Восточный деспотизм. Сравнительное исследование тотальной власти - Карл Август Виттфогель

даже воевали от имени своего суверена. Родные братья и дядья короля входили в состав pochteca (Тезозомок Э.А. Мексиканская хроника, написанная в 1598 году).

Следует отметить, что эти крупные торговцы были частью правящего класса. Но торговыми чиновниками они не были. Будучи богатыми, эти люди оперировали своими средствами и, по-видимому, торговали на себя, а не на государство. Они могли также собирать налоги по заданию правительства и в этом качестве превращались в бюрократических капиталистов в узком смысле этого слова. Впрочем, им приходилось делать это время от времени, ибо нам известно, что налоги в основном собирали государственные чиновники.

Существует еще меньше доказательств того, что мексиканские pochteca и/или их помощники торговали в основном по заданию правительства и храмов, как шумерские damkar. Таким образом, несмотря на тесные социальные и политические связи с «господами», с профессиональной точки зрения они, по-видимому, не были частью государственного аппарата. Именно по этой причине, а также потому, что ремесленники были независимы от власти, мы и относим Мексику ацтеков в разряд полукомплексного гидравлического общества.

Точное положение ремесленников майя определить очень сложно. Они, несомненно, получали поля для обработки, которые назывались milpa, но, в отличие от ацтеков, получали наделы, но не от полу автономных руководителей каль-пулли, а от региональных представителей центрального правительства. В число простолюдинов, которые строили дома для господ, вполне могли входить и ремесленники, но в документах об этом не говорится. Они еще реже упоминают принадлежавшие правительству мастерские, которые, как и в Мексике, вероятно, имелись. Но как и в Мексике, ремесленники майя, скорее всего, работали и торговали сами на себя (Ройс Р.Л. Индейский фон колониального Юкатана).

Не имея многочисленного агроуправляемого чиновничества, правители майя не занимались развернутой государственной торговлей. Некоторые богачи были членами правящего класса, но крупные торговцы майя, в большинстве своем, были столь же близко связаны со светскими и церковными лидерами, как и pochteca. Ланда писал, что богатые люди жили неподалеку от «господ» и жрецов, но не в одном с ними квартале. Могло ли быть так, что кристаллизация основанной на собственности неправительственной группы профессиональных купцов в гидравлически пограничных равнинах Юкатана продвинулась дальше, чем в гидравлическом ядре Мексики?

Индия, Китай и Ближний Восток

В Индии полукомплексные образцы гидравлической собственности и общества в течение большей части ее письменной истории преобладали. В Китае и на Ближнем Востоке простые образцы собственности уступили место более сложным конфигурациям и с разными результатами. Китай действовал на полу сложном уровне по меньшей мере дважды; в первый раз во время последнего периода династии Чжоу, а потом – с конца V века до VIII века н. э. На Ближнем Востоке сложные образцы собственности, вероятно, преобладали только во время определенного периода римского правления, в то время как полукомплексные конфигурации присутствовали и до, и после этого времени.

Таким образом, различные формы полукомплексной гидравлической собственности и общества преобладали в Индии почти с самого начала письменной истории до XIX века, в Китае – в течение пяти сотен лет, а на Ближнем Востоке – в течение двух продолжительных периодов, покрывающих две тысячи лет, а возможно, и больше.

Византия и Россия

В Византии не было недостатка в частных предпринимателях и купцах. Торговля этой страны была обширной и процветала в середине и во второй половине 1-го тысячелетия (Брейер Л. Византийская цивилизация. Эволюция человечества). Но византийские ремесленники и купцы уже не имели той свободы действий, которой пользовались их предшественники в греческих городах Западной Азии или Риме до победы бюрократического абсолютизма. Административные и фискальные ограничения обременяли ремесленников и торговцев Византии до XI века, загоняя их в особенно неудачный вариант полукомплексного образца гидравлической собственности.

В России, сбросившей с себя монгольское иго, частная собственность на землю развивалась неравномерно, а в отношении крестьян – и очень поздно. Профессиональное и свободное ремесло медленно оправлялось от ударов, нанесенных ему монгольским игом. Торговля предоставляла гораздо больше возможностей для тех, кто ее контролировал, и чиновники Московского государства стремились управлять ею напрямую, с помощью торгующих чиновников, или опосредованно, с помощью торговых агентов. В сфере внутренней торговли правительственные функционеры сначала покупали воск, мед и другие товары, «приобретая их по низким ценам, которые сами и устанавливали, а потом продавали втридорога своим собственным купцам и купцам иноземным. Если же они отказывались их приобретать, то их заставляли сделать это насильно» (Флетчер Ж. Об общественном устройстве руссов, или Способ, которым управляет русский император). Правительство также торговало товарами, которые получало в виде налогов или дани, с таким же пренебрежением к покупателям, ибо эти товары «навязывались купцам для приобретения по драконовским ценам, желали они этого или нет».

Московское государство не могло справиться с объемом крупномасштабной циркуляции, как это делали власти Египта в эпоху фараонов или инки Перу. Царь пользовался услугами целого ряда богатых купцов, особенно гостей. Эти бюрократические капиталисты, собиравшие налоги и таможенные пошлины в пользу правительства, обычно действовали как коммерческие советники и агенты царя (Ляшенко П.И. История национальной экономики России).

Помимо правительственной торговли, коммерцией, среди прочих, занимались и помещики. Эти держатели земель, выдаваемых за службу царю, продавали излишки зерна и других продуктов, производимых в поместьях, составляя таким образом группу бюрократических капиталистов sui generis. Монастыри, связанные с государством и подчиненные ему, тоже занимались коммерческими сделками, и очень часто в весьма крупных масштабах (Кулишер И.М. История экономики Средних веков и Нового времени).

Все это не оставляло места для операций профессиональных и независимых купцов. Гости и небольшое число других привилегированных купцов держали под своим контролем большой сегмент рынка, следя за тем, чтобы «нигде не разрешалась свободная торговля». Так, по крайней мере, думали обычные купцы, которые играли второстепенную роль и ненавидели гостей.

Привилегированные купцы московского периода накапливали огромные богатства, но ни это богатство, ни полуофициальное положение не могли защитить их от произвола деспотических хозяев. Флетчер рассказывает о трех братьях, которые, проявив огромную энергию и решимость, создали очень выгодное торговое дело, которое приносило им «300 тысяч рублей дохода, а также земли, скот и другие богатства». Флетчер объясняет это тем, что братья жили более чем в тысяче миль от Москвы. Первоначально они имели отличные отношения с властями, которые поручили им сбор пошлин на сибирской границе. Царь был «рад пользоваться их кошельком до того времени, пока они не осели в Сибири». Тем не менее правительство отняло у них состояние «по частям, иногда [забирая] 20 тысяч рублей за раз, а иногда – и больше; пока, в конце концов, их сыновья не лишились своих денег – у