Огнепад (Сборник) - Питер Уоттс

– Мы напали?..

– Ты правда не понимаешь? Да, не понимаешь, – Саша тихонько фыркнула. – Черт побери, я в своей короткой жизни ничего смешнее не слышала.

Она подалась вперед, ее глаза сверкнули:

– Представь себе, что ты – шифровик и в первый раз сталкиваешься с человеческим радиосигналом.

Она вглядывалась в меня почти жадно; я подавил желание отпрянуть.

– Для тебя это совсем несложно, Китон. Самый простой фокус в твоей карьере. Разве ты – не пользовательский интерфейс, не «китайская комната»? Ведь ты же никогда не заглядываешь внутрь, даже на миг не ставишь себя на место другого, потому что судишь обо всем только по внешнему слою, по поверхности.

Лингвист смотрела на темный, тлеющий диск Бена.

– Вот оно – свидание твоей мечты, целое племя одних поверхностей. Нутра нет, разгадывать нечего, все правила известны. За работу, Сири Китон! Покажи, на что ты способен.

В голосе Саши не осталось ни презрения, ни пренебрежения. Даже ни капли гнева – ни в голосе, ни в глазах. Только мольба и слезы.

Они парили перед ее лицом крошечными, идеально круглыми бусинами.

– Представь себе, что ты – шифровик, – прошептала она снова.

* * *

Представь себе, что ты – шифровик.

Представь, что у тебя есть ум, но нет разума, есть задачи, но нет сознания. Твои нервы звенят от программ выживания и самосохранения, гибких, самоуправляемых, даже технологических, – но нет системы, которая приглядывала бы за ними. Ты можешь подумать о чем угодно, но не сознаешь ничего.

Трудно представить такое существо, правда? Практически невозможно. Даже слово «существо» здесь выглядит слишком фундаментальным, не вполне уместным.

Попробуй!

Представь, что ты сталкиваешься со структурированным сигналом, который насыщен информацией и удовлетворяет всем критериям осмысленной передачи. Опыт и эволюция предлагают множество открытых путей для поведения в такой ситуации, точек ветвления на блок-схеме. Иногда подобные передачи ведут соплеменники, чтобы поделиться полезной информацией: их жизни ты будешь защищать согласно правилам родственного отбора. Иногда сигнал исходит от конкурентов, хищников или других противников, которых надо уничтожить или сбить со следа. В этом случае информация может оказаться тактически полезной. Некоторые передачи могут даже исходить от существ, хоть и не родственных, но способных стать союзниками или симбионтами во взаимовыгодных действиях. На каждый из таких случаев и на множество других можно выработать подходящий ответ.

Ты расшифровываешь сигнал и приходишь в замешательство:

Я здорово провела время. Получила массу удовольствия. Хотя стоил он вдвое больше любого другого жиголо под куполом…

Чтобы вполне оценить квартет Кизи…

Они ненавидят нас за нашу свободу…

Теперь смотри внимательно…

Пойми!

Эти термины не имеют значения. Они неразумно рефлексивны и не содержат полезной информации – и все же организованы логически. Они не могли возникнуть случайно. Единственное объяснение заключается в том, что некто зашифровал бессмыслицу под видом полезного сообщения, и обман становится очевиден, только когда время и силы уже потрачены. Сигнал не имеет иной цели, кроме пожирания ресурсов получателя с нулевым результатом и уменьшением приспосабливаемое™. Это вирус.

Ни сородичи, ни симбионты, ни союзники не создают вирусов.

Этот сигнал – нападение, и его источник – мы.

* * *

– Теперь до тебя дошло, – констатировала Саша.

Я потряс головой, пытаясь уместить в ней безумный, невозможный вывод.

– Они даже не враждебны, для них такого понятия в принципе не существует. Они просто до такой степени чужды нам, что воспринимают человеческую речь только как форму агрессии.

Как сказать: «Мы пришли с миром», – когда сами твои слова – это объявление войны?

– Вот почему они не разговаривали с нами, – осознал я.

– Только если Юкка прав. Хотя он может ошибаться.

Снова появилась Джеймс. Она еще сопротивлялась, не желала признавать то, что приняли ее другие «я». Я видел, почему. Ведь, если Сарасти прав, шифровики нормальны: эволюция жизни во Вселенной не приводит ни к чему, кроме безграничного размножения самородной сложности, она – бесконечная машина Тьюринга[79], набитая саморазмножающимися автоматами, не осознающими собственного бытия. А мы… уроды, целаканты. Бескрылые птицы, превозносящие свою власть над затерянным островком, в то время как на наши берега уже выносит крыс и змей. Сьюзен Джеймс не могла заставить себя смириться с этим: построив свою многоядерную судьбу на убеждении, что любой конфликт разрешим путем общения, она должна была признать ложность этой веры. Если Сарасти прав, то надежды на примирение нет.

Перед моим мысленным взором неотвязно маячило воспоминание: по дороге, склонив голову, идет человек, губы искажены упрямой гримасой, взгляд следит то за одной ступней, то за другой. Его ноги ступают осторожно и неуверенно. Руки не шевелятся вовсе. Человек шагает, как зомби, скованный трупным окоченением.

Я знал, что с ним, – проприоцептивная полинейропатия; история болезни, которую я нашел в Консенсусе еще до гибели Шпинделя. С таким больным меня однажды сравнил Паг: человек, потерявший мозг, у которого осталось только самосознание. Лишенный бессознательных ощущений и подпрограмм, которые он всегда принимал за данность, больной вынужден сосредоточиваться на каждом шаге, чтобы пересечь комнату. Его тело перестало понимать, где находятся конечности, или что они делают. Чтобы сдвинуться с места или устоять на ногах, ему приходилось постоянно наблюдать за собой.

Когда я просматривал файл, звука не было. И сейчас в воспоминаниях царила тишина. Но клянусь, я чувствовал, как за моей спиной стоит Сарасти и заглядывает в мои мысли. Клянусь, что слышал его голос в собственной голове, словно в шизофреническом бреду.

«Само по себе сознание ни на что большее не способно».

– Верный ответ, – пробормотал я. – Неправильный вопрос.

– Что?

– Растрепа, помнишь? Когда ты его спросила, какие предметы изображены на экране.

– Он не узнал шифровика, – Джеймс кивнула. – И?

– Не пропустил. Тебе казалось, что ты спрашиваешь о предметах, которые он видит, и изображениях, существующих на плоскости. Растрепа подумал, ты спрашиваешь о том…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});