Все, что блестит - Рут Лэнган

Он повернулся и картинным жестом указал на Винса и Бернис, которые не могли сдержать торжествующих улыбок.

— Ему нужны режим, дисциплина и порядок. Такой порядок, который был у него на чистой, просторной ферме.

В зале заседаний стояла абсолютная тишина, пока он шел к своему месту.

— Не вижу необходимости продолжать допрос этого свидетеля.

Судья бросила взгляд на часы.

— Ввиду позднего часа судебное заседание откладывается до завтрашнего утра. Завтра я выслушаю заключительные выступления сторон и объявлю о своем решении.

Репортеры бежали к выходу, стремясь добраться до телефонов, чтобы успеть к выпуску свежего номера. Мало кто в зале обращал внимание на маленького мальчика, который вырвался у адвоката и бросился в объятия сестры.

— Ох, Алекс, — закричал он, по его лицу текли слезы. — Они заставят меня вернуться к дяде Винсу. Я знаю, они заставят!

— Ш-ш-ш. — Она изо всех сил обняла его, видя с отчаянием, что полицейский двинулся в их сторону. — Ты должен не терять надежды и молиться, чтобы судья поняла всю правду.

— Мне было все равно, когда они делали мне больно, Алекс. Но теперь они делают больно тебе.

— Не беспокойся обо мне, Кип. Думай только о себе, — сказал ему Алекс. Полицейский начал оттеснять их друг от друга.

— Я ненавижу их за то, что они с тобой делают, Алекс.

— Не давай ненависти разрушать себя, Кип. Просто думай о любви, окружающей тебя. Думай о маме, папе, Нанне и обо мне. Мы все тебя любим. Не позволяй ненависти перевесить эту любовь.

Когда маленького мальчика увели к адвокату и социальному работнику, Алекс почувствовала, что у нее сейчас разорвется сердце.

— Я всерьез обеспокоен.

Джейсон Тремонт ходил взад и вперед по своему номеру в отеле, тихо разговаривая с Мэттом, который стоял у окна.

— Пресса вцепилась в эту историю о войне между суперзвездой и ее тетей и дядей за опекунство над маленьким мальчиком. Слишком многие газеты изображают Винса с Бернис честными, порядочными жителями небольшого городка, на которых клевещут легкомысленная певичка и ее высокооплачиваемый адвокат.

— Мне наплевать на прессу. — Мэтт вытряхнул из пачки сигарету и закурил прежде, чем успел вспомнить, что бросил. Загасив ее в пепельнице, он выдохнул струю дыма и прибавил: — Меня волнует только то, что думает судья.

— Я вам скажу, что она думает. — Голос Джейсона дрожал от гнева. — Кип рассказал властям, что рубец на его спине появился от удара ремнем, котором размахивал его разъяренный дядя. Но он всего лишь ребенок. Никто в этом суде не собирается слушать ребенка. Врач, нанятый Винсом и Бернис, показал под присягой, что рубец на спине Кипа мог появиться в результате удара ременной постромки, которая порвалась, когда ребенок пытался загрузить в тележку слишком много бидонов с молоком. И даже врач отеля, который осматривал Кипа, не мог опровергнуть его показаний. Когда его подвергли перекрестному допросу, он признал, что, хотя рубец похож на след от удара тяжелой рукой, он мог быть нанесен и чем-то другим. Потом их адвокат вызвал для дачи показаний милую тетю Бернис, и она сказала, что бедному дяде Винсу очень не хотелось наказывать ребенка, отправив его спать без ужина, но они просто вынуждены научить его отвечать за свои поступки, поскольку он — хронический лжец, которого совершенно испортила обожавшая его бабушка.

Джейсон прекратил ходить по комнате и посмотрел на Мэтта.

— Как вы считаете, кому поверит судья? Суперзвезде и ее адвокату из Гарварда или бедным, добрым простым фермерам, посадившим себе на шею испорченного голливудского отпрыска?

Так как Мэтт ничего не ответил, Джейсон щелкнул замками своего дипломата и достал пачку бумаг.

— Мне лучше приняться за работу. Не думаю, что удастся сегодня выспаться. У меня такое ощущение, что судья уже приняла решение. А все, что у меня есть, чтобы изменить его, — это заключительное слово.

Мэтт сидел на краю кровати, глядя на спящую Алекс. Он никогда еще так не любил ее, как сегодня, когда она вынуждена была с высоко поднятой головой отвечать на самые интимные вопросы о своей жизни.

Адвокат Винса испробовал все, что мог, чтобы заставить ее сломаться. Но она выстояла.

Он нахмурился. Как выдержит она еще одну разлуку с братом? Сколько может выдержать один человек?

Он поднялся и начал ходить по темной комнате. Все его богатство, весь престиж не могли ей сейчас помочь. Но он должен продолжать свои попытки. Не в его характере сдаваться без борьбы. За всю свою жизнь он ни разу не примирился с поражением. Когда умерла его мать, он страдал от забот целой вереницы экономок, пока отец не привел в дом Элизу. Он нахмурился. Элиза старалась быть хорошей матерью. Но у ее сына, Дирка, был жестокий характер, и это навсегда лишило их дом покоя. И даже несмотря на это, Мэтт научился жить рядом с Дирком или по крайней мере держаться от него подальше, чтобы выжить.

И потом, у него была его фотография. Она помогла ему убежать в самые опасные места в мире: в Китай, в Южную Африку, на Ближний Восток. До того несчастного случая, когда он чуть не погиб. Но он выжил. И не только выжил; он добился новых успехов. Он понял: в каждой борьбе рождаются новые силы.

Однако на этот раз он проиграл. Он не видел ни малейшего намека на то, как помочь Александре.

Мэтт остановился. Намек… Что-то мелькнуло у края сознания, но он никак не мог это поймать. Что-то он слышал на кладбище, в тот день, когда хоронили бабушку Александры. Он остановился у окна и наблюдал за падающей звездой, проносящейся по сверкающей дуге через небосклон. Что тогда говорил Винс?

В мозгу его словно сверкнула вспышка: «…точно, как Винс-младший. До того как он удрал и подался в морскую пехоту, мне вечно приходилось оттаскивать его от друзей. Глупый мальчишка никогда не хотел возвращаться домой».

Мэтт выскользнул в соседнюю комнату и набрал номер Джейсона. Стараясь говорить тихо, он сказал ему, чего от него хочет. Затем вернулся к кровати.

Алекс вздохнула, убирая с глаз волосы.

— Уже утро?

— Нет. — Мэтт обнял ее. — Спи.

— Мне снился сон, — пробормотала она.

— Надеюсь, это был хороший сон.

— Очень хороший. Мы были все вместе, ты, я и Кип. И были где-то далеко от всех неприятностей. В каком-то месте, где никто не мог нас больше обидеть.

— Звучит превосходно. А теперь поспи еще немного, — прошептал он. — И пусть тебе снится тот же сон.

Он увидел, как затрепетали и опустились ее ресницы. Она прижалась губами к его шее и пробормотала что-то перед тем, как снова уснуть.

В зале суда не осталось ни одного свободного места. Снаружи телевизионщики устанавливали свои камеры в ожидании приговора судьи.