Слова сияния - Брендон Сандерсон

Но они не поступали подобным образом. Животные бродили, выслеживали траву или лежали, пофыркивая и издавая ржание. По мнению Каладина здесь странно пахло. Не навозом, просто... лошадьми. Он посмотрел на одну из них, пасущуюся рядом, прямо около ограды. Каладин ей не доверял. Лошади, похоже, чересчур смышленые. Правильные вьючные животные, как чуллы, были медленными и покладистыми. Он бы поехал на чулле. А подобное создание... кто знает, о чем оно думало?

Моаш подошел к нему, наблюдая, как удаляется Далинар.

— Он тебе нравится, не так ли? — тихо спросил мостовик.

— Он хороший командир, — ответил Каладин, инстинктивно отыскивая взглядом Адолина и Ренарина, ездивших верхом неподалеку. По-видимому, лошади нуждались в периодической выездке, чтобы оставаться в хорошей форме. Штормовые создания.

— Не сближайся с ним слишком сильно, Кэл, — сказал Моаш, все еще наблюдая за Далинаром. — И не слишком доверяй. Помни, что он светлоглазый.

— Этого я точно не забуду, — сухо ответил Каладин. — Кроме того, не ты ли чуть не упал в обморок от радости, когда он предложил нам оседлать этих чудовищ?

— Ты вообще сталкивался со светлоглазыми верхом на подобных созданиях? — спросил Моаш. — На поле битвы, я имею в виду?

Каладин вспомнил грохот копыт, человека в серебристой броне. Мертвых друзей.

— Да.

— Тогда ты знаешь, каково преимущество, — пояснил Моаш. — Я с радостью приму предложение Далинара.

Оказалось, что начальник конюшен не он, а она. Каладин удивился, когда к ним подошла хорошенькая молодая светлоглазая женщина с парой конюхов.

Она была одета в традиционное воринское платье, хотя не из шелка, а чего-то более грубого, и с разрезами спереди и сзади от лодыжки до бедра. Под платьем у нее виднелись женские брюки. Темные волосы конюха стянуты в хвост, без украшений. Ее лицо было напряженным, чего Каладин не ожидал от светлоглазой женщины.

— Кронпринц говорит, что я должна позволить твоим головорезам прикасаться к моим лошадям, — сказала Дженет, сложив руки на груди. — Я не в восторге.

— К счастью, — ответил Каладин, — мы тоже.

Она оглядела его сверху донизу.

— Это ты, так ведь? Тот, о ком все говорят?

— Может быть.

Дженет фыркнула.

— Тебя нужно подстричь. Хорошо, слушайте, солдатики! Мы собираемся делать все правильно. Я не позволю вам навредить моим лошадям, ясно? Слушайте и слушайте хорошенько.

За этими словами последовала одна из самых скучных и затянувшихся лекций в жизни Каладина. Женщина повторяла снова и снова об осанке — спина прямая, но не слишком напряженная. О том, как заставить лошадь двигаться — тычок пятками, но не слишком резкий. О том, как ехать верхом, как относиться к животному, как правильно держать поводья и как удерживать равновесие. Все это до того, как позволить хотя бы прикоснуться к одному из созданий.

В конце концов скуку прервало прибытие человека верхом. К сожалению, наездником оказался Адолин Холин, скакавший на белом монстре, которого называл своим конем. Животное возвышалось на несколько ладоней над всеми лошадьми, что им показывала Дженет. Конь Адолина, с его массивными копытами, блестящей белой шкурой и бездонными глазами, выглядел так, будто принадлежал к совершенно другому виду.

Адолин с ухмылкой оглядел мостовиков, затем поймал взгляд главного конюха и улыбнулся менее снисходительно.

— Дженет, — сказал он. — Очаровательно выглядишь сегодня, как и всегда. Это что, новое платье для верховой езды?

Женщина наклонилась не глядя — она как раз рассказывала о том, как управлять лошадьми — и подняла с земли камень. Спустя мгновение она повернулась и бросила его в Адолина. Принц уклонился, подняв руку, чтобы защитить лицо, хотя Дженет и промазала.

— Ой, да ладно тебе, — начал было Адолин. — Ты же больше не расстроена тем...

Еще один камень. Этот пришелся по руке.

— Ну, ладно, — сдался Адолин и погнал своего коня прочь, ссутулившись, чтобы представлять менее удобную мишень для камней.

В конечном счете, после того как Дженет на своем примере продемонстрировала, как седлать и обуздывать лошадь, она закончила лекцию и посчитала их достойными коснуться некоторых лошадей. Несколько ее конюхов, как мужчин, так и женщин, засуетились на поле, чтобы выбрать подходящих верховых животных для шестерых мостовиков.

— В вашем штате довольно много женщин, — заметил Каладин, обратившись к Дженет, пока конюхи работали.

— Верховая езда не упомянута в «Искусствах и величии», — ответила она. — Тогда о лошадях знали мало. У Сияющих были ришадиумы, но даже из королей мало кто имел доступ к обычным лошадям.

Дженет прятала безопасную руку в рукаве в отличие от большинства темноглазых женщин-конюхов, которые носили перчатки.

— И это важно, потому что?.. — спросил Каладин.

Нахмурившись, она посмотрела на него в недоумении.

— «Искусства и величие»... — подсказала Дженет. — Устои мужских и женских искусств... Ну, конечно! Я все смотрела на узлы капитана на вашем плече, но...

— Но я всего лишь невежественный темноглазый?

— Конечно, если именно так вы предпочитаете себя называть. Без разницы. Слушайте, я не собираюсь читать вам лекцию об искусствах — я уже устала вещать для ваших людей. Давайте просто условимся, что каждый, кто хочет, может быть конюхом, ладно?

Ей недоставало лоска, которого Каладин ожидал от светлоглазых женщин, и он счел это приятным. Лучше женщина, которая откровенно снисходительна, чем наоборот.

Конюхи выводили лошадей из загона к манежу в форме кольца. Группа паршменов с понурыми взглядами принесла седла, потники и уздечки — после лекции Дженет Каладин знал, как называется подобное снаряжение.

Он выбрал животное, которое казалось не слишком злобным, — приземистую лошадку гнедой масти с косматой гривой. Каладин оседлал ее с помощью конюха. Рядом уже закончил Моаш и пытался забросить себя в седло. Когда конюх отошел, лошадь Моаша двинулась сама, без его понуканий.

— Эй! — сказал Моаш. — Стой. Ух ты! Как мне заставить ее остановиться?

— Ты бросил поводья, — ответила ему Дженет. — Штормовой дурак! Ты хотя бы слушал?

— Поводья, — сказал Моаш, хватая их.— А я не могу просто хлопать ее по голове хворостиной, как чуллу?

Дженет потерла лоб.

Каладин посмотрел в глаза выбранного чудовища.

— Послушай, — мягко сказал он, — ты не хочешь это делать. Я не хочу это делать. Давай к взаимному удовольствию покончим со всем этим как можно быстрее.

Лошадь тихо фыркнула. Каладин глубоко вздохнул, схватился за седло, как ему объяснили, и поднял одну ногу в стремя. Он раскачался и забросил себя в седло. Затем ухватился за луку седла мертвой хваткой и стал крепко держаться, готовый быть сброшенным, когда зверь понесет.

Его лошадь склонила голову и начала лизать камни.

— Эй, ну-ка, — пробормотал Каладин, поднимая поводья. — Пошла! Двигайся!

Кобыла его проигнорировала. Каладин попробовал ткнуть ее в бока, как ему говорили. Животное не сдвинулось с места.

— Считается, что ты какая-то разновидность повозки с ногами, — сказал Каладин лошади. — Ты стоишь больше, чем деревня. Докажи мне, что это правда. Пошла! Ну же! Вперед!

Лошадь лизала камни.

«Чем занимается это создание?» — подумал Каладин, наклоняясь набок.

С удивлением он заметил зеленые стебельки, высунувшуюся из норы. Облизывание одурачило траву, которая решила, что пошел дождь. Часто после шторма растения раскрывались, чтобы напитать себя водой, даже если ими решали поживиться насекомые.

«Хитрая бестия. Ленивая. Но хитрая».

— Тебе нужно дать ей понять, что ты главный, — сказала Дженет, проходя мимо. — Натяни поводья, выпрямись, потяни ее голову вверх и не давай есть. Она так и будет бродить, если ты не проявишь настойчивость.

Каладин попытался послушаться и действительно сумел — наконец — оттащить лошадь от еды. От кобылы странно пахло, но запах не казался таким уж неприятным. Каладин заставил животное двигаться шагом, и как только у него получилось, направлять лошадь стало не трудно. Однако было непривычно, что кто-то другой выбирает, куда идти. Да, Каладин держал поводья, но в любой момент она могла встать на дыбы или сорваться в галоп, а он был не способен ничего поделать. Половина обучения Дженет оказалась посвящена тому, что не следует пугать верховое животное — требовалось оставаться спокойным, даже если оно быстро поскачет, и что никогда не нужно подкрадываться к нему сзади.

Верхом на лошади Каладин оказался на большей высоте, чем ожидал. Падать на землю придется далеко. Он потренировался управлять верхом и через некоторое время смог остановиться около Натама, как и задумал. Длиннолицый мостовик держал поводья так, будто они были драгоценными камнями, боясь дергать их или направлять свою клячу.