Слова сияния - Брендон Сандерсон

— Трусы, — понял Каладин. — Они хотят, чтобы убийство выглядело как несчастный случай. Пугливы. Возможно, они ждали так долго, чтобы улеглись подозрения.

— Да, — согласился Далинар с озабоченным видом.

— Но в этот раз они сделали большую ошибку.

— Какую?

Каладин подошел к испорченной секции, которую осматривал раньше, и опустился на колени, чтобы потереть гладкий срез.

— Что может перерезать железо настолько чисто?

Далинар наклонился, осматривая перила, затем достал сферу, чтобы улучшить освещение. Он хмыкнул.

— Думаю, все должно было выглядеть так, будто сломался стык.

— А на самом деле? — спросил Каладин.

— Нет. Его срезали Клинком Осколков.

— Думаю, круг наших подозреваемых немного сузился.

Далинар кивнул.

— Больше никому не говори. Будем скрывать, что заметили срез от Клинка Осколков, и, может быть, получим преимущество. Слишком поздно притворяться, что мы думаем, будто это несчастный случай, но не обязательно показывать все, что нам известно.

— Да, сэр.

— Король настаивает, чтобы я назначил тебя главой его охраны, — сказал Далинар. — Нам, возможно, придется подстроить наше расписание с учетом нового назначения.

— Я не готов, — ответил Каладин. — Моих людей уже едва хватает для выполнения тех обязанностей, которые есть.

— Знаю, — тихо произнес Далинар. Казалось, что он колеблется. — Понимаешь, это было сделано кем-то изнутри.

Каладина пробрал озноб.

— Собственные королевские покои? Значит, кто-то из слуг. Или один из охранников Элокара. Солдаты из королевской стражи тоже могли иметь доступ к его Доспехам.

Далинар посмотрел на Каладина. Лицо кронпринца было освещено сферой. Решительное лицо с когда-то сломанным носом. Грубоватое. Настоящее.

— Я даже не знаю, кому могу доверять в эти дни. Могу я доверять тебе, Каладин Благословленный Штормом?

— Да. Клянусь.

Далинар кивнул.

— Я собираюсь освободить Идрина с поста и назначить его командующим в моей армии. Такой поступок удовлетворит короля, но я позабочусь, чтобы Идрин знал, что он не наказан. В любом случае подозреваю, что новое назначение ему придется больше по душе.

— Да, сэр.

— Я попрошу его лучших людей, — продолжил Далинар, — и отдам их под твою команду. Используй их как можно меньше. Я хочу, чтобы в итоге короля охраняли только люди из бригад мостовиков — люди, которым ты доверяешь, люди, которые не участвуют в политике военных лагерей. Выбирай тщательно. Не хотелось бы заменить потенциальных предателей на бывших воров, которых можно легко купить.

— Да, сэр, — ответил Каладин, ощутив огромный груз, опустившийся на его плечи.

Далинар встал.

— Я не знаю, что еще можно сделать. Человек должен доверять своим телохранителям.

Он пошел назад к двери в комнату. Тон его голоса был глубоко обеспокоенным.

— Сэр? — позвал Каладин. — Это не та попытка убийства, которую вы ожидали, не так ли?

— Нет, — ответил Далинар, взявшись за дверную ручку. — Я согласен с твоей оценкой. Здесь работал человек, который знал, что делает. Учитывая то, насколько надуманной оказалась попытка, я на самом деле удивлен, что она почти сработала. — Он уперся взглядом в Каладина. — Но если решит ударить Садеас или, что еще хуже, убийца, который забрал жизнь моего брата, для нас все так хорошо не кончится. Шторм еще впереди.

Он распахнул дверь, послышались приглушенные до этого жалобы короля. Элокар разглагольствовал о том, что никто не относится к его безопасности серьезно, что никто не слушает. Он считал, что они должны искать тени, которые он замечал в зеркале, оглядываясь через плечо, что бы это ни означало. Тирада звучала как нытье избалованного ребенка.

Каладин посмотрел на искореженные перила, представив свисающего с них короля. У Элокара имелись серьезные основания находиться не в духе. Но разве не предполагалось, что король должен быть выше подобных вещей? Разве его призвание не требовало сохранять самообладание даже под давлением? Каладин не сумел вообразить Далинара, реагирующего на какую-нибудь ситуацию столь остро.

«Твоя работа не в том, чтобы судить, — сказал он себе, махнув Сил, и вышел с балкона. — Твоя работа состоит в том, чтобы защищать этих людей».

Тем или иным образом.

ГЛАВА 24. Тин

Разложения форма рушит души снов.

Лучше избегнуть сего дара богов.

Касаний ее, что манят глупцов, — избегай.

Осторожным стань, куда ступаешь, смотри,

Будь то холм или камни у русла реки.

Береги свой страх, в голове держи и взывай.

«Песнь тайн» слушающих, строфа 27

— Ну, видите ли, — начал объяснять Газ, шлифуя доски фургона Шаллан. Девушка сидела поблизости, слушая и работая с записями. — Большинство из нас, мы присоединились к войне на Разрушенных равнинах ради мести, понимаете? Те мраморные убили короля. Это должно было стать великим делом и все такое. Сражаться, чтобы отомстить, способ показать миру, что алети не стерпят предательства.

— Ага, — согласился Рэд.

Долговязый бородатый солдат вытащил брус из ее повозки. Без него в каждом углу осталось только три бруса, чтобы поддерживать крышу. Он с удовлетворением его бросил и отряхнул свои рабочие рукавицы. Его действия были призваны помочь превратить повозку из клетки на колесах в средство передвижения, более подобающее светлоглазой леди.

— Я помню, как все начиналось, — произнес Рэд, усевшись на койку в повозке, и начал болтать ногами. — Призыв к оружию пришел к нам от самого кронпринца Вамы и распространился по Дальнобережью как зловоние. Призвали каждого второго мужчину подходящего возраста. Люди задавались вопросом, не трус ли ты, если явился в кабак выпить, но не носил нашивки призывника. Я присоединился к армии с пятью приятелями. Теперь они все мертвы, гниют в тех штормом проклятых ущельях.

— Так ты просто... устал от сражений? — спросила Шаллан.

Теперь у нее был стол. Вернее, столик — маленький предмет дорожной мебели, который можно легко разобрать. Его вынесли из повозки, и Шаллан пересматривала за ним некоторые записи Джасны.

Как только день приблизился к концу, караван разбил лагерь. Сегодня они проехали хорошее расстояние, но после того, что им пришлось испытать, Шаллан не слишком торопила караванщиков. Спустя четыре дня путешествия они достигли участка, где налеты бандитов были гораздо менее вероятны. Они приближались к Разрушенным равнинам, которые обеспечивали безопасность.

— Устал от сражений? — переспросил Газ, посмеиваясь.

Он взял железную петлю и начал ее прибивать. Периодически бывший дезертир бросал взгляд в сторону, у него было что-то вроде нервного тика.

— Бездна, нет. Это не мы, это все штормовые светлоглазые! Не обижайтесь, ваша светлость. Но шторм их побери, да как следует!

— Они перестали бороться за победу, — тихо добавил Рэд. — Начали сражаться за сферы.

— Каждый день, — проговорил Газ. — Каждый штормовой день мы просыпались и сражались на плато. Но не было никакого прогресса. Кого заботил прогресс? Кронпринцы охотились за гемсердцами. А мы находились считай что в рабстве, пойманные в ловушку наших присяг. Мы были добровольцами, поэтому, в отличие от обычных граждан, не обладали правом путешествия. Мы умирали, истекали кровью и страдали, чтобы они могли набить карманы! И больше ничего. Поэтому мы сбежали. Компания собутыльников, хотя мы и служили разным кронпринцам. Мы сбежали, оставив их войну и их самих.

— Эй, Газ, — сказал Рэд. — Это еще не все. Будь честным с леди. Не ты ли задолжал несколько сфер ростовщикам? Что насчет твоих слов, будто ты был в одном шаге от того, чтобы превратиться в мостовика...

— Теперь у меня другая жизнь, — ответил Газ. — Все это в прошлом. И ничто в прошлой жизни больше не имеет значения. — Он закончил прибивать петлю молотком. — Кроме того, ее светлость Шаллан обещала, что позаботится обо всех наших долгах.

— Вам все простят, — подтвердила Шаллан.

— Видишь?

— За исключением запаха изо рта, — добавила она.

Газ взглянул на нее, его лицо, покрытое шрамами, покраснело от смущения, а Рэд просто расхохотался. Через мгновение Газ тоже начал посмеиваться. Было что-то располагающее в этих солдатах. Они ухватились за шанс снова начать жить нормальной жизнью и были настроены его не упустить. За те дни, что они путешествовали вместе, не случилось ни одной проблемы с дисциплиной. Бывшие дезертиры служили ей с готовностью и выполняли все поручения с энтузиазмом.

Доказательством могло служить то, что Газ установил боковую съемную часть ее повозки, а затем открыл щеколду и распахнул маленькое окошко, впуская свет внутрь. Он с улыбкой указал жестом на новое окно.