Черный торт - Шармейн Уилкерсон

оранжевой шапочке – того же цвета, что и надувной буй, прикрепленный к ее телу. Отплыв три мили от берега, они опускают лесенку и вытаскивают Этту из воды, накинув на нее полотенце. Потом все встают на несколько мгновений, прислушиваясь к скрипу лодки, качающейся на волнах, после чего кивают друг другу и развеивают прах над морем. Потом Марбл, Байрон и Бенни берут оставшийся кусок последнего маминого черного торта, разламывают его и бросают в воду.

Примечание автора

Не каждый человек садится писать книгу, но каждый – в той или иной форме рассказчик. Когда я писала этот роман, то в разработке некоторых вымышленных персонажей и эпизодов из 1950-х и 1960-х годов мне помогли многочисленные истории и мимолетные впечатления, воспринятые мной от карибских членов моей мультикультурной семьи.

Эпизоды, происходящие на безымянном острове в Карибском регионе, в какой-то степени отражают географию и историю Ямайки, где жили мои родители и другие родственники до эмиграции в Британию и США. Вымышленный город, где выросло старшее поколение героев моей книги, появился благодаря впечатлениям от северо-восточного побережья этого острова. Это смешение реальных и вымышленных мест.

Большинство персонажей «Черного торта» – это люди, не вполне вписывающиеся в рамки, которые установили для них окружающие. Они восстают против стереотипов, стараясь преодолеть разрыв между своими интересами и амбициями и той жизнью, которую навязывают им другие люди, исходя из их пола, культуры или класса. Их трудности, с одной стороны, универсальны, а с другой – характерны для времени и мест, в которых они живут.

В процессе работы над книгой я читала статьи и исторические отчеты журналистов, ученых, изучала онлайн-архивы, к примеру Национальной библиотеки Ямайки, а также Национальных архивов и Британской библиотеки в Великобритании. Я нашла интересные онлайн-посты людей, имеющих отношение к карибской и британской культуре, а также мнения китайской диаспоры таких учреждений, как Музей американцев китайского происхождения в Лос-Анджелесе. Я просматривала бесконечные фотографии, видео, карты и кулинарные рецепты.

Жизнь старшего поколения в моей истории происходит на фоне межэтнических напряжений, вызванных присутствием китайских иммигрантов, живших на Ямайке в 1960-е. К тому же карибские эмигранты, считавшиеся черными или цветными, в тот же период испытывали в Британии определенные трудности. Исследовательский процесс на многое открыл мне глаза.

К примеру, я знала, что многие китайские иммигранты, прибывшие в Карибский регион как наемные слуги, с середины 1800-х до начала 1900-х столкнулись с тяжелыми условиями труда и жестокой бедностью и лишь много позже достигли экономических успехов. Я, однако, не представляла, что, несмотря на ничтожную долю в населении Ямайки в середине 1960-х, китайские и китайско-ямайские дельцы сумели завладеть большей частью магазинов и других торговых предприятий в стране. Это относительное процветание пришлось на время возрастающего разочарования среди других ямайцев, в основном с африканскими корнями, многие из которых столкнулись в постколониальном обществе с безработицей, классовыми различиями и колоризмом. Эпизоды насилия и погромов, направленных против китайских предпринимателей, в романе вымышлены, но в их основе лежат реальные конфликты того времени.

Я знала, что после Второй мировой войны иммигранты из Карибского региона и других стран Содружества активно вербовались для изучения сестринского дела и работы в других отраслях в Британии. Но, лишь ознакомившись со свидетельствами самих иммигрантов, я узнала о случаях сексуальных домогательств и дискриминации в отношении практиканток и служащих, об ограничениях их профессиональной деятельности.

Мое личное знакомство с особым карибским лакомством, черным тортом, косвенным образом подвело меня к написанию этой книги. Это заставило меня задуматься об эмоциональном воздействии кулинарных рецептов и других семейных маркеров, передаваемых из поколения в поколение. И в конечном счете заставило написать о персонажах, которым приходится бороться за свое самоопределение, когда они узнаю́т, что их жизнь строится на сомнительной основе.

Несмотря на использование исторического и современного контекста, мой рассказ базируется прежде всего на эмоциональной жизни выдуманных персонажей и в изложении некоторых основных событий скорее похож на вымысел. Читателям, которые интересуются художественными произведениями, более глубоко привязанными к политическому и социальному контексту мультикультурной среды разных стран Карибского региона и карибской диаспоры, могу порекомендовать ряд замечательных авторов, таких как Эдвидж Дантика́, Марлон Джеймс и Джамайка Кинкейд.

Хотелось бы также назвать несколько произведений, которые я открыла для себя, заканчивая свою книгу. Роман «Пао» (Pao) Керри Янг и документальная история «Найти Сэмюэла Лоу: Китай, Ямайка, Гарлем» (Finding Samuel Lowe: China, Jamaica, Harlem) Паулы Уильямс Мэдисон предлагают другой интересный взгляд на китайско-карибский опыт. Нельзя не упомянуть продюсера и режиссера с Ямайки Жанетт Конг, снявшую фильм по книге Уильямс Мэдисон, а также другие документальные фильмы на тему карибской жизни.

«Одинокие лондонцы» (The Lonely Londoners) Сэмюэла Селвона и более поздний «Маленький остров» (Small Island) Андреа Леви восхитительно оживляют некоторые нюансы этнических отношений на Ямайке и опыта карибско-британской иммиграции в годы после Второй мировой войны. Мне также показалась полезной работа британской журналистки Амелии Джентльмен «Предательство поколения „Уиндраш“»[38] (The Windrush Betrayal) для понимания ощущения двойственности, которое испытывали многие карибы из Содружества, начиная новую жизнь в Британии. Это, без сомнения, неполный список, и я призываю читателей продолжить собственные исследования по этой теме.

Даже в вымышленных историях обычно заключена эмоциональная правда. Надеюсь, эмоциональные нотки в этой истории найдут отклик у людей разного происхождения, размышляющих на темы семьи и домашнего очага, устремлений, потерь, второго шанса и, конечно, любви.

Благодарности

Иногда говорят, что ребенка растят всей деревней, и то же самое можно сказать об этой книге. Я очень признательна Мэделин Милберн, которая вместе со своей талантливой командой литературных агентов и ассистентов открыла не одну дверь, что в конечном счете позволило опубликовать мою книгу. Благодарю редакторов Джессику Лик и Хилари Рубин Тиман за то, что восприняли этот роман с открытым сердцем, проявив заинтересованность и проницательность, а также благодарю всех сотрудников Penguin Michael Joseph и Ballantine, пестовавших этот проект и продвигавших его в мир. Особая благодарность тем, кто подбадривал меня на пути: моим родным, Дж. Р., моим друзьям-книгочеям, нашедшим время просмотреть первые страницы этого романа. И наконец, искреннее приветствие моим коллегам-писателям, ежедневно вдохновляющим меня своей любовью к историям и жизни, а также озабоченностью судьбами мира.

Примечания

1

Калипсо и рокабилли – афрокарибский музыкальный стиль и разновидность рок-н-ролла соответственно. – Здесь и далее примеч. перев.

2

Ба (баба) – папа (в ряде китайских диалектов).