Ночной поезд на Марракеш - Дайна Джеффрис

уснула.

– Ты так прекрасно с ней управляешься, – заметила Клеманс.

– Я ухаживала за своей бабушкой, когда с ней было то же самое, что и с Мадлен, – улыбнулась Надия. – Поначалу я совершенно не понимала, как обращаться с такими больными, и ужасно сердилась, но со временем научилась терпению. А иначе никак.

– Я помню. Ты тогда блестяще справлялась. И сейчас тоже.

– Мне всегда было приятно заботиться о других.

– Что ж, я в неоплатном долгу перед тобой и Ахмедом.

После ланча Клеманс с Тео вернулись во внутренний дворик, где в воздухе стоял аромат цитрусовых и сладко пахло розами. Тео, взяв Клеманс за руки, нежно погладил их.

– Ох уж эти старческие руки! – вздохнула Клеманс, глядя на свою тонкую сухую кожу.

Однако Тео лишь застенчиво улыбнулся, что отнюдь не походило на его привычную уверенную улыбку. Клеманс ощутила возникшее между ними напряжение, отчего ей стало не по себе. Почему он смотрит на нее с таким сомнением? И чтобы успокоиться, она вдохнула ароматы своего дома, запах древесного дыма, трав в саду, теплой шерсти сидевших у ног собак.

– Клем, выходи за меня замуж, – проигнорировав ее замечание насчет старческих рук, внезапно произнес Тео. – Ну, может, не прямо сейчас, а когда все утрясется.

Застигнутая врасплох, она вгляделась в его честные голубые глаза. Это было неожиданно, даже скоропалительно. Впрочем, так уж ли неожиданно? И мог ли Тео, узнав страшную правду, продолжать любить преступницу и даже предлагать ей руку и сердце?

– Ну как, ты согласна? – снова спросил он, убрав с ее лба упавшую прядь волос.

– А тебя не пугает мое прошлое? – поинтересовалась она, согретая теплом его руки на плече.

– Клеманс! – с наигранным раздражением произнес он, хотя в его глазах сверкали веселые искорки.

– Ты неисправим, – сказала она.

– Но ты ведь все равно меня любишь.

– На самом деле да.

– Ну что? Так любишь или нет?

– Да. И все остальное тоже.

– Надеюсь, я тебя правильно понял? Согласна ли ты, Клеманс Петье, взять меня, Тео Уиттакера, в законные мужья?

– Да. Ты все правильно понял. – Клеманс широко улыбнулась.

Прямо сейчас она с трудом осознавала, на каком она свете. С одной стороны, у нее на руках умирала мать, и это наполняло сердце печалью, а с другой – они с Тео приняли жизненно важное решение, выбрав для себя счастливое будущее.

При этой мысли Клеманс громко рассмеялась.

– В чем дело? – удивился Тео.

– Еще утром я меняла мокрое от мочи постельное белье, а сейчас принимаю предложение руки и сердца.

– Клем, а знаешь что?

– Что?

– Я люблю тебя.

От этих слов в душе у Клеманс внезапно разлилось тихое, светлое счастье, которое не вмещалось в груди.

Тео посмотрел на часы и помог любимой подняться, бросив на нее многозначительный взгляд:

– Время сиесты. У нас с тобой ровно один час двадцать минут. Тебе хватит?

– Ты неисправим, – покачала головой Клеманс.

Тео подмигнул, и они рука об руку направились в ее спальню.

Глава 52

Викки

Когда они добрались до конца тропы, Викки подняла глаза и увидела стены касбы, которые полуденное солнце окрасило темной терракотой. И несмотря на бурю эмоций в душе – тут были и облегчение, и надежда, и волнение, – девушка не сдержала вздох восхищения этой потрясающей красотой. Весь комплекс казался чем-то волшебным и нереальным, а стены касбы так ярко сверкали на солнце, что хотелось умереть от восторга. В небе гордо парил орел. А им навстречу, раскинув руки, спешила Клеманс, одетая в бледно-лиловый, казавшийся почти белым кафтан.

Викки кинулась навстречу Клеманс, и они обнялись. А когда Викки разжала руки, то с удивлением обнаружила, что бабушка изменилась. Она улыбалась и казалась счастливой, словно помолодевшей.

Тем временем инициативу перехватила Элиза:

– Очень любезно с вашей стороны принять нас снова. Впрочем, мы тут надолго не задержимся.

– Не стоит благодарности. Для меня такое облегчение видеть вас обеих. – Голос Клеманс не дрожал, но звучал немного подавленно.

Элиза улыбнулась:

– Спасибо большое. Если честно, для меня огромное облегчение наконец выбраться из Марракеша.

Застывший воздух был напоен дивными ароматами. Пахло эвкалиптом, розмарином, жасмином, розами. Ну и конечно же, розами. Викки сделала глубокий вдох. Она поклялась держать себя в руках, однако слова сами вырвались наружу:

– Патрис сбежал из больницы. Он сбежал.

Глаза Клеманс расширились от ужаса.

– Ничего не понимаю! Разве его не держали взаперти?

В разговор вмешалась Элиза:

– Мы тоже так думали. Но он ускользнул из больницы, пока охранники занимались бумажной работой.

– Боже правый!

Клеманс нервно ломала пальцы, и Викки поняла, что с бабушкой сегодня явно творится неладное.

– Полиция быстро его поймает. Далеко ему не уйти. Он ведь как-никак ранен, – добавила Элиза. – А пока его не найдут, касбу будут охранять двое полицейских.

Однако Элизе, похоже, не удалось никого успокоить. Почти не удалось. Викки не знала, что тут можно сказать. Она переглянулась с Клеманс и поняла, что бабушке не по себе.

– А как себя чувствует Беатрис? – спросила Клеманс.

– Моей племяннице уже гораздо лучше, – улыбнулась Элиза. – Беа еще предстоит продолжительная реабилитация. Впрочем, Флоранс с Джеком будут рядом и помогут ей окончательно поправиться.

Когда к ним присоединился Тео, Клеманс рассказала ему о Патрисе, и Тео нежно, точно ребенка, обнял ее за плечи. Из чего Викки сделала вывод, что он действительно любит Клеманс.

– У вас все в порядке? – поинтересовалась Элиза, от внимания которой не ускользнула странная атмосфера в доме.

Клеманс судорожно сглотнула и, стараясь не встречаться с Элизой глазами, сказала:

– Вы успели как раз к ужину. Но сперва я должна проверить, как там моя мать. Боюсь, ей уже недолго осталось.

Так вот в чем дело, подумала Викки. Бедная Мадлен. Бедная Клеманс.

– Я вам очень сочувствую, – проронила Элиза.

– Вы можете пойти со мной, если хотите ее видеть.

– Ну конечно, – ответила Викки. – Ведь послезавтра мы уезжаем в Париж. Думаю, полиция нас отпустит.

– Так скоро?

– Да, – кивнула Элиза. – Викки придется вернуться в Марокко, чтобы свидетельствовать на суде, если Патриса снова поймают. А возможно, вы навестите нас в Дордони. И наконец-то встретитесь с Жаком. У нас очень много места, а мой муж Анри будет счастлив с вами познакомиться.

Клеманс улыбнулась, но промолчала. Она провела Викки с Элизой во флигель. Мадлен по-прежнему лежала в кровати, правда выглядела она чуть получше, чем утром.

– А это кто такие? – резким голосом спросила она.

– Это Викки. Твоя правнучка. Ты уже видела ее раньше. Я твоя дочь Клеманс. Виктор был моим сыном. Викки – дочь Виктора.