Сердце дракона - Элизабет Бойе

— Согласен! — горячо поддержал его Тюркелль. — Ничто уже не удержит моих солдат от того, чтобы удрать отсюда, и чем скорее, тем лучше. Миркъяртан мертв и Хьердис мертва, так что на том и покончим — унесем отсюда ноги, пока живы.

В эту минуту все были с ним согласны, кроме Брана.

— А как же Ингвольд? — с горечью спросил он. — Неужели мы бросим ее здесь?

— Оставайся с ней, если хочешь замерзнуть насмерть, — бросил через плечо Тюркелль. — А мы уходим!

И доккальвы, не оглядываясь, идет ли кто за ними, поспешно исчезли в темноте — врожденные свойства помогали им находить дорогу и без света факелов.

— Идем, Бран, — сказал Кольссинир, — мы уже ничего не можем сейчас для нее сделать. Вернемся в залу и решим, как быть дальше.

С величайшей неохотой Бран позволил увести себя от пропасти и пылавшего в ней огня. Он часто останавливался и оглядывался на тварь — она скорчилась у огня, не обращая внимания на его обжигающий холод. Казалось, тварь глядит ему вслед, соглашаясь с его молчаливой клятвой вернуться сюда — и очень скоро.

Скарнхравн предпочитал напоминать им о своем существовании, хлеща по галереям огненными плетьми. Доккальвы осыпали его стрелами и камнями и загнали на привычный насест — утес над усыпальницей Ингвольд. Оттуда он глядел им вслед с нескрываемой злобой и метал огнем в восседавшую внизу тварь — она отвечала сердитым ревом и воем, и скоро под сводами подземелья прокатывалось жуткое эхо, которому вторили издевательские вопли Скарнхравна.

Скальг вдруг заразился всеобщим напряжением. Он прыгал, потрясая кулаками, приплясывал в безумном танце и вопил:

— Ты следующий, Скарнхравн! Мешок могильного праха, гогочущий болван, гнусный ворюга… — Скальг вопил бы и дальше, но Пер повалил его и заткнул рот Миркъяртановым плащом, бормоча, что если старый негодяй не уймется, то сжует этот плащ целиком и не подавится.

Они добрались до безопасности и уюта верхней залы, и Скальг долго еще пребывал в состоянии безумного торжества, словно это он лично прикончил Миркъяртана и Хьердис, и громко строил планы, как бы сорвать шлем с головы Скарнхравна собственными руками. Бран был слишком поглощен тревогой за Ингвольд, чтобы обращать внимание на старого попрошайку, который самолично набросил плащ на плечи Брана и отступил на шаг, дабы полюбоваться этой картиной. Тюркелль и прочие доккальвы впечатлились должным образом и бродили по зале с весьма почтительным видом.

Минули два дня, прежде чем Бран уговорил Кольссинира, Пера и Скальга снова спуститься в логово чудовища. Пер в особенности не желал возобновлять свое знакомство с тварью, и пришлось долго убеждать его, прежде чем он согласился присоединиться к отряду.

Они обнаружили, что внизу ничего не изменилось, вот только Скарнхравн избрал себе насест ближе ко дну пещеры. Он хлестал пришельцев обжигающими взглядами, оглушительно визжал и вопил и, казалось, нарочно сбрасывал огромные куски льда прямиком в огонь.

— Тварь достойным образом извещена о нашем появлении, — мрачно проговорил Кольссинир, когда они скорчились под защитой груды камней.

Когда Скарнхравну надоело развлекаться, он перелетел на прежнее место и там удовлетворенно хихикал, обозревая дно пропасти. Брану нестерпимо было видеть, как Призрачный Всадник восседает над усыпальницей Ингвольд, точно омерзительный стервятник.

— Скиплинг! — позвал драуг. — Эгей, скиплинг!

— Что тебе нужно, Скарнхравн? — настороженно отозвался Бран.

— Поговорить. Поторговаться. Убраться отсюда. — На дне шахты шевельнулись камни, и драуг нервно хохотнул. — За стенами тысячи драугов и у них нет вождя, потому что Миркъяртан уже не в счет. Драуги, если к ним привыкнуть, совсем неплохая компания, а когда ты поближе узнаешь Призрачных Всадников, то обнаружишь, что народ это веселый и обаятельный.

Я могу вынести Ингвольд из усыпальницы, об этом и спорить нечего. Мне нужен лишь тот, кого я мог бы назвать Господином, кто повел бы за собой драугов и Всадников. Мы сумеем сокрушить этих дерзких доккальвов, если ты будешь вести, а я — следовать за тобой. Славное было бы дельце, а, скиплинг?

— Доставь мне Ингвольд невредимой, тогда и потолкуем, — отвечал Бран. — Как ты полагаешь пронести ее сквозь огонь так, чтоб он ее не коснулся? Драуг не чувствует ни жары, ни холода, но живое существо погибнет от этого пламени.

Скарнхравн хрипло захохотал и постучал себя по груди, с гулким пустым звуком.

— Я сделаю это, Господин. Ты станешь вождем тысяч драугов. И прости, если когда-нибудь я оговорюсь и назову тебя Миркъяртаном. В этом плаще ты на него весьма похож.

— Скарнхравн! — раздраженно начал Бран. — Я не Миркъяртан и не собираюсь стать Миркъяртаном. Эти вещи принадлежат Дирстиггу. Миркъяртан и Хьердис мертвы, умерла и вражда между ними. Тебе же надлежит отдать добровольно шлем Дирстигга и освободить Ингвольд. Тогда со всей этой войной будет покончено, и все мы мирно вернемся домой.

— Мертвы! — злорадно захихикал Скарнхравн. — О нет, не мертвы! Вовсе не мертвы! Ты ведь не был здесь, ничего не видел и не слышал, так ведь? Нет, конечно же, нет. Иначе ты бы знал, что не бывает мертвых — истинно мертвых. Всякого можно воскресить, как меня воскресил Миркъяртан. Нет ничего мертвого в том, чтобы быть мертвым, надо только к этому привыкнуть.

— Знаешь, он совсем спятил, — с отвращением заметил Пер, постукивая зубами. — Сколько ты еще собираешься здесь болтаться? Разве ты увидел недостаточно?

Бран прислушивался к скрежету камней, который доносился снизу, от огня.

— Недостаточно. Прежде всего, я хочу убедиться, что Миркъяртан действительно мертв. Мы должны сжечь его, если получиться.

— А может, хватит и того, что его сожрало чудище размером с гору? — с надеждой осведомился Пер.

— Идем! — отрезал Кольссинир, подталкивая его.

Скальг на миг замешкался, через пропасть глядя на Скарнхравна:

— Ты следующий, овод-переросток! Мы разорвем тебя в клочья! Мы истолчем тебя в пыль! У тебя прав на шлем не больше, чем у того вон чудища! Запомни это, Скарнхравн: очень скоро ты прекратишь свое ничтожное существование.

Когда они осторожно сползали вниз по уступам, между ними и голубым огнем поднялась громадная черная тень и уставилась на них маленькими горящими глазками. Остановившись, они ответили ей таким же пристальным взглядом.

Тогда тварь подняла массивную лапу и точно поманила их к себе. Видя, что никто не двинулся с места, она повторила свой жест, несомненно, приглашая их подойти поближе.

— Я бы сказал, что это какое-то животное, — заметил Кольссинир, бесстрашно выпрямляясь, чтобы лучше разглядеть тварь. Она была вдвое выше человеческого роста и вдесятеро шире. В свете огня она казалось сложенной из грубо отесанных камней и могла стоять как на задних лапах, как теперь, так и на четвереньках. — Вероятно, горный тролль, — продолжал Кольссинир.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});