Огниво Рассвета - Алексей Будников

После таких подробностей, кустистые брови гнома встали домиком.

— Вот оно что… — аккуратно начал он, потерев пальцами переносицу. — Растворить какой-нибудь Сумеречный мох мои эликсиры еще сподобятся… Но побороть другие охраняющие то место чары им, увы, не под силу.

— Это совсем не требуется. На магию я управу найду.

— Ну… Как скажешь, — проговорил Васак, поведя головой. Встал со скрипнувшего от облегчения кресла, направившись к ряду расположившихся под потолком навесных шкафчиков, взобрался на стул, отворил створки. — Я этой штукой вообще посуду мою… Но и для мха должна сойти.

Он добыл небольшой, напоминавший колбу темный флакон. Вручил мне, после вновь воссев напротив.

— Позволь поинтересоваться, — неуверенно начал гном, выдержав паузу, — что ты там ищешь?

— Извините, милорд Васак, но не позволю, — отрезал я, убирая пузырек в подтащенную котомку. — Это лишь между мной и архимагистром.

— Ясно, — ничуть не обидевшись, сказал гном. — Очередные колдовские интрижки. Ох и натерпелся я от них в свое время. Впрочем, Вильфред должен получше моего сознавать суть вашего дела. Вряд ли старик станет предпринимать необдуманные решения, тем более когда заходит вопрос о подобных местах.

Я лишь кивнул, молча согласившись.

— Но смотри, Феллайя, Трелонская башня — место гиблое. И коли тебя не пугает разбушевавшаяся там сила, то позволь предупредить о дороге. Путь к башне тернист и опасен. Одни Грон-ро чего стоят. Ходят толки, что там скверна какая-то обитает. Кто такая, как выглядит — не знаю. Немногие возвращались после вояжей к топям, а те, кого Судьба все же пощадила, внятного описания существа так и не выдали. Кто-то говорит о человекоподобной фигуре, кто-то об огромных лапах, а чей-то поврежденный ум и вовсе ссылается на покрывающий спину твари черепаший панцирь. Так что будь на чеку и не вздумай разбивать посреди Грон-ро ночной бивуак. А если все же наткнешься на нечто опасное, то лучше затаись. Сражаться с неизвестным всегда тяжело, особенно на его территории, да и бежать по болотам дело не из легких. Один неверный шаг — и рискуешь навеки остаться под сенями тамошних кипарисов.

— Вильфред меня ни о чем подобном не предупреждал.

— Как же? — истово удивился Васак. — Не мог же он и словом о Грон-ро не обмолвиться?

— Обмолвиться-то обмолвился, но сказал, что это все бардовские байки — не более.

— Байки — не байки, а люди все одно пропадают. И невидальщину всякую болтают. Дыма без огня не бывает, Феллайя. А Форестер давненько в глуши живет. Быть может, многие происшествия на Грон-ро банально не дошли до его ушей.

— Быть может… Благодарю, — покорно поклонился я. — Я учту ваши советы.

— И еще: поперед Грон-ро поля дикие легли, высокотравные. О них тоже в последнее время уйма побасок ходит. Знатоки бестиариев поговаривают, мол, там ырки завелись. Твари, отмечу, не из приятных. Хотя в эти-то россказни я верую уже куда менее охотно. Серьезных подтверждений гнездам ырок в той местности нет. Но все равно гляди в оба. Возможно, опасность встретит тебя раньше, чем ты будешь того ожидать.

— Если на кого и наткнусь, то у меня найдется, чем их встретить. — Я погладил рубиновый набалдашник притороченного к поясу фальчиона.

— Не может быть! — В очередной раз глаза гнома пораженно округлились. Он встал, неспешно подступил ко мне, не сводя взгляда с моего клинка. — Это тот самый меч?.. Ты позволишь?

Я, не найдя резонов противиться, изъял оружие из ножен, вкладывая рукоять в тучную гномью десницу. Васак завороженно заскользил взором по стали, провел по ней пальцем, прокрутил меч в кисти. Казалось, что в руках он держит не смертоносное оружие, а настоящее произведение искусства.

— Борода всемилостивого Берима[10], до сих пор хранил, пройдоха обветшалый. Знаешь, Феллайя, кто выковал этот фальчион? Я. Моя последняя и, воистину, лучшая работа. Право, недолго я варился в кузнечном ремесле. Алхимия быстро пленила мой тогда еще юный ум своими мифами и легендами. Хотя, наковальня, горн, клещи и все прочие атрибуты по сей день пылятся в подвале этого поместья. Не знаю, зачем я их перевез. Тяжелые ведь, заразы. Наверное, память… Тогда Вильфред был против того, чтобы я добавлял этому клинку даже щепотку уникальности. Он настаивал на самом простом мече, коим в боевой горячке можно было бы скоро овладеть, легко взмахнуть и молниеносно поразить. Однако, вопреки желанию заказчика, я не мог позволить своим жадным до изысков рукам выковать нечто совсем заурядное. Посему и добавил к стали несколько щепоток чистой серебряной пыли, чтобы нечисти неповадно было. Мало ли с чем этому оружию пришлось бы столкнуться. И видишь, как оно сложилось, тебе подсобил. В предстоящем походе серебро может прийтись как раз кстати. Одной более-менее глубокой раны всякой нелюдине хватит, чтобы сгноить органы изнутри, подарив твари скоротечную, но мучительную смерть.

Гном, в последний раз провернув фальчион, вернул его мне.

Внезапно входная дверь распахнулась, гулко грянувшись о стену и вновь захлопнувшись. Испачканный грязью с головы до ног Курло быстрой походкой, чертыхаясь, прошествовал сквозь залу.

— Клятый козел, клятое утро, клятый эль, — тихо бурчал он себе под нос, зажимая затылок ладонью. — Чтобы я еще хоть раз так нажрал…

Но не успел гном закончить, как позади него раздался оглушительный треск, а уже в следующее мгновение слетевшая с петель входная дверь ударила ему в спину, опрокидывая на пол и придавливая сверху. В разверзнутом проеме, гордо блея, стоял тот самый только-только выволоченный Курло на улицу козел. Правда, выглядело животное совсем неважно: шерсть потемнела, местами и вовсе оплешивев, морда осунулась, став угловатой, а буркала налились кровью. И, сдавалось мне, подобная метаморфоза — вовсе не гномьих рук дело.

Выждав короткую паузу, пока Курло сбрасывал с себя створку и приседал, парнокопытное сорвалось с места. Лишь в самый последний миг, когда рога козла и лицо алхимика разделяло порядка локтя, мои руки сами собой инстинктивно сплели заклятие, отшвырнув животину в стену. Гулко грянувшись о перегородку, козел рухнул набок, забив ногами и беспомощно забекав.

Не прошло и пары секунд, как вскочивший на ноги и невесть откуда выхвативший топор Курло занес оружие над трепыхающимся парнокопытным, но вовремя подоспевший брат успел его остановить:

— Отойди! — схватив буробородого за взброшенные руки, крикнул ему в лицо Васак.

Молодой алхимик спорить не стал, хотя его округлившиеся от гнева глаза буквально испепеляли козла взглядом. Курло начал пятиться, однако топор даже не думал убирать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});