Пеший камикадзе, или Уцелевший - Захарий Калашников

Андреевна.

— Левое тогда осмотрите, Маша… — обессилено предложил Егор.

— Обязательно. Сейчас только с плечом закончим…

Маша смело распорола обе штанины до бедра и ахнула:

— Извините. Вы не врали про второй протез?

— Я же сказал: не хочу, чтобы вы извинились?

Левое колено было разбито. Бедро было синее от синяков, вернее это был один большой синяк.

— И всё это — и все это после пробежки? — сказала она.

Бис кивнул.

В смотровой заглянул взволнованный Медведчук и тут же успокоился обнаружив, кого искал:

— Вот ты где!

— Вам стучать надо! — строго сказала Мария. Игорь, которому явно было не до сантиментов, пожал плечами. Егор давно заметил, что у людей в белых халатах, наблюдалась особенная, отличная от других, строгость. — А вашему другу, лучше остаться до завтра в отделении, на нем следа живого нет: поставим капельницу с антибиотиком, витамины. Вы вообще куда его потащили? Устроили пробежку! Вы не знали, что он на протезе?

— Знал, конечно, — растерялся Игорь, натянув на лицо смущённую улыбку.

— Я не останусь в больнице!

— Конечно, останется! Он передумает! — согласился Медведчук. — Не выёбывайся! — сказал Игорь одними губами, показав жестом из-за спины медсестры, что у неё зачётные груди. — Тебе, правда, лучше остаться. Здесь безопасно. Организуем тебе платную палату, да, товарищ врач? Чтобы он соседям по палате тапки нечаянно не заминировал!

— Думаю, организуем. Я закончила, сейчас всё узнаю. Ждите здесь.

— Отлично! — он проводил её цепким взглядом и подсел к Бису на кушетку. — Это не обсуждается, это приказ: ночь — здесь понаблюдаешься! Ты сегодня молодец! — скорбным голосом заговорил Медведчук. — Чётко сработал там, в лесу… Если бы не ты — был бы Заря сейчас покойником… — было заметно, что он испытывал сокрушительное чувство вины за потерю ребят и за то, что халатно подошёл к организации сложного мероприятия. Слова давались ему с трудом, он теребил сухие мозолистые ладони и не находил им места.

— Знаешь, что группа всегда движется со скоростью самого медленного? — спросил Егор. — Самый медленный в группе был я. И, если бы не я, с Зарёй этого могло вообще не случилось!

— Не спорь, моей вины куда больше! Откуда знаешь про иракскую перезарядку? — сменил Игорь тему. — Видел, как ты это делал лёжа. Довольно диковинный вариант.

— Я пробовал все варианты, — признался Бис. — Этот, пожалуй, самый удобный для меня.

— Я впервые увидел его в Ираке. Показался очень глупым. Но там такой способ объяснили тем, что «калаши» попадали в страну из разных стран, магазины вообще не понятно откуда и нередко можно было столкнуться с тем, что верхний патрон так сильно давил на затворную раму, что невозможно было дослать патрон в патронник привычным путём. И эта глупая иракская перезарядка оказалась единственным способом перезарядить «цыганский» автомат.

— Не лишено смысла. Кажется, любой глупости можно найти разумное объяснение. Для меня — он самый быстрый.

— Облажался я сегодня, Егор, по полной программе… — вдруг сказал Игорь. — Бойцов проебал, «двухсотых» бросил, не забрал…

— Четверых спас — а это вдвое больше потерь. Я тоже хорош… — признался Бис. — Знал, как надо, но решил в чужой монастырь со своим уставом не лезть, ведь двух командиров в одной группе не бывает. А с «двухсотыми» на руках нас бы вообще там всех положили.

— Через полчаса еду за телами погибших. Комбат тоже едет, совещание отменил.

— Будь осторожен, тела могут быть заминированы — кошкой стаскивай с места, — предупредил Бис. — Да и засада вполне возможна.

— Ты прав. Спасибо. Пойду я… И извини за бездарную вылазку.

Егор кивнул и глубоко задумался, в который раз оставшись наедине с собой. Он вдруг заметил странную тенденцию в своей жизни: мечтал быть стоматологом и дарить людям красивые улыбки — стал сапёром, разминирующим фугасы и мины; хотел любить одну красивую женщину всю жизнь — полюбил, но не смог удержать; стремился на войну, чтобы стать мужчиной и героем для семьи — стал Героем для страны и обузой для родных; наконец, отправился на очередную войну, чтобы умереть — но, против воли, делал всё для того, чтобы выжить…

— А где ваш друг? — спросила Мария, вернувшись. — Хотя, это совсем не важно. Для вас будет палата — люкс с отдельным душем, сможете привести себя в порядок. Больничный ужин для всех одинаковый, так что можете заказать что — то с доставкой. Это разрешено, если у вас здесь нет родных.

— Родных нет, — признался Егор. — А вы сегодня на смене? — спросил он и тут же предложил. — Составите мне компанию?

— Нет… То есть — да, на смене. — Растерялась она, к щекам хлынула краска. — И — нет, это значит — никакой компании не будет.

— Ясно. Что же… Мне понадобиться помощь, чтобы принять душ — с этими штуками очень хлопотно. Найдётся у вас медбрат?

— Медбратьев у нас нет. К сожалению, нет. С душем я помогу. Идёмте. Все остальные вопросы по ходу…

Егор с неожиданным стоном поднялся на ноги.

Маша быстро подхватила его под руку, подставив хрупкое плечо, совсем как фронтовая медсестра:

— Я помогу!

В палате — люкс куда поместили Егора было светло, чисто и довольно аскетично, из «люкс» разве что кондиционер. Но Егору и его было много. Хотя он, безусловно, подумав, без раздумий променял бы его на табуретку для ванны, которая назначалась для мытья ног и монтировалась на тридцатисантиметровом металл — каркасе.

Выслушав Егора, Мария достала всё необходимое. Он разделся до нижнего белья, погрузился на табурет внутри чаши, первым снял протез ноги и передал Марии, последним — протез руки и силиконовую манжету, которые она с трепетом прижала к груди. В её глазах застыли слёзы.

— Спасибо, — поблагодарил он Марию. — Не прижимайте к себе, испачкаете халат.

— Как вы будете мыться? — спросила она, отвернувшись к двери.

— Как — нибудь справлюсь…

У Егора было отработано две процедуры приема душа. Решать и выбирать каким именно воспользоваться сегодня, делом было не сложным. Первая процедура представляла собой самый обычный душ и больше ничего. Вторая — душ и бритьё. Но для второго требовалось зеркало и посторонняя помощь, как правило, очень близкого человека. Тратил на все это Егор полчаса, но зато имело место — глубокое увлажнение всего тела, от которого он получал необыкновенное удовольствие. Ванна в палате была оборудована краном и душевой лейкой, расположенной так, что он мог сидя дотянуться до смесителя и даже сесть под него в полный рост, хотя на этот случай была штанга с регулируемым креплением под лейку, что в больницах встречалось нечасто.

— Можете подождать за дверью, — предложил Егор, — и положите уже протезы,