Вкус подчинения (СИ) - "StilleWasser"

– Ваши советы очень помогли мне, сэр, – с благодарностью проговорила она и подняла на него взгляд. – Я во всем и со всеми разобралась. Завтра повторное совещание, на котором я планирую окончательно закрыть вопрос с новой формой отчетов по расходам. Спасибо, сэр.

Снейп никак не отреагировал на ее слова, сделав шаг к кровати и усевшись на краешек.

– Иди сюда, – приказал он, и Гермиона с радостью устроилась у него на коленях и, не сдержавшись, прильнула к его груди, уткнувшись носом в серую футболку с черной надписью «A Fine Day to Exit**». Снейп позволил ей несколько минут просто сидеть так, наслаждаясь его близостью и блаженной пустотой в голове, где совсем недавно, словно в бурлящем котле, кипели мысли. Затем он осторожно отстранил ее от себя, аккуратно придерживая за бедра, и спросил, внимательно глядя в глаза:

– Какие основные социальные роли вы бы выделили в вашей жизни, мисс Грейнджер?

Гермиона оторопело уставилась на него, пытаясь осознать смысл столь неожиданного вопроса и понять, куда Северус клонит. Каждая сессия с ним была непохожа на другую, и всякий раз он словно открывал в запутанном лабиринте ее души все новые и новые дверцы, за которыми она прятала все самое тайное и болезненное. Просто адвент-календарь какой-то, где вместо шоколада были сплошные психологические травмы и комплексы. Гермиона покачала головой и снова посмотрела на Снейпа, который продолжал спокойно и требовательно изучать ее взглядом, ожидая ответа.

– М-м-м… Думаю, я бы выделила следующие роли, сэр: технический ассистент Министра магии, внутренний контролер деятельности подразделений, немного секретарь Кингсли, но, надеюсь, ненадолго, – задумчиво начала перечислять она и, криво усмехнувшись, добавила: – «Стальная Грейнджер» – чем не социальная роль?

Снейп медленно кивнул, соглашаясь.

– Это всё, Гермиона? – спросил он, явно над чем-то раздумывая.

– Н-наверно, еще подруга: я часто вижусь с Гарри и Роном на работе, – неуверенно отозвалась она, с сожалением понимая, как давно у нее уже не хватало времени на полноценные посиделки со всеми своими друзьями. – Ну а социальную роль дочери фактически я не исполняю уже несколько лет, – едва слышно пробормотала она, чувствуя, как тяжелая ладонь Снейпа ложится на предплечье и легонько сжимает его.

– Ты не назвала еще одну, – пытливо заглянув ей в глаза, сказал он, и Гермиона похолодела, внезапно осознав, что именно она упустила.

– Ваша нижняя, сэр, – еле слышно выдохнула она и опустила взгляд, не в силах смотреть на него. Повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь тихим, на пределе слышимости, гудением лампы под потолком и гулким перестуком сердца в груди, который, казалось, раздавался на всю комнату. Гермиона ждала вердикта Снейпа, все еще не совсем понимая, к чему он затеял этот разговор, а потому чувствуя себя немного неуверенно, как всегда, когда что-то было не под ее контролем.

– Верно, – наконец прозвучал бархатный голос Северуса, разом заполнив собой окружающее пространство и заглушив все прочие звуки. – И это единственная роль, которая, в отличие от всех прочих названных тобой, не связана с твоей работой.

Он умолк, давая ей возможность осознать сказанное, и Гермиона, напомнив себе, что Снейп почти всегда оказывался прав насчет нее, усилием воли подавила всколыхнувшееся было внутри возмущение и навязчивое желание начать все отрицать без разбора. И почти сразу же устало осела в руках Северуса, когда понимание неподъемной тяжестью легло ей на плечи. В ее жизни действительно ничего не осталось, кроме работы, и она совершенно упустила тот момент, когда, пытаясь как обычно быть лучшей во всем, стала вкладывать в нее слишком много. Министерство со своими вечными авралами, бюрократической мышиной возней и интригами затянуло ее, словно болото, постепенно отняв то немногое, что когда-то было в ее жизни: встречи с друзьями, самообразование, чтение по вечерам для удовольствия, прогулки по магазинам с Джинни и Луной… Гермиона похолодела, сообразив, как давно она уже не видела своих подруг, а уж Невилла и подавно. И только когда работа попыталась уничтожить в ее жизни Тему, она смогла встрепенуться и дать отпор, защитив последнюю возможность оставаться в здравом уме и сбрасывать напряжение, – и то не без помощи извне в лице бывшего Верхнего. Карьера в Министерстве должна была стать для нее инструментом, чтобы изменить мир к лучшему, повлиять на сложившиеся в обществе устои и окончательно искоренить мерзкие идеи превосходства чистокровных, чтобы всё, за что они с Гарри и Роном боролись, оказалось не напрасно. Стоило ли это тех жертв, что она принесла, Гермиона не знала. И, наверное, не узнает до тех пор, пока не увидит первые результаты законопроектов, которые она планировала начать неспешно выдвигать примерно через полгода или год, как только обживется на новой должности. А пока… ей стоило отчаянно цепляться за то немногое, что у нее сейчас было, помимо работы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она посмотрела на Северуса, внимательно изучающего ее лицо, и нерешительно кивнула в подтверждение его слов, вспомнив, что так ничего ему и не ответила. Он поднял руку и коснулся ладонью ее щеки, успокаивающе погладив кожу большим пальцем, и Гермиона поняла, что ей и впрямь становится спокойнее от того, что кто-то понимает без слов, что за кавардак творится у нее в душе.

– Я не стану никак комментировать твой образ жизни, – мягко сказал он. – Вне стен этой комнаты ты вольна сама делать выбор и расставлять приоритеты по своему разумению. Однако, как твой Верхний, я считаю своей задачей удостовериться в том, что ты в должной степени получаешь эмоциональную разгрузку, за которой и пришла ко мне изначально. То, что сейчас требуется от тебя, это перестать анализировать и пытаться контролировать ситуацию. Все, что не дает тебе в данный момент покоя, неважно, Гермиона. Ты меня понимаешь?

– Да, сэр. Важны лишь ваши приказы, – выдохнула она, слегка поёрзав у него на коленях и осознав, насколько уже успела возбудиться. Он всего лишь коснулся ее щеки и волос, а она уже наверняка испачкала смазкой его джинсы.

– Верно. И я отдаю их не просто так, моя девочка, – промурлыкал он и протянул руку, в которую, послушная его беспалочковой магии, тут же прыгнула вылетевшая из комода анальная пробка. – Обними меня и ляг головой мне на плечо. Выгни спину. Я хочу немного тебя растянуть, чтобы подготовить к тому, что запланировал на сегодня.

Вдохнув успокаивающий аромат можжевельника, исходящий от кожи на его шее, Гермиона расслабилась, чувствуя, как его палец невесомо коснулся отверстия ануса, и по кишечнику прошла волна Очищающего заклинания. Ящик комода снова громыхнул, открываясь сам по себе, и она поняла, что на этот раз Снейп призвал оттуда смазку, потому что по коже между ягодицами растеклось что-то холодное и густое, и тут же внутрь проник один палец, войдя сразу наполовину. Гермиона судорожно вздохнула и двинула бедрами, подаваясь ему навстречу и пытаясь насадиться на всю длину, но Снейп вытащил его и почти сразу же добавил второй палец, начав растягивать колечко сфинктера.

– Не двигайся, – приказал он, методично и монотонно совершая движения внутрь-наружу, а затем убрал пальцы, оставив внутри ощущение пустоты, отчего Гермиона жалобно застонала и сильнее сжала его плечи, усилием воли заставив себя не извиваться на нем и не вращать бедрами, словно несдержанная неопытная нижняя.

– Расслабься, пробка чуть больше той, к которой ты привыкла, – сказал Северус, и на анус надавил толстый кончик металлической пробки, без труда проникнув туда после его манипуляций пальцами. Но как только внутрь начала протискиваться самая широкая часть, Гермиона напряглась и часто задышала, ощутив ноющую боль.

– Еще немного, – прогудел голос Северуса прямо ей на ухо, а его зубы вдруг чувствительно прикусили мочку. Одновременно он надавил на основание пробки, и та, грубо раздвинув тугие мышцы, вошла в анус до самого конца, расширяя прямую кишку. Гермиона вскрикнула, но Снейп ласково погладил ее по спине, успокаивая, и она расслабилась, ощущая внутри приятную наполненность.