Наследство. Огонь и меч - Саймон Браун

— Да, кроме того, что она была к ним жестока, а их мечи украдены.

— Это мог сделать любой другой патруль наемников. За день до нас той же дорогой прошел старый Малорка, а его всегда мучает нестерпимый зуд, если есть возможность показать собственную неуязвимость.

— Однажды мы расквитаемся с ним, — зловеще пообещал Эдер.

— Да, но не сейчас. Сейчас новая королева предлагает нам достаточно денег. — Рендл продолжал изучать карту. Его палец остановился в месте, которое он называл Арранской долиной.

— Как ты думаешь, Джес Прадо все еще болтается там?

— По моим последним сведениям — да, причем с ним вместе изрядное число его людей. Они явились, чтобы уладить какое-то небольшое недоразумение в тех краях, да так там и остались. Но тебе никогда не нравился этот человек. Что у тебя на уме?

— Я никогда не считал Прадо хорошим солдатом… однако с ним у нас никогда не было проблем, к тому же он человек прямой. Отправь ему послание.

— Сейчас подыщу всадника…

— Нет. Мне нужен более быстрый способ. Отправляйся в Кендру и купи почтового голубя из Аррана.

— А что за депеша?

— Пока в точности не знаю. За ближайший час я обдумаю ее содержание, но одно точно — следует посулить деньги, и деньги немалые.

Олио пришел на место назначенной встречи в гавани Кендры за десять минут до назначенного времени. Прелат Эдейтор Фэнхоу согласился проводить принца мимо самых страшных городских трущоб, по тому хитросплетению улочек за доками, где, подобно муравьям возле горшка с медом, собирались вдовы моряков, приютские дети, портовые шлюхи и контрабандисты, беглые преступники и безработные. Олио решил сделать что-нибудь для городской бедноты, и Эдейтор охотно согласился показать ему страшнейшую нужду, от которой Кендра должна избавиться.

Принц нашел место на солнце, где можно было присесть, и принялся наблюдать за разгрузкой торгового судна из Луризии. Портовые грузчики вручную передвигали по кораблю свою лебедку, а члены экипажа тем временем обвязывали толстым канатом самое огромное бревно, которое Олио когда-либо приходилось видеть. Это был знаменитый лес Луризии — красный как пламя, и твердый как железо; основной товар, которым Луризия торговала со всем остальным Тииром.

Но вот, наконец, три бревна были крепко связаны вместе, крюк лебедки подвели под основной узел, и грузчики с натугой начали тянуть балласт до тех пор, пока груз бревен не поднялся над планширом судна. Следующим, заключительным маневром грузчиков было переместить бревна таким образом, чтобы груз оказался над доком; затем медленно мало-помалу следовало отпускать балласт до тех пор, пока бревна плавно и мягко не опустятся на ожидавшую телегу.

Когда опускался первый груз бревен, балласт отпустили слишком быстро, так что телега резко накренилась, и это испугало четверых запряженных в нее быков. Только благодаря быстрым и сильным ударам кнута возницы быки остановились и не понесли телегу с места с незакрепленным грузом.

Последовала грубая перепалка между капитаном и старшиной грузчиков, а тем временем был готов и второй груз, который уже закрепили на лебедке. В то время, как лебедка поворачивалась над доком, узел скользнул на крюке, и бревна тяжело накренились. Грузчики врассыпную бросились прочь от лебедки, однако крюк еще продолжал держать груз, и тогда двое из них поспешили к балласту, чтобы отпустить его. Однако в тот самый момент, когда они коснулись руками лебедки, узел окончательно развязался. Бревна рухнули на землю с оглушительным стуком, лебедка откатилась в сторону, и балласт всей своей тяжестью резко опустился на двоих бедняг, которые пытались уравновесить груз. До слуха Олио донесся глухой удар, а затем крики людей, бросившихся на помощь пострадавшим.

Олио без раздумий метнулся вперед к месту происшествия. Он локтями прокладывал себе дорогу сквозь толпу праздных зевак и остановился как вкопанный лишь при виде искалеченных окровавленных останков одного из упавших грузчиков. К его ногам текла кровь, и он невольно отступил назад.

— А этот еще жив! — услышал он чей-то голос и взглянул в ту сторону, где лежал второй пострадавший грузчик. Его голову поддерживал старшина грузчиков. Принц переступил через тело погибшего и опустился на колени возле раненого. Тот был без сознания, из его груди вырывалось тяжелое дыхание, а на губах выступила кровь.

— Он умирает, — угрюмо произнес старшина. — У него раздавлена грудь.

Олио схватил грузчика за руку и слегка сжал ее. Кожа умирающего была холодной и липкой, от прикосновения Олио его веки вздрогнули и приоткрылись, зрачки расширились от безумной боли.

— Неужели вы ничего не можете сделать? — спросил Олио старшину.

— Он умирает, — повторил тот.

Свободная рука Олио сама собой скользнула под плащ, и он сжал Ключ Сердца. Ключ показался ему очень холодным на ощупь. Принц ожидал чего-то, что должно было произойти, сам не зная толком, чего именно. Однако он ничего не ощутил и не почувствовал никакой перемены в состоянии раздавленного грузчика. Тогда Олио закрыл глаза и попытался сосредоточиться, ожидая хоть какого-нибудь знака, который подсказал бы ему, как следует воспользоваться Ключом. Он вспомнил мощную волну энергии, действие которой он испытал в те минуты, когда Ашарна исцеляла горбуна. В ладони, которой он сжимал Ключ, появилось легкое покалывание, однако он по-прежнему не ощущал ничего, что передавалось бы от него раненому грузчику, не чувствовал никакой волны, подобной той, что исходила от Ашарны. Грузчик застонал и закашлялся. В лицо Олио брызнула кровь, однако он не обратил на это никакого внимания.

— Он не д-д-должен умереть, — еле слышно пробормотал принц. Склонив голову, он попытался молиться, однако вслед за молитвой по-прежнему не последовало никакого знака. На его плечо мягко опустилась чья-то ладонь, и он услышал у себя над головой слова, произносившиеся на странном незнакомом языке. Олио показалось, что Ключ ожил в его ладони. Внезапно он стал таким горячим, что принц едва не отдернул руку, однако вовремя удержался. Тепло Ключа вошло в его ладонь, теплая волна прошла по руке, потом по груди, отчего его сердце забилось вдвое быстрее обычного. Затем жаркая волна прошла по той руке, в которой он держал ладонь изувеченного грузчика. Олио скорее почувствовал, чем увидел ореол мощного света вокруг себя и раненого, и тут же ощутил, как изогнулись и перекосились ребра и легкие несчастного, принимая нормальные формы. Из груди грузчика вырвался крик страшной боли, однако кровь перестала течь у него изо рта, а глаза стали осмысленными и живыми.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});