Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 2 - Николай Васильевич Сычев

могли быть удовлетворены, и собственно мануфактуры открыли тогда сельскому населению, которое по мере разложения феодализма сгонялось с земли, новые области производства. Поэтому тогда разделение труда и кооперация в мастерской больше обнаруживали свою положительную сторону – повышение производительности занятых рабочих. Правда, кооперация и комбинация средств труда в руках немногих, примененные в земледелии, вызвали, – во многих странах задолго до периода крупной промышленности, – крупные, внезапные и насильственные революции в способе производства, а потому и в условиях жизни и средствах занятости сельского населения. Но эта борьба первоначально разыгрывается больше между крупными и мелкими земельными собственниками, чем между капиталом и наемным трудом; с другой стороны, поскольку рабочие вытесняются средствами труда – овцами, лошадьми и т. д., – акты непосредственного насилия создают здесь первую предпосылку промышленной революции. Сначала рабочие прогоняются с земли, а потом приходят овцы. И только расхищение земли в большом масштабе, как, например, в Англии, создает арену для крупного земледелия. Поэтому при своем начале этот переворот в земледелии имел внешнюю видимость скорее политической революции»[524].

Начиная с того момента, когда в качестве средства труда выступила машина, она тотчас же становится конкурентом самого рабочего. Самовозрастание капитала, осуществляемое с помощью машин, прямо пропорционально числу рабочих, у которых они разрушают условия существования. Ибо вся система капиталистического способа производства покоится на том, что рабочий продает капиталисту свою рабочую силу, как товар. Разделение труда делает эту рабочую силу односторонней, превращая ее функционирование в совершенно частичное искусство управлять отдельным частичным орудием. Но когда и управление этим орудием переходит от рабочего к машине, то вместе с потребительной стоимостью рабочей силы исчезает и ее стоимость. Вследствие этого «рабочий не находит себе покупателя подобно тому, как никто не берет изъятые из обращения бумажные деньги. Часть рабочего класса, которую машина превращает таким образом в излишнее население, т. е. такое, которое непосредственно уже не требуется для самовозрастания капитала, с одной стороны, гибнет в неравной борьбе старого ремесленного и мануфактурного производства против машинного, а с другой – наводняет более доступные отрасли промышленности, переполняет рынок труда и понижает поэтому цену рабочей силы ниже ее стоимости»[525].

Таким образом, условия труда и продукт труда, которые капиталистический способ производства превращает в самостоятельные и отчужденные друг от друга области, с появлением машин развиваются в полную противоположность между рабочими, с одной стороны, и условиями труда и продуктами труда – с другой стороны. Именно поэтому вместе с машинами впервые появляется стихийное выступление рабочего, направленное против этих средств труда.

Ведь каждое такое средство труда убивает рабочего. Наиболее осязательно эта противоположность между ними проявляется в том случае, когда вновь вводимая машина, вступая в конкуренцию с рабочими, вытесняет их из традиционного ремесленного и мануфактурного производства. Постоянное усовершенствование машин и развитие автоматической системы в крупной промышленности действуют аналогичным образом.

«Однако машина действует не только как могущественный конкурент постоянно готовый сделать наемного рабочего «избыточным». Она громогласно и преднамеренно прокламируется и используется капиталом как враждебная рабочему классу сила. Она становится самым мощным боевым оружием при подавлении периодических возмущений, рабочих стачек и т. д., направленных против самодержавия капитала.»[526]

§ 6. Теория компенсации относительно рабочих, вытесняемых машинами

По словам К. Маркса, целый ряд буржуазных экономистов (Дж. Милль, Д. Мак-Куллох, Р. Торренс, Н.У. Сениор, Дж. С. Милль и др.) утверждают, что все машины, вытесняющие рабочих, постоянно и необходимо высвобождают одновременно соответствующий капитал, который дает работу этим рабочим на новом поприще. Вскрывая научную несостоятельность такого утверждения, К. Маркс привел следующий пример.

Предположим, что капиталист применяет 100 рабочих, занятых, например, в обойной мануфактуре. При этом каждый из них получает по 30 фунтов стерлингов в год. Следовательно, ежегодно затрачиваемый капиталистом переменный капитал составляет 3000 фунтов стерлингов. Допустим, что он увольняет 50 рабочих, а оставшихся 50 рабочих занимает при помощи машин, которые стоят ему 1500 ф. ст. (ради упрощения здания, уголь и т. д. здесь не принимаются во внимание). Предположим также, что ежегодно потребляемый сырой материал стоит по-прежнему 3000 ф. ст. Спрашивается, «высвободился» ли благодаря этой перемене какой-нибудь капитал? При старом способе ведения дела вся денежная сумма, пущенная в оборот, составляла 6000 ф. ст., распадавшаяся на две одинаковые части: 3000 ф. ст. – постоянный капитал и 3000 ф. ст. – переменный капитал. Теперь, после того, как 50 рабочих было уволено и место их заняли машины, постоянный капитал составляет 4500 ф. ст. (3000 ф. ст. в сыром материале, как и прежде, и 1500 ф. ст. в машинах) и 1500 ф. ст. переменного капитала. Если мы сложим эти денежные суммы, то получим те же 6000 ф. ст. Как видим, ни одного фунта стерлингов затраченного капитала не высвободилось. Однако «переменная, или превращенная в живую рабочую силу, часть капитала составляет уже не половину, а лишь ¼ часть всего капитала. Вместо высвобождения здесь происходит связывание капитала в такой форме, в которой он перестает обмениваться на рабочую силу, т. е. происходит превращение переменного капитала в постоянный»[527].

Но предположим далее, что производство новых машин даст работу большему числу особых рабочих-механиков. Спрашивается, может ли это послужить компенсацией для выброшенных на улицу 50 обойщиков? В лучшем случае изготовление этих машин потребует новых рабочих меньше, чем количество рабочих, вытесненных применением самих машин. Денежная сумма в 1500 ф. ст., составлявшая ранее только заработную плату уволенных обойщиков, теперь, затраченная на машины, представляет: 1) стоимость средств производства, необходимых для изготовления машин; 2) заработную плату механиков, изготовляющих эти машины; 3) прибавочную стоимость, достающуюся «хозяину» последних. Кроме того, поскольку машина уже изготовлена, то ее не приходится обновлять в течение всего срока ее функционирования. «Следовательно, для того чтобы добавленное число механиков могло получить постоянное занятие, необходимо, чтобы фабриканты обоев один за другим заменяли рабочих машинами.»[528]

Впрочем, упомянутые экономисты, будучи апологетами существующего общественного порядка, вовсе не имеют в виду такого рода высвобождение капитала. Напротив, они имеют в виду только жизненные средства высвободившихся рабочих. Конечно, нельзя отрицать, например, что в вышеуказанном случае машины не только высвобождают 50 рабочих (обойщиков) и тем самым делают их «свободными», но одновременно лишают их связи с жизненными средствами стоимостью в 1500 ф. ст. и таким образом «высвобождают» эти средства. «Итак, тот простой и отнюдь не новый факт, что машины освобождают рабочего от жизненных средств, на языке экономистов означает, что машины освобождают жизненные средства для рабочего, или превращают их в капитал, который применяет рабочего. Как видим, все дело в способе выражения.»[529]

Согласно теории компенсации, жизненные средства