Спартанец - Валерио Массимо Манфреди

крохотного и беззащитного младенца, из отцовских рук! Если моими страданиями надо было искупить некий древний грех, прошу вас, довольствуйтесь суровым наказанием, которое понес невинный человек. Пощадите этого ребенка, которого я произвел на свет с безграничной любовью.

Так он молился, и сердце его было исполнено надежды и страдания.

Прибытие афинского войска не принесло значительных изменений. Вскоре спартанские офицеры осознали, что большинство союзников имели демократические убеждения и без особого желания сражались за порабощение мятежников. Стали ходить слухи о том, что некие афинские военачальники вели переговоры с мессенцами. Последние были подданными Спарты и связаны с городом строгим договором о союзе, но мужество жителей Ифомы их восхищало.

Эфоры заподозрили неладное и в итоге, оказавшись в сложном положении, отпустили афинский контингент, сославшись на то, что больше не нуждаются в военной помощи. Когда афинская армия вернулась в Аттику, поступок Спарты вызвал сильное негодование собрания. Кимон, коего посчитали виновником нанесенного городу оскорбления, подвергся яростным нападкам со стороны политических противников, которые потребовали его отставки и изгнания. Предложение было поставлено на голосование. В итоге доблестный полководец, победитель многочисленных битв на суше и на море, был вынужден покинуть родной город. К власти пришли демократы, и отношения между Спартой и Афинами быстро охладели. Тем временем эфоры и старейшины восстановили контроль над Лаконией и устранили большинство разрушительных последствий землетрясения. Было решено штурмовать Ифому, поскольку за это время множество мессенцев успели присоединиться к восстанию и возникла угроза потери всего региона.

Весной следующего года армия из пяти тысяч гоплитов окружила Ифому, и началась осада. Когда теплые южные ветры высушили землю, царь Архидам отдал приказ начать решающую атаку. День выдался знойным, хотя лето только начиналось. Царь разбил армию на четыре крупных подразделения, впереди которых шли лучники с Крита и легкая пехота. Они должны были обстреливать стены снарядами. Одновременно легкая пехота будет штурмовать городские стены. Воины выступили с первыми лучами солнца и собрались в заранее назначенном месте у подножия горы Ифомы.

Клейдемос и Карас были во всеоружии. Они расставили на стенах всех здоровых мужчин, а женщины и дети подносили камни и песок и раскладывали их на щитах, чтобы те раскалялись на солнце. Антинея тоже была рядом со своим мужчиной, чтобы подавать стрелы для огромного рогового лука. Когда по приказу царя Архидама протрубили трубы, спартанские воины начали подниматься по горным склонам, маршируя молча, сомкнутыми рядами, плечом к плечу. Первыми под стенами оказались лучники. Они стали осыпать градом стрел бастионы, где оборонявшиеся илоты пытались укрыться за щитами. Затем к стенам приблизились гоплиты, которые двигались медленнее из-за тяжелых доспехов. Лучники и пращники, не прекращая огня, разомкнули ряды и пропустили их. Внезапно налетел сильный ветер и поднял в воздух облака пыли, которые закружились на склонах горы. Воины Спарты двигались вперед под прикрытием этой дымки. Их доспехи и шлемы покрылись белой пылью, и спартанцы стали похожими на страшных призраков смерти.

Клейдемос достал меч и подал сигнал. Лучники тут же принялись обстреливать врага с отчаянным рвением. Легковооруженные пехотинцы, воевавшие на стороне Спарты, не смогли отразить удар, и многие пали мгновенно. Но от щитов гоплитов стрелы отскакивали, и спартанцы продолжали наступление сквозь клубы пыли. Солнце уже высоко стояло в небе, когда их доспехи начали поблескивать сквозь эту дымку. К тому времени большинство подразделений спартанцев уже достигли вершины горы, где они сомкнулись и заключили Ифому в плотное кольцо. С высоты башен они напоминали рой чудовищных насекомых с металлическими панцирями. Защитники города начали скидывать со стен камни и опрокидывать щиты с горячим песком. Все это сваливалось на головы нападавших, и песок забивался им под доспехи. Спартанцам пришлось отступить, мучаясь от ожогов. Но на смену им приходили свежие силы, а легкие пехотинцы принесли десятки лестниц, прикрываясь плотным градом критских стрел. Клейдемос понял, что стрелы бесполезны, потому что враги прятались под выступами бастионов. Он отбросил большой лук и обернулся к Антинее за копьем.

В эту секунду, описав большую дугу, стрела критского лучника упала с неба и попала прямо в Антинею. Она издала стон и рухнула. Клейдемос бросил щит, кинулся к ней и взял на руки. Тем временем по приставленным к стене лестницам начали карабкаться сотни спартанских гоплитов. Защитники стен не могли их сдержать. На стоявшего неподалеку Караса напала группа легковооруженных пехотинцев, забравшихся на бастион. Он пронзил мечом одного, и тот, падая со стены, утянул за собой оружие. Карас остался безоружным и схватил другого нападавшего голыми руками, поднял высоко и швырнул в его товарищей, поднимавшихся по той же лестнице. Они сорвались и упали на землю. Великан посмотрел налево и увидел на вершине восточной башни Клейдемоса, на руках которого лежала Антинея с пятнами крови на груди. К нему устремилась группа спартанских воинов с обнаженными мечами. Перед глазами Караса предстала другая картина: царь Аристодем, которого вот-вот поглотит подземный мир, держал на руках собственную дочь, принесенную в жертву. Карас крикнул что было мочи, и его крик, вырвавшийся из огромной грудной клетки, перекрыл шум битвы и стоны раненых:

– Спасайте царя!

Он рванулся вперед, выдернув копье из рук лежащего рядом мертвеца. Клейдемос бережно опустил Антинею на землю и обернулся, выхватывая меч. Со всех сторон нападали враги. Проложив путь сквозь все преграды, Карас подоспел вовремя, чтобы разорвать кольцо врагов. Один из противников двинулся на него, но Карас пронзил его щит и броню копьем, вонзив наконечник в грудь. Он поднял врага в воздух и швырнул в остальных, которые тут же отпрянули в ужасе. Клейдемос приблизился к Карасу и взмахнул мечом. Вместе они сбросили нападавших со стены.

Это зрелище приободрило остальных илотов, и они вернули контроль над стенами. Они оттесняли врагов, отталкивали приставные лестницы, засыпали спартанцев градом камней и дротиков, скидывали балки, оторванные от парапетов. Клейдемос взял Антинею на руки и отнес в безопасное место под навесом, где женщины ухаживали за ранеными.

Спартанцы отправили послов, чтобы попросить о перемирии и забрать тела погибших. Их просьба была удовлетворена, и вскоре рабы с носилками поднялись к городским стенам и стали подбирать трупы павших воинов, по возможности стараясь составить воедино тела, расчлененные камнями. Царь Архидам стоял у входа в лагерь с опущенной головой и наблюдал за тем, как рабы возвращались с телами гоплитов. Он смотрел на каждого из них, плотно сжав челюсти и кулаки. Потом, когда все вернулись в лагерь, он поднял взор на город илотов. Заходящее солнце окрасило склоны горы в багряный цвет, цвет крови его воинов.

Глава 12. Волк

Из плеча Антинеи вытащили стрелу, но у нее началась сильнейшая лихорадка.