На стороне ребенка - Франсуаза Дольто

Наше общество основано на праве добиться, чтобы тебя ценили. Нам далеко до общества граждан, служащих друг другу работой, которую дают другим и делают сами.

Чувство ответственности естественным образом вытекает из осознания половой зрелости, которой достигает тело каждого из нас. Это чувство зарождается бессознательно, когда по доброй воле совершаешь поступок, который может принести плоды, может быть, немедленно, а может быть, очень не скоро для грядущих поколений. По достижении разумного возраста, лет с восьми-девяти, каждый ребенок может понять, что он частично или полностью отвечает за то, как воздействует его поведение на других людей. Воспитание должно помогать людям – в особенности детям – различать чувство вины и чувство ответственности. Если не развивать с самого раннего возраста в каждом ребенке критический дух и этическое понимание ответственности, путаница этих понятий неизбежна. Ответственность усваивается в силу солидарности, без которой невозможно приобщить к ее этике младших или обделенных.

Лет с восьми-девяти каждый ребенок может понять, что он частично или полностью отвечает за то, как воздействует его поведение на других людей.

Психоанализ обнаружил то, что можно называть «генетической солидарностью». Оказалось, что события, которые произошли в семье человека, пускай даже до его рождения, когда он был зародышем в материнской утробе, – если его мать страдала от них и у нее не было никого, с кем она бы могла об этом поговорить, – эти события способны вызвать у этого неродившегося младенца невроз. Этот ребенок своим телом будет выговаривать страдание, которое убила в себе его мать. Стало быть, он живет под воздействием невысказанного страдания своей матери. Психоанализ – и особенно детский психоанализ – позволяет понять солидарность поколений под пагубным воздействием некоторых травм, стрессов или под живительным воздействием эмоциональных встрясок, успехов, радостей.

Это открытие – что в бессознательной эмоциональной сфере наследство и долги передаются от человека к человеку – по своему значению сравнимо с открытием патогенности того обстоятельства, что некоторые заболевания являются генетическими, передаются от родителей к детям. Все происходит с той же неизбежностью, с какой камень, выброшенный из окна, падает на землю, если ничто его не остановит. Это не философия детерминизма. Психоанализ открывает законы межличностного общения и оперативной динамики жизни между людьми, связанными друг с другом во времени, в пространстве и в сущностных и поверхностных связях, которые устанавливаются между ними в процессе общения в самом широком смысле этого слова.

Этическое происхождение болезней

Никто не обращает внимания на то, от чего ребенок морально страдает. Люди заботятся о теле ребенка, о растущем организме, а не о человеке, у которого есть своя история и которому нужно ее высказать, но у него нет для этого слов. И пока он эту историю не выразит, он сам тормозит свой рост.

Сирота остается с рождения незримо привязан к мертвому телу своего отца, если с ним об отце не говорили. Кто-то должен распознать его безмолвную скорбь и боль. Мучительную связь можно преодолеть, если ребенок о ней скажет, если он через символическое научится общаться с другими людьми.

У младенца, точь-в-точь как у взрослого, может быть убийственная депрессия. Он переводит ее в свое тело, потому что ее воздействие сказывается на соматике. Воздействие – но не причина. Причина, даже у младенца, лежит в языке. Изумительно то, что с самого рождения человек является языковым существом. Это основа основ. Здоровье ребенка так же психосоматично, как его болезнь.

Его здоровье говорит на языке жизни: вчера – это вчера, а завтра готовится сегодня. Если ничто не тянет ребенка назад, он вполне здоров. Маленький ребенок проявляет чуткость к каждому событию, имеющему к нему отношение: любой опыт может оставить следы как стимулирующие, так и снижающие его тонус.

Здоровье ребенка так же психосоматично, как его болезнь. Его здоровье говорит на языке жизни. Если ничто не тянет ребенка назад, он вполне здоров.

Каждый человек от рождения наделен своей бессознательной этикой, на уровне интуиции, бессознательно он понимает: кому что на роду написано… Все происходит так, будто он наделен свободой выбора: некоторые люди в детстве предпочитают оставаться не столько больными, сколько бессловесными, обделенными – лишь бы не стать здоровыми развратниками или правонарушителями. Словно какое-то интуитивное благоразумие не дает им выйти на уровень социального преуспевания, которое позволило бы им структурировать себя по навязанным образцам и стать правонарушителями. Можно подумать, что в них существует этический стержень, укорененный куда глубже, чем мораль воспитывающей их социальной группы. У каждого есть своя потенциальная траектория. Если человека заставляют с нее свернуть, это может помешать его росту. Можно использовать его другим образом, моральным или аморальным с точки зрения общества. Например, некоторые люди в глубине души не могут стать «денежными». А бывает, что человек с рождения отмечен честолюбием, и эта черта может оказаться несовместима с ценностями «образцовых» взрослых или с влияниями, ведущими этого ребенка в сторону честолюбия.

Но больше чем податливость некоторых детей, меня поражает сопротивление, которое дети иногда оказывают попыткам совращения со стороны людей, желающих увлечь их на определенный путь.

В каком-то смысле каждый человек, рождаясь на свет, уже обладает зрелым умом. В дальнейшем его ум деформируется и разовьется в результате общения с миром, исказив или не исказив свою этику. Многие не хотят ею поступаться и, чтобы не вступать в эту игру, становятся отсталыми или невротиками. Почему? Как?

Не забуду мальчика, от которого скрывали имя его отца. Пока этот ребенок не встретился с психоаналитиком, он отставал в развитии. Мать и бабушка приняли все меры, чтобы ребенок не проник в тайну.

То, что близкие умалчивали о факте, касающемся его рождения, мешало ему родиться по-настоящему.

Здесь мы прикасаемся к изначальному, основополагающему принципу, к желанию воплотиться. Быть представителем встречи двух людей, родителя и родительницы. Преднамеренное умолчание обременяет чувством вины.

Право жить или запрет жить выдает мужчина. Если ребенок не знает, откуда он взялся, он предпочитает быть маргиналом, он не может быть креативной личностью. Если в ответ на его вопросы ему это скажут, если за ним признáют его истинную ценность, он проникается к себе уважением. Он сознательно принимает самого себя.

Он хранит свой секрет: «Не говори бабушке… Я рад, что знаю, что я твой сын… это секрет, который я раскрыл». Вот что ребенок, воспитанный женщинами, своими тетками (но не матерью – она умерла), оказался способен сказать после нескольких месяцев психоанализа своему деду, о котором с опозданием узнал, что это его инцестуозный родитель. И вместе с тем он полностью вышел из состояния пассивности и психоэмоциональной отсталости.

Самые длинные дни человека

По мнению нейробиолога Жан-Пьера Шанжё из института Пастера, мозг новорожденного содержит, быть может, в сто раз больше нейронов, чем мозг взрослого. Эта гипотеза дополняет теорию Жака Мелера из Института наук о человеке: «Интеллектуальное развитие состоит не в приобретении новых способностей, но, напротив, в утрате тех способностей, которыми человек обладал при рождении».

Д-р Жюльен Коэн-Солал полагает, что «между эмоциональным и интеллектуальным развитием существует нерасторжимая связь. После восьми месяцев становится очень трудно воздействовать на эмоциональное поведение, после двадцати четырех месяцев – на интеллектуальное развитие. Если данные нейрофизиологии точны, самый важный день жизни – первый, потом второй и так далее…»

Д-р Леон Креслер, педиатр, на Втором всемирном конгрессе по психиатрии новорожденных (Канны, 1983) утверждал, что психосоматические нарушения раннего возраста (бессонница, рвота, колики, понос…), которые часто проявляются вскоре после рождения, происходят оттого, что мышление новорожденного выражается с помощью «подземной дороги органов тела». Нарушения происходят по трем причинам: хроническая нехватка привязанности (эмоциональная пустота), избыток стимулов (чрезмерная опека), срывы при переходе из одних рук в другие. «До наступления отрочества ничто еще не определено, – утверждает он. – Эти нарушения обратимы».

Патологию новорожденных рассматривают таким образом, как будто первопричина их трудностей в отношениях с другими людьми кроется в ослабленности тела. На самом деле все наоборот. Разлад в отношениях со взрослым опекуном, отвечающим за ребенка, препятствует его физическому росту. У большинства настолько преобладает эмоциональная сфера, что она преобразует биологическое поведение ребенка: аппетит, пищеварение, подвижность, тонус – все это зависит от языкового общения с тем взрослым, который о нем заботится. Разумеется, влияют и наследственность, и метаболизм. Если ребенка недокармливать, если он получает недостаточное количество калорий, мало-помалу он начнет сдавать: один поначалу физически, другой – умственно, в зависимости от организма, от наследственности. Это наблюдалось в концентрационных лагерях. Когда люди получают 500 калорий в день, нельзя ожидать, что они сохранят физическую и умственную активность. Кому-то в полной мере удается уберечься от упадка духа и от распада психики, но выдерживает душа, а не тело. Другие выдерживают в телесном отношении, но начинают относиться к другим людям, как звери. В лагерях для перемещенных лиц одни люди полностью утрачивали ощущение человеческого братства, набрасывались на еду, чтобы сохранить свое тело. Другие, напротив, морально поддерживали окружающих, умирали с голоду, но во всей полноте сохраняли человеческую этику и тягу к общению. Мне скажут, что это зависело исключительно от нарушений гормональной системы, которые по-разному влияли на разных людей. Но на самом деле это наверняка зависело от того глубокого отпечатка, который наложило на людей первоначальное воспитание.