На свои круги (СИ) - Турлякова Александра Николаевна

Ания тут же бросилась вверх по лестнице. Вот же дура! Ты сама не понимаешь, куда ты только что чуть не вляпалась. О, Боже Милосердный, да что же это творится?.. Это всё он, он виноват! Если бы он согласился проводить меня... Если бы он... Конечно, он виноват во всём!

Она влетела в комнату и тут же увидела его. Он стоял к ней спиной уже без одежды, завёрнутый в одеяло, и взгляд Ании упёрся в его обнажённую спину. Одеяло сползло до пояса, открывая лопатки, желобок позвоночника и... шрам. Шрам как от ранения! От ранения в спину! Она поняла это в считанные доли секунды, и её понесло, нервное напряжение, пережитый страх требовали выхода, и Ания уже не могла сдерживать себя.

- Ну, конечно, кого я прошу? Вы же трус! Самый настоящий трус! В каком бою и где вы так быстро улепётывали, что подставили спину? Да какой из вас рыцарь? Жалкий трус...

Эрвин сразу же всё понял и резким движением набросил на плечо край одеяла, стянул на груди так сильно, что побелели костяшки пальцев. Шрамом на спине не будешь хвастаться, а тем более перед женщиной. Ллоис знала о нём, ведь она лечила его, но она никогда не позволяла себе даже улыбки, не то что...

Он резко обернулся и встретил насмешливый взгляд баронессы, изогнутые в презрительной ухмылке губы.

- И где ж вас так угораздило, бедненького? Да прямо в спину... И где вам так не повезло? Ай-я-яй...

Он почувствовал, как свело нижнюю челюсть в жуткой обиде к несправедливости. Из-за неё он покинул стены Дарнта, из-за неё он, скорее всего, получит от барона, из-за неё его чуть не убили три дня назад... Она могла бы быть чуточку благодарной, он не требовал многого, немного учтивости...

- Знаете, мне надоело... Думаете, мне и о вас нечего сказать? Я знаю, я единственный из всех знаю точно, что ваш пасынок – ваш любовник, что вы встречаетесь с ним, что вы спите с ним, и я уверен, что ваш сын – это его ребёнок, а не ребёнок вашего мужа. Вы бы и половины не сделали того, что сделали, если бы это был сын барона Элвуда. Это ваш муж живёт, как святая простота, но меня вы не обманете, я всё знаю про вас с вашим бароном Арвинским... И сколько ещё я должен молчать, по-вашему? Я служу человеку, знаю об обмане его жены, и ничего не говорю. Пока... Сколько ещё мне молчать? Терпение моё не безгранично...

Ания почувствовала, как пол комнаты качнулся у неё под ногами, и, чтобы не упасть, она схватилась рукой за косяк двери, сделала шаг и села на скамью у стены.

- От... Откуда... Откуда вы...- прошептала сиплым чужим голосом.

- Я видел вас в «Пропавшей подкове» в прошлом году!

- Нет!- Она отрешённо замотала головой.- Не может этого быть... Вы лжёте... Это ложь... Неправда...

- После того, как я победил его на турнире, он выбыл из состязаний, и его раненого перевезли в «Пропавшую подкову»... Я ходил туда после того, как барон не сказал мне, что с ним, и будет ли он жить. Я ходил туда, и вы тоже... Я видел вас вместе. Я пришёл вечером, а мне сказали, у барона женщина, а я ещё удивился, дурак, думаю, ну, не так ему и плохо, раз он с женщиной, жить будет. Я же не знал, что эта женщина – вы... Я ждал до утра, вы всю ночь были вместе, и он сам провожал вас... А вы,- он окинул её долгим взглядом с головы до носков сапог из-под подола простого льняного платья,- вы были одеты примерно так же, как сейчас. И что? Барон отпустил вас к любовнику? И вы прошли по улицам города одна и без всякого сопровождения?- Он сомнительно дёрнул головой и усмехнулся.- Это как же вам хотелось к нему? Видно, сильно соскучились по ласкам любовника...

Ания, слушая его, не сводя глаз с лица, и всё, что было год назад, проносилось в голове воспоминаниями. Он был там! Он не мог бы знать всего этого, если бы его там не было. Но как? Боже, как это могло получиться?

Она слушала, а слёзы сами собой начали заполнять глаза, срывались на скулы и текли по щекам, горячие, обжигающие после холодных капель дождя за весь день. Нет... Этого не может быть... Весь этот год он всё знал! Он всё-всё знал... И когда он при разговорах намекал ей на связь с пасынком, это было не голословно – он знал! И эти его улыбочки, насмешки... И когда Ания отпиралась, когда врала ему об этом, он всё равно всё уже знал...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Когда...- прошептала, откашлялась и повторила вопрос:- Когда вы скажете ему?

- Кому? Барону?

- Прошу вас...- Она сложила ладони в молитвенном жесте.- Умоляю вас, пожалуйста, дайте мне хотя бы день, всего один день, когда мы вернёмся. Я заберу ребёнка и уеду... Вы больше никогда меня не увидите...- Оруженосец нахмурился, не понимая, о чём она говорит, и Ания поспешно заговорила:- Если он узнает, он убьёт меня и моего сына... Он сделает это... Пожалуйста. Я прошу всего один день... Вы молчали целый год, подождите всего один день...

- Вы думаете, я такой? Что мы вернёмся, и я сразу же всё расскажу ему? Вы так думаете?

- А зачем тогда?- Ания смахнула ладонью слёзы с правой щеки, и потянулась сквайру навстречу.

- Да нет же!

- Я люблю его! Я всё время любила его, ещё до свадьбы с этим... бароном,- заговорила быстро срывающимся голосом, словно боялась, что её перебьют и не дадут договорить.- Но меня никто не спрашивал, за меня всё решил опекун. А барону нужен был только наследник, потому что сына своего он ненавидел и пытался убить...

При этих словах Эрвин нахмурился. Да, ему это было знакомо, предательство близких людей, тех, от кого бы не ожидал никогда. Вспомнился этот барон Арвинский.

- А как сейчас он оказался вдруг среди людей графа Мард? Он предал отца... Такое не прощается...

- Он перешёл в род матери, она была из людей графа. Он – ребёнок перемирия. Но барон ненавидел свою жену и своего сына... Поэтому он обвинил и его, и меня в связи. Это был только повод избавиться от него! Да мы тогда... Господи... У нас и не было-то ничего! Его он вышвырнул на улицу в чём был, в январе... Со сломанной рукой... Он избил его своей проклятой тростью... Он сам сломал ему руку... Боже, зачем я всё это говорю? Какая уже разница?- прошептала, стирая слёзы с лица, но Эрвин не останавливал её, просто слушал все эти обрывки мыслей, чувств, переживаний прошлого. Она, в самом деле, любила его, его, своего барона из Арвина, столько всего она успела рассказать о нём, а не о себе.

- А вы? Что он сделал с вами?

Баронесса прикрыла глаза с невыразимой усталостью.

- Он морил меня голодом и холодом, хотел, чтобы я совершила самоубийство, угрожал убить меня... повесить, и выдать, будто это я сама... Он бил меня... обзывал грязными словами... Он... Он вышвырнул меня в монастырь... Меня спас его проклятый кубок... За мной не было вины, и я пила из него...- При этих словах Эрвин нахмурился, не понимая, почему она смогла пить из кубка после всего?

Ания заметила его недоумение и добавила:

- У меня не было ничего с бароном тогда, если поцелуй не считать изменой! Да и что было-то?- Она резко передёрнула плечами.- Мы и были-то вместе всего один раз в этой «Пропавшей подкове...»- прошептала чуть слышно, и Эрвин почему-то верил ей, верил без всякого волшебного кубка каждому её слову.

Что это? Ночь откровений? И что ему делать теперь со всем этим?

Эрвин вздохнул, глядя на убитую горем баронессу.

- Вы хоть сказали ему про сына?

Она дёрнулась, будто её ударили, до этого смотрела в сторону, а тут вдруг полосонула по лицу таким взглядом.

- Нет! Конечно же, нет!

- Почему? Он – отец и должен знать об этом...

- Какая теперь уже разница?- повысила тон голоса.- Артин болеет, не всё ли равно, кто там его отец? Тем более, вам, какое до этого дело?- Она почему-то вспылила, набросилась вдруг, как кошка, защищающая своих котят от неожиданной собаки.- Вам-то что? Теперь дело за бароном, что он решит!

Эрвин отвернулся от неё. Да уж, он-то решит.

- Я сейчас выйду за дверь, а вы разденьтесь, не сушите на себе мокрое, там есть ещё одно одеяло. Здесь тепло, не замёрзнете... Я вас не трону, не бойтесь...

Вышел. Ания сидела, не шелохнувшись. К чёрту всё! Не хотелось жить, не то что не заболеть или остаться в мокром. Всё, во что она верила, чем жила всё это время, пришлось вывернуть наизнанку, да и перед кем? Кто он такой? Какой дьявол его послал в её жизнь?