Звезда Альтаир. Старообрядческая сказка - Дмитрий Александрович Урушев

шалью. Во время трапезы она пыталась прислуживать Ивану и Илье. С большим трудом удалось заставить ее сесть, поесть и поведать о себе.

– Моим отцом был славный Али-паша – наместник шахиншаха, да живет он вечно, – начала рассказ красавица. – Он был наместником в Янине. Моя мать, прекрасная Василика, была эллинкой. Она воспитала меня в христианской вере, против чего батюшка не возражал. Пользуясь неограниченной властью, отец стал устанавливать в Янине свои порядки. Говорят, под его управлением город процветал. Это явилось причиной ссоры с шахиншахом, да живет он вечно. Он подумал, что батюшка хочет отделиться от него и создать собственное царство. Наверное, так оно и было. Не знаю. Отец находился в постоянных сношениях с италийцами и франками. Они помогали ему деньгами и оружием. Сам папа Целестин поддерживал отца, часто присылая послов с письмами и дарами. Но, когда началась война, когда шахиншах, да живет он вечно, направил войска на Янину, никто не пришел на помощь батюшке. Город оказался в осаде. Папский посол граф Фернан де Морсер, помогавший отцу военными советами, предал нас. Он помог войскам войти в город. И тогда… Тогда…

Гайде зарыдала.

Царевич смутился, взял красавицу за руку и попытался успокоить ласковыми словами. Пересиливая слезы, Гайде договорила:

– Тогда воины шахиншаха, да живет он вечно, казнили моего отца и братьев. А матушку и меня привезли в Ниневию как подарок. С тех пор я живу во дворце.

– В каком возрасте ты покинула Янину? – спросил юноша.

– Мне было тогда пять лет, – ответила отроковица. – Десять лет я провела в Серале, в этом мерзком вертепе разбойников. Как долго мы с матушкой молили Бога, чтобы Он спас нас и извел из этой адской бездны! Увы, матушка не дожила до сего дня. Ныне она свободна, но не здесь, а в царствии небесном, у Христа. Впрочем, ее молитвы и слезы не пропали даром. Всемилостивый и всемогущий Бог услышал ее. Шахиншах, да живет он вечно, подарил меня тебе, сахиб. И я надеюсь, теперь у меня начнется новая жизнь.

– Да, дела! – вздохнул юноша. – Есть о чем подумать. Утро вечера мудренее. Уже поздно. Давайте ложиться спать. Завтра я придумаю, как нам быть дальше.

Все разошлись по комнатам. Но не успел Иван раздеться и улечься на коврах, как к нему пришла Гайде.

– Я буду спать с тобой! – заявила она.

– Ты с ума сошла, девчонка. Брысь отсюда! – царевич растерялся от столь неожиданного поворота дел.

– Нет, меня тебе подарили. Я теперь принадлежу тебе. Я твоя жена. И я буду спать с тобой.

– Какая ты мне жена? Иди к своим рабыням, девочка!

– Ты гонишь меня? Я не нравлюсь тебе? – Гайде заплакала.

– Нет, ты мне нравишься. Но этого недостаточно, чтобы стать моей женой. Так не бывает. Тем более у христиан.

– Но могу ли я хотя бы спать в твоей комнате? В этом доме есть еще один мужчина. Но я принадлежу только тебе.

– Это Илья-то мужчина? Ну, как хошь. Пожалуйста, спи в этой комнате. Только не мешай мне. Вот тебе подушка. Вот одеяло.

Гайде уютно устроилась в ногах у юноши и скоро заснула. А тот еще долго ворочался, слушая ее ровное дыхание.

«Что делать? – размышлял Иван. – Вот навязалась обуза на мою шею! Илья, Гайде да еще две ее прислужницы. Связали они меня по рукам и по ногам. Куда их девать? Надо что-то срочно соображать. Думай, голова, думай».

Глава 74

Рано утром Иван тихо встал, оделся и вышел. Гайде даже не проснулась. Только вздохнула под одеялом.

«Тоже мне, жена! – подумал царевич. – С такой соней ни кола ни двора не останется. Все воры растащат».

Он пошел на конюшню, оседлал Эдьдингара и поехал в город. Никто не задерживал его, не мешал. Хотя стражники и взглянули пристально.

– Вот что, друже, поедем-ка на рынок рабов. Поглядим, что это за позорище, – шепнул юноша скакуну.

Улицы уже были заполнены народом. Все что-то продавали и покупали. Назойливые торгаши с криками «Купи, сахиб!» кидались прямо под копыта. Возле мандиров всадника окружали попрошайки и канючили: «Бакшиш, сахиб!»

Невольничий рынок располагался за главными воротами, у городских стен, обветшавших и поросших травой. Он был подобен морю. Тысячи людей волнами двигались в разные стороны. Сотни людей продавали, сотни покупали, и тысячи продавались.

Однообразной гнетущей музыкой звучал над этим морем звон цепей.

Какого живого товара тут только не было! Мальчики и девочки, юноши и девушки, мужчины и женщины. Белокожие, чернокожие, желтокожие. Светловолосые и темноволосые. А какие глаза! Голубые, серые, зеленые, карие, черные. И в этих глазах всевозможные чувства: надежда, безразличие, стыд, страх, боль.

Взяв коня под уздцы, Иван пошел по рядам. Торговцы хватали его за рукава и зазывали на разные лады. Кто громко и настойчиво. Кто тихо и вкрадчиво:

– Сахиб! У нас красавицы из Урюпы. У нас чернокожие прелестницы! У нас девственницы из Сиама, Тонкина и Аннама! У нас мальчики!

Но царевич не слушал торговцев и не смотрел на них. Он глядел на рабов. Вот он увидел могучего высокого мужчину, русоволосого и голубоглазого. Увидел и окликнул:

– Эй, дядя, ты откуда?

Тотчас подскочил заморыш-басурманин в полосатом халате и белой чалме.

– Хочешь разговаривать с рабами, плати.

Юноша, не удостоив сарацина взглядом, сунул ему в лицо кулак.

– Откуда ты, дядя?

Великан исподлобья глянул на Ивана.

– Из черкасской земли.

– Как ты здесь оказался?

– Попал в полон.

– Давно ты в рабстве?

– Десять лет.

– Что ты спрашиваешь? – рассердился басурманин. – Хочешь покупать, покупай. А не хочешь, иди своей дорогой. Это первосортный кузнец. Ему цена – двести дирхамов. Нет денег? Проваливай!

Царевич прошел дальше. Вот продают чернокожих невольниц. Одна из них сидит на земле и плачет. Кандалы до крови натерли ей руки и ноги.

– Откуда ты, девица?

– Из страны Буганда.

– Где это?

– О, очень далеко…

Купец не дал договорить. Льстиво улыбаясь и кланяясь, он стал кружить вокруг юноши:

– Эта девушка – дочь вождя. У себя на родине она считалась первой красавицей. Я заплатил за нее двести дирхамов, но тебе, сахиб, продам по дружбе за триста. Это очень дешево. Не прогадаешь!

Иван хотел ударить сарацина. Едва сдержался и пошел дальше.

Вот продают урюпеек. Среди них белизной и красотой выделяется златокудрая красавица в грязном изодранном платье. Она старается держаться гордо, но взгляд ее исполнен страха.

– Сестра, ты откуда?

– Из ляшского королевства.

– Кто ты?

– Шляхетская дочь Мария Потоцкая.

– Как ты попала…

Подбежал торговец и заорал:

– Плати деньги и спрашивай. Нет денег –