, перед вами первое Испытание в шестых по счету Испытаниях Чистки! — Аудитория восторженно ревет, а затем замолкает, когда мы все поворачиваемся на своих местах, чтобы увидеть огромный экран в дальнем конце овальной арены. Записи оживают, фрагменты каждого из нас представлены шеренгой Зрений, стоящих под ними.

Я наблюдаю, как я и все остальные просыпаются в лесу, замешательство и беспокойство написаны на лицах каждого из нас, когда мы читаем оставленную для нас записку. Я наблюдаю за схваткой Блэр с Энди, прежде чем сцена переходит к Гере, тонущей в зыбучих песках, в которые она попала глубоко в лесу. Она кричит, умоляюще глядя на нас — нет, на Зрение, стоящее в стороне.

Она исчезает с экрана, и я вдруг смотрю на Кая. Но он не один. Он дерётся с Брэкстоном у костра, обмениваясь ударами в тусклом свете, прежде чем сжечь друг друга пламенем.

Толпа ликует и затихает, хлопает и топает, наблюдая за Испытанием, как будто она там была. Я молчу, не шевелясь, облокотившись на спинку кресла, как и мои противники рядом со мной. Мы смотрим, как мы сами боремся за выживание.

Вдруг перед глазами мелькает мое собственное лицо. И тогда я снова наблюдаю ужасы этих иллюзий. Мертвое тело Китта, безжизненно плавающее в бассейне. Маленькие голодные девочки, умоляющие о помощи — я сама умоляющая о помощи. Я вижу ужас на своем лице, вижу, как я падаю на землю.

Сидящее рядом со мной тело сдвигается, и мой взгляд медленно перемещается к нему. Не обращая внимания на стиснутую челюсть и напряженные брови, я впиваюсь взглядом в Кая. Я сосредоточилась на его холодных глазах. Я никогда не видела такого ледяного, но в то же время полного огня взгляда. Взгляд его глаз леденящий, и я дрожу. Его взгляд похож на сосульки. Красивый, но острый. Холодный, но смертоносный. Пленительный, но режущий.

Он не сводит с меня взгляда, и я сглатываю. Потом он что-то говорит, хотя его рот не открывается. Я поворачиваю голову к экрану и вижу, как я напрягаюсь, чтобы удержать лук в поднятом положении из-за боли в ране. Я вижу, как Кай бросается ко мне, когда я падаю на землю. Наблюдаю, как что-то похожее на беспокойство проступает на его лице, когда он пытается привести меня в сознание. Пытается сохранить мне жизнь.

Я снова бросаю на него взгляд, но он сосредоточен на экране, не потрудившись ответить мне тем же. Я и не подозревала, что он может так смотреть на меня. Смотреть на меня так, как будто ему не все равно. Меня это одновременно расстраивает и пугает, но я не могу оторвать взгляд от сцены, разыгрывающейся передо мной, от сцены, разыгрывающейся перед всей толпой.

Я и не подозревала, как часто за нами наблюдают Зрения, и мое лицо стало горячим от того, что большая часть моего разговора с Каем, пока он накладывал мне швы, была передана на всеобщее обозрение. И толпе это нравится. Клянусь, я слышу коллективный вздох каждый раз, когда Кай прикасается ко мне или произносит мое имя, сопровождаемый ропотом ревности по этой самой причине.

Я наблюдаю, как Джекс перебегает от дерева к дереву, а затем Энди и он вместе кричат, когда десятки змей окружают их. Я наблюдаю, как Гера натыкается на Блэр, прежде чем завязывается беспорядочная драка, в которой последняя в основном кричит от разочарования, потому что не может найти своего невидимого противника.

Мы с Каем снова вернулись, и на этот раз я лечу его раны. Толпа гудит, наклоняясь, чтобы услышать наши подколки. Я бросаю взгляд на сидящего рядом парня, который не удосуживается посмотреть в мою сторону, хотя уголок его губ дергается, давая понять, что его это забавляет.

На экране мелькают изображения каждого из противников за эти дни: они сражаются друг с другом, одновременно борясь с опасностями, населяющими Шепот. Мы с Каем вернулись слишком рано, и…

О, Чума, нет.

К счастью, Зрение застал только самый конец нашего танца, пока Сэйди не прервала его, но и этого достаточно, чтобы толпа закричала от восторга. Не могу сказать, что я их виню. Слишком много кровопролития может наскучить, а тут такой неожиданный поворот. Их будущий Энфорсер устраивает им настоящее шоу.

Я смотрю на Кая, который, к моему раздражению, теперь ухмыляется. Я говорю тихим и очень взволнованным голосом: — Почему ты не сказал мне, что поблизости есть Зрение?

Его глаза наконец-то переходят на мои, заставляя мое сердце биться о грудную клетку.

Глупый, глупый орган.

Он наклоняется так близко, что его губы касаются раковины моего уха. — Я немного отвлекся.

Я заставляю свой колотящийся пульс замедлиться и отвожу взгляд от его глаз, возвращаясь к экрану, на котором Я наблюдаю, как сражаюсь с Сэйди.

А потом снова наблюдаю, как она умирает.

Похоже, что Зрение не успело засечь, как Кай хоронит ее, хотя отчасти я думаю, не было ли это сделано намеренно. Король, скорее всего, счел бы подобную порядочность слабостью, недостатком созданного им Энфорсера. Значит, королевство никогда