Дерево красной птицы - Ли Тэмуль

достал из складок одеяния белое полотно и молча положил перед принцем.

Наун вздрогнул. Это было одно из писем, которые он отправлял Кымлан.

– Как ты посмел следить за мной? – возмутился он, однако министр вскочил на ноги и, упершись ладонями в стол, угрожающе навис над ним.

– Прекратите позорить мою сестру. Если не возьмете себя в руки, то я буду вынужден вмешаться. Вы же не хотите, чтобы с Кымлан случилось что-то плохое?

У Науна пересохло во рту. Он смотрел на Чанмуна, ясно читая в его глазах, что тот ни перед чем не остановится.

– Ты мне угрожаешь? – выдавил принц.

– Что вы, как я могу, Выше Высочество. – На лице министра вновь появилась обманчиво дружелюбная улыбка. Но позы он не изменил и продолжил держать Науна на прицеле. – Но в жизни всякое может случиться. Например, Кымлан внезапно заболеет. Или в ее комнате неожиданно обнаружится компрометирующая переписка. Я слышал, что она долго была в плену и привезла с собой трех мохэских девушек. Занятно, что это как раз совпало с захватом крепости Хогён. Любопытное стечение обстоятельств, не находите?

– Вы не посмеете…

– Ваше Высочество, прислушайтесь к моим словам, – перебил его Чанмун. – Ни я, ни моя сестра не потерпим унижения. Ведите себя соответственно вашему статусу и не выставляйте себя на посмешище. Ведь вместо меня это письмо мог перехватить кто-то другой.

После этого разговора Наун стал осторожнее. Он перестал отправлять к Кымлан посыльных и стал чаще навещать сестру. Ансоль поведала ему историю Кымлан, но, к его огорчению, он редко встречал ее в покоях принцессы. Поэтому он специально приходил на тренировочные площадки, чтобы посмотреть на нее хотя бы издалека. Каждый раз, когда видела его, Кымлан вежливо кланялась и продолжала тренировку своих мохэских подруг. Наун сходил с ума, пытаясь найти хоть один намек на то, что ее чувства к нему не исчезли. И не находил. Будто человек, которого она любила столько лет, теперь ничего для нее не значил.

– Оставь Кымлан. Не мучай ни ее, ни себя, – как-то раз прошептала Ансоль. Они вдвоем наблюдали, как маленькая юркая мохэска, имени которой он не запомнил, с торжествующим криком выбила у соперницы деревянный меч.

– Не могу, – глухо обронил Наун, глядя, как Кымлан искренне смеется и хвалит подруг. – Если бы я знал, что она жива, все сложилось бы иначе! Никогда не прощу себе этого.

– Даже если бы Кымлан не попала в плен, а осталась во дворце, ничего бы не изменилось, – устало возразила Ансоль, ее глаза потухли. Она была глубоко опечалена болезнью отца. – Рано или поздно тебе пришлось бы жениться. И она это знает. Отпусти ее, позволь жить дальше. Не тяни в прошлое. Она столько пережила и заслужила душевный покой.

– Я должен хотя бы поговорить с ней! Хочу услышать от нее, что она меня больше не любит.

– А если любит? Что ты будешь делать? Унизишь ее положением наложницы? Заставишь их с Тами ненавидеть друг друга и жить в вечной борьбе за твое внимание? Этого ты желаешь? – Ансоль повысила голос, и Наун с удивлением посмотрел на свою обычно мягкую и добрую сестру. – Знаешь, эти девушки многому меня научили. Простолюдинки, бывшие рабыни, но каждая из них борется за шанс жить, буквально выгрызая его у судьбы. Кымлан наконец-то нашла свое место, так что позволь ей насладиться этим. Посмотри на них. Они есть друг у друга, и они счастливы. А рядом с ними счастлива и я. Любовь в нашей жизни – далеко не все, а в свете последних событий ты, как никто другой, должен это понимать. Сейчас есть вещи поважнее твоего разбитого сердца.

Раздавленный отповедью сестры, Наун вернулся к себе. Он понимал, что Ансоль права, но никак не мог усмирить свое сердце. Это было эгоистично и малодушно, но он должен поставить точку. И если Кымлан в самом деле его больше не любит, он навсегда оставит ее.

Утвердившись в своем решении, через три дня он подкараулил ее, когда она вместе с подругами выходила из покоев Ансоль.

– Кымлан! – окликнул ее, отчего она вздрогнула.

– Ваше Высочество. – Кымлан поклонилась.

– Мы можем поговорить? – спросил Наун. Три пары глаз смотрели на него почти враждебно, и он почувствовал себя очень глупо, выпрашивая разговор.

– Мне надо вернуться домой и…

– Это ненадолго. Пожалуйста, Кымлан, это важно. Я хотел поговорить о безопасности Ансоль, – почти взмолился он.

Кымлан встревожилась и обернулась к подругам:

– Идите домой, я скоро приду.

Девушки немного потоптались на месте, неприязненно поглядывая на принца, как будто он собирался похитить их предводительницу и заключить в темницу. Но затем послушно отправились к дворцовым воротам.

Кымлан же последовала за Науном в его павильон. Шли они быстро, будто воры, и Наун боялся, что кто-то может их увидеть. К счастью, по дороге им никто не встретился, и в его покои они вошли незамеченными.

Кымлан осталась у дверей, словно боялась заходить дальше порога.

– Присаживайся. – Наун неловко указал на стул и отодвинул его для нее. Он же занял место напротив.

Кымлан медленно села за стол и стала молча разглядывать ножны с выбитым на них рисунком.

– У тебя новый меч, – произнес Наун, не зная, с чего начать разговор.

– Да. Ваш подарок забрали, когда я попала в плен. Простите. – Она виновато склонила голову, так и не поднимая взгляд.

– Проклятые мохэские ублюдки! – прошипел Наун. Когда он думал о том, через что пришлось пройти Кымлан, идея Насэма отвоевать крепость казалась не такой уж плохой. По крайней мере, так бы он отомстил негодяям за все, что они сделали.

– Вы хотели поговорить о принцессе Ансоль, – напомнила Кымлан.

– Прости, Кымлан, я солгал. Ты отказывалась встретиться со мной, поэтому я придумал этот предлог. Я хотел сказать… – он запинался от волнения, – если бы я только знал, что ты жива, то никогда…

– Вы бы никогда не женились? – усмехнулась она и впервые посмотрела на него.

Сколько обиды и осуждения было в ее глазах!

Наун схватил кувшин с водой и отхлебнул прямо из горлышка. Его руки дрожали, и он не знал, что говорить и как вести себя с этой чужой и незнакомой Кымлан, которая, похоже, презирала его.

– Я совершил много ошибок, и, Небеса свидетели, как сильно я о них жалею. Знаю, это эгоистично, но… могу ли я надеяться, что в твоем сердце осталось хоть немного места для меня? Любишь ли ты меня?

С гулко колотящимся сердцем он ждал свой приговор.

Кымлан неожиданно расхохоталась. Наун ничего не понимал и просто растерянно смотрел,