Проект Садовник. НАЧАЛО - МУЛ

прискорбно дела, в моём случае, сами не делаются. Пришлось ставить ноги на пол, с сожалением поглядывая на покидаемое мной уютное ночное гнёздышко, и тащиться в местный аналог санузла.

Не успела Алиса привести себя в порядок, соответствующей образу молодой благородной леди, которую я здесь усиленно изображаю, и даже расчесала свои длинные волосы, перед тем убожеством, что здесь носит гордое название зеркало, как раздался вежливый стук в дверь. Точное совпадение по времени с тем моментом, когда я внутренне решил, что девчачьих после сонных забав с меня уже хватит, вызвало у меня сильные подозрения. Видно по всему служба наблюдения за постояльцами, здесь развита не хуже, чем в московских отелях, и впредь мне надо быть осторожнее со своим поведением. А лучше всего было бы скорее сваливать отсюда нафиг.

Подойдя к входной двери в номер, и открыв её, симпатичная незамужняя девушка, то есть это я, собственной персоной, обнаружила за ней немолодого человека, в форме королевского гвардейца, который отвесил мне вежливый поклон, и произнёс:

— Госпожа Алиса! Ваш преданный друг тоже остановился в этой же гостинице, и приглашает Вас разделить обеденную трапезу вместе с ним. Он, припадая к вашей изящной ручке, готов ждать вашей ответной милости, сколько Вы пожелаете.

Мне стало жутко интересно: кто это может быть? Умеют же сыграть на самой уязвимой черте бабского характера, представительницей которой, я сейчас являюсь: неукротимой мере женского любопытства. И ещё одно замечание: почему так правильно разговаривают все встречаемые со мной люди, называя меня госпожа, леди, Ваше Высочество. Это оказалась работа синхронного переводчика, который, из той галиматьи, что на меня льётся, выстраивает правильные фразы, максимально доступные для моего понимания. И если это, по мнению искина, не нужно для правильного восприятия смысла сказанного, то из текста убирается вся похабщина. Чувствую, что при личной встрече, последний здешний нищий, будет объяснять мне свои мысли, как выпускник Кембриджа. А с другой стороны ведь как это приятно: чувствуешь себя истинной леди, при которой выражаться, является признаком дурного тона. Не то, что в мире Марии и моём бывшем мире, где сами "истинные леди", своим разговором заставляют краснеть потомственных грузчиков и прорабов. Сам грешен, сознаю.

— Передайте тому, кто вас посылал, что я согласна с ним встретиться в любой момент.

— Тогда я провожу вас прямо сейчас в его номер, вы не возражаете?

Еще раз грациозно мне поклонился, и одобрив моё решение оставить оружие в комнате, он стал показывать девушке дорогу, идя на шаг впереди. Поднявшись по лестнице ещё на один этаж гостиницы, мы подошли к двери номера, в которую мой провожатый стукнул особым образом, и с поклоном открыл её передо мной, тем самым приглашая войти. Что то слишком много поклонов в мою сторону: начинает напоминать Японию, где приговорённому, тоже кланяются, прежде чем ему отрубить голову. В одноместном люксовом номере в глаза мне сначала бросился, шикарно сервированный, по местным стандартам стол, на две персоны, а уж затем рядом стоящий человек, облаченный в костюм капитана королевских гвардейцев. Дождавшись, когда за мной закроется входная дверь, граф Деберг, с видимым трудом опустился передо мной на одно колено и проговорил, целуя мне руку:

— Ваши настоящие друзья, к которым, как я, надеюсь, принадлежит и моя особа, с непередаваемым облегчением узнали, что вы и на этот раз смогли обмануть смерть, Ваше Высочество. Ваша приёмная мать, королева Маневра, не перенесла бы повторное известие о вашей гибели, причём в самой столице, где все спецслужбы не смогли спасти ту девушку, которую она искренне и беззаветно любит, считая её своей, не приёмной, а настоящей дочерью. Простите и меня, прожжённого интригана, который преследуя свои государственные цели, действовал, не очень быстро, тем самым подверг вашу жизнь опасности, а вас саму унижению, недостойному королевской семьи. Я уже получил неудовольствие Его Величества, деятельностью своей службы, который требует личного для меня, вашего прощения. Так что мне придется стоять в такой позе перед вами, пока вы меня не простите, а там, между прочим, обед остывает и свежий хлеб черствеет.

Пришлось дать свою личную "индульгенцию" этому злобному старикашке. Деберг истинный политик, а для них, подставить другого человека, в высших интересах государства, плёвое дело, на которое не стоит даже обращать внимание. Это в порядке вещей. Да и есть, по правде говоря, уже мне хотелось капитально. Поэтому, не затягивая камерную сцену, сказал, что он полностью прощён принцессой Алисой. Так как старался, этот государственный деятель не в своих корыстных интересах, а ради Царя и Отечества.

Как только мы уселись с графом за стол, он звякнул в гостиничный колокольчик. Интересно, как они его умудряются услышать в таком огромном здании? Без магии здесь явно не обошлось. Тут же спустя несколько минут, открылась дверь номера в которую вошли самые симпатичные служанки этого заведения, несущие горячие разнообразные блюда, прямо с пылу жару, от запаха которых мутился разум, а желудок непрерывно начинал бурчать, требуя экстренного начала банкета. Во время нашего с графом совместного обеда, мы в основном молчали, перебрасываясь нечего не значащими фразами. Рядом постоянно находились работницы отеля, прислуживающие нам за столом, которые, по сравнению с девочками нашей базы, казались полными неумехами. Они с интересом поглядывали на капитана королевских гвардейцев, и с непониманием на меня: чем обыкновенная девчонка, у которой нечего нет такого, за что можно качественно подержаться, или ущипнуть, могла заинтересовать такого импозантного мужчину, хоть и в возрасте. На дружеские подмигивания или случайные прикосновения женских достоинств, капитан почти не реагировал, и поэтому женский персонал удалился, выполнив свою работу, слегка разочарованным. Девушки хотя и получили хорошие чаевые, но видно, в глубине души всё же надеясь на большее.

После того, как мы остались в номере наедине, граф Деберг прямо спросил:

— Ваше Высочество, что вы сейчас хотите лично для себя?

— Наказать виновных за преступное надругательство над принцессой. Тем более, что все обвинения против шевалье Максима грубая фальсификация. Лжесвидетели не знали, что он девушка, и поэтому прокололись по-полной.

— Вы в своём праве, Ваше Высочество, и король, который узнал об обстоятельствах этого дела, решил их всех сразу казнить. Я еле-еле смог успокоить его и уговорить себя выслушать. После разговора, он согласился отложить наказание, и их судьбы передает в ваши руки, заранее одобряя любое ваше решение.

Теперь я хочу высказать