В Школе Магии Зарежья - Сенкия Сияда

Ладмир и Аэссиниэль, словно налетев на невидимую стену, остановились, не добежав до порога. Я с размаху тюкнулась носом в спину эльфа. Акимарх же ловко умудрился затормозить. Я попыталась заглянуть вперед и норовила юрким ужом просунуть вперед голову то так, то эдак, то почти у пола, но то таур, то Ладмир, то и дело задвигали меня обратно. Мы примчались к знакомой уже пещере с алтарями. Тем более странно было видеть ее целой и еще не порушенной нами в будущем. Остекленевший кридой занимал отведенное ему место третьей жертвы. А по часовой стрелке от одной белокаменной статуи к другой, переходил, с трудом подволакивая правую ногу, побитый жизнью и мной Мазвий. Он стоял к нам спиной и, казалось, был полностью поглощен свои делом. Проводил у каждой горгульи определенное небольшое количество времени, бормоча что-то и поводя сжатой в кулак рукой, а затем нацеливался на следующую. От тех изваяний, что подверглись его воздействию, начинали тянуться вверх странные белесые сущности, оформленные невнятными овальными пятнами тумана, с аршин в поперечнике.

— О нет, если он лишит их оболочки, тогда нам не унести ног! — с отчаяньем на лице отозвался Ладмир. — Без заключения в статичное тело они теряют направление приложения и действуют на все, что вокруг них. И на всех. Против их воздействия существовал один артефакт, но он давно утерян, и теперь я начинаю понимать, кто им все это время обладал. С помощью амулета можно направлять их действие на конкретный объект и вообще управлять ими. Хотя я догадываюсь, на кого он науськивает их теперь. Возможно, Мазвий даже наловчился делать это без введения их в оседлость.

— Кто они такие? — цепенея от нарастающей боязни, прошептала я.

— Они сущности, порождения той пещеры, где мы с тобой побывали. Они подчиняют волю. Ритиэкри. Так их называли древние племена. Здесь есть обход? — последний вопрос он задал пристально вглядывающемуся в пещеру Аэссиниэлю. Тот помотал головой:

— Туда, куда я вас веду — нет. Во всяком случае, я не знаю, а блуждать... — он не договорил и сжал губы: — Попробуем прорваться на тот конец, может, успеем. Акимарх, сможешь сделать прикрытие от колдуна, какой-нибудь щит?

Тот кивнул.

Эльф схватил меня за руку (видимо, Ладмир ввел для наших новых знакомых моду нянькаться со мной, как с малым дитем). На месте третьего алтаря меж тем, начал рычать, постепенно приходя в себя и подтверждая догадку Ладмира, кридой. Получается, именно этих ритиэкри Мазвий использовал, чтобы обездвижить нечувствительного к магии полудемона, и в прошлый раз мы его освободили тем, что порушили пару статуй, этим самым ослабив воздействие на него. Я, помня, чем такое пробуждение заканчивается, приглушенно пискнула.

Правда, признаться, тогда я ничего белого и мутного не заметила, разве что показалось, что одна статуя глаз скосила, да еще после одна крыльями передернула. Хотя, наверное, это меня краем зацепило их воздействие на разум — отсюда и галлюцинации.

Мы осторожными перебежками двинулись к противоположному тоннелю через всю пещеру, не сводя глаз с Мазвия. Акимарх сплел между нами и им плоский крупномасштабный щит и передвигал его вдоль нашего маршрута. Мазвий обернулся и молча прожег нас взглядом. Он стоял кособоко, нос был сломан, половины лица было не разглядеть под кровоподтеками. Борода слиплась паклей от натекшей крови. Но, несмотря на видимые и незаметные глазу травмы, его губы дрогнули, и он с детской непосредственностью оскалился характерной улыбкой сумасшедшего. Пара зубов в его рту явно отсутствовала. И тут я к своему ужасу почувствовала, что меня перестают слушаться ноги. Я запнулась раз, другой, потом просто повисла на плече таура. Пару шагов он протащил меня волоком на себе, но вскоре и сам стал медленнее, вдумчивее переставлять стопы. Я ощущала, как сверху вниз превращаюсь в статую и не могу ничего поделать. По соседству с вампиром и принцем творилось нечто схожее.

— Я еще так молода! — в панике высказалась я.

— Акимарх! — эльф и Ладмир с надеждой повернули доныне не оцепеневшие головы и части торса в сторону принца. Я молила только об одном — чтобы магические способности еще подчинялись Акимарху.

Акимарх, не изобретая колеса, послал свой щит движущейся стеной на Мазвия. Несчастного злодея, у которого явно после предыдущей травмы замедлилась реакция на происходящие события, по второму разу расплющило об стену. Даже я поморщилась, поняв как ему сейчас несладко. Щит добросовестно прогнулся, пропечатав каждый кусочек вогнутой стены и всего, что к ней отнесло. Мазвий кулем обвалился со стены на пол с хрипами, стоном и кашлем. Но, к сожалению, на высвобожденных и по-собачьи покорных Мазвию духов это не повлияло, то ли их владетель не утратил контроля.

— Варя, — подал голос Ладмир, которого уже плохо слушались губы, — вр... канал... не усп... не успт... перестр... ться, — он перевел дух и предпринял новую попытку объяснить. — Они... не успеют... перестроиться. Канал... широкий... на нас... бойся... ду... ра... — вот и все, что он сказал, прежде чем окончательно перестал повелевать собственной челюстью. Я бы заморгала недоуменно, если бы могла. Из всей звуковой мешанины мне запомнился только какой-то «епт», который применительно к моему имени, прозвучавшему вначале, мог носить и нецензурный характер. Думаем, не останавливаемся. Епт... усп, тяп? А ведь, кажется, было еще слово — канал! Канал «епт»? Канал «усп»? Канал «тяп»? Стоп, озарение. Перестроить! Куда перестроить? Причем здесь я? А вот в этом месте я бы закусила губу. Что умею такого я, что например не умеет Акимарх, у которого, кстати, пилиритовый браслет?

Сила Сифовского! Временной канал! Ага!

Ага... Не перестроить, а построить. Но как — я уже ничем не могу подвигать. Под закрытыми веками темно — кого бояться-то? Как бояться? Я не умею специально, а тем более огромный по размерам канал на четверых человек мне ранее не приходилось делать никогда, все больше на нас двоих с Ладмиром. Такое вообще бывает? «Все в жизни когда-то бывает в первый раз» — всплыла в голове чья-то умная мысль. Ну-у, тут главное, чтобы оно же не в последний. Последний! У-у-у, а ведь так и есть! Все! Это конец! Мазвий оклемается и порежет нас на ленточки! А потом ленточки на квадратики! А потом скормит кридою такой фарш!

Мысли, которым не нужно было отвлекаться на внешнюю суету, резвились как ручные хорьки. Весь процесс думы занял не более пары секунд. Знакомое ощущение паники нарастало во мне откуда-то из темных глубин, шевелясь маленьким мохнатым ворчуном, загнанным в нору. Постепенно оно переросло во всепожирающее. Это было странно — начинать чувствовать себя изнутри, словно много маленьких муравьев разносили по мне из сердцевины осязание и... жизнь (как ни крути, а на одном рассудке без тела далеко не уедешь; разве что тем же самым рассудком). Я еще по инерции продолжала держаться за плечо Аэссиниэля, в висе на котором и закаменела, когда почувствовала, что вновь распоряжаюсь собой. Аэссиниэль, на которого распространилась моя ускоренная волна, зашевелился. А я вдруг поняла, что для того, чтобы создать широкий временной канал, мне и стараться не надо — я одинаково боялась за всех нас четверых, так что все, что требовалось — располагаться близко друг к другу. Я за плечо подтянула все еще немного не отошедшего (не от оцепенения, а скорее от удивления) эльфа вплотную к пособникам. Когда увидела Мазвия, движущегося по направлению к нам, пусть и очень медленно, огромная волна вспышкой разрослась и охватила нас своим полем. По моим внутренним ощущениям это больше всего походило на захват тулова какой-то ни с чем не сравнимой бездной.

— Скорее! — выйдя из оцепенения и сразу обо всем догадавшись, Ладмир потянул нас в такой уже близкий тоннель. Я оглянулась. На разбитое лицо Мазвия медленно заползало удивление и злость. А прямо над нами свод пещеры наливался сизо-синим цветом, письмена по стенам осветились желтым изнутри. Это еще что?! Воздух стал какой-то рябой, будто в одном месте плотнее, а в другом реже. Может быть, условия для ускорения специфические? А то что-то раньше я такого не замечала. Или новый трюк Мазвия? Что-то внутри меня (наверное, интуиция, а может взыграло чутье, хоть и молодого, но мага) холодело от ужаса, глядя на эти стены. Я подумала, что воздействие ритиэкри — это было лишь начало, так, необычные кандалы для особо важных и местами опасных врагов, но вот прямо сейчас мы избежали чего-то по-настоящему жуткого, что готовил нам Мазвий. И как-то само собой приходило понимание, что эта пещера — не просто красивое ритуальное помещение с гладким полом и гравированными стенами, а страшное в своей сути оружие.

Меня хватило на пару поворотов, потом бездна чем-то заполнилась, и время вошло в прежний ритм. Но власти ритиэкри над нами больше не было, и нас это абсолютно устраивало. А я заслужила похвалу от Ладмира и благодарность от эльфа и принца, хотя они все равно ничего не поняли, что конкретно произошло, а объяснить с наскока было нелегко — мы и не стали.