Любовь искупительная - Франсин Риверс

На следующей улице она заметила почту, у дверей которой в ожидании новых писем толпились в очереди мужчины. На пересечении улиц Вашингтона и Гранта расположилась новая китайская прачечная. Прачки скребли и отмывали одежду в больших тазах, а несколько человек укладывали выстиранное белье в корзины. Повесив несколько корзин на бамбуковые шесты, они устремлялись в дома заказчиков.

К полудню Ангелочек проголодалась и устала. Но проблема с жильем и работой по–прежнему оставалась нерешенной. Пока единственной возможностью было вернуться к тому, что она умела делать. Всякий раз, проходя мимо борделя, она знала, что стоит ей только войти внутрь, как у нее сразу же появится крыша над головой и еда. Она обретет необходимый комфорт. Все, что нужно сделать, это вновь продать свое тело — и предать Михаила.

«Ангелочек, он ведь об этом никогда не узнает».

— Но я буду знать. — Проходивший мимо мужчина окинул ее любопытным взглядом. Она, похоже, сходит с ума, беседуя сама с собой.

Другой мужчина, золотоискатель, схватил ее за руку, предлагая выйти за него замуж. Она выдернула руку, требуя оставить ее в покое. Он сказал, что построил дом и теперь ищет жену. Она посоветовала ему поискать в другом месте и торопливо пошла дальше.

Толпы людей заставляли ее нервничать. Куда они все спешат? Чем занимаются, чтобы прокормиться? У нее гудела голова. Может быть, причиной этому был голод. Может быть, беспокойство о том, что делать, когда золото в ее карманах иссякнет. Может быть, внутренне она понимала, что она слаба, и единственное, что она может, это вернуться к проституции — только бы прокормиться и выжить.

«Что мне делать? Боже, я не знаю, что делать дальше!»

«ЗАЙДИ В ТО КАФЕ И ОТДОХНИ».

Ангелочек осмотрелась и увидела небольшое кафе. Вздохнув, она побрела к нему и зашла внутрь. Заняла столик в дальнем углу, поставив сумку под ноги. Потирая виски, попыталась думать о том, где проведет сегодняшнюю ночь.

Кто–то за соседним столом раздраженно стукнул кулаком, и она подскочила от неожиданности. Бородатый мужчина зло выругался.

— Почему так долго? Я жду уже почти час! Где мой бифштекс?

Маленького роста рыжеволосый человек поспешно выскочил из подсобки и попытался успокоить шумного посетителя, шепотом объясняя причину задержки, но это еще больше его разозлило. С красным от гнева лицом, он схватил маленького человечка и притянул к себе.

— Неважно себя чувствует?! Ха! Да повар просто пьян, ты ведь это хочешь сказать? — Он опустил мужчину на ноги, оттолкнув от себя так, что тот отлетел к соседнему столику. Посетитель направился к двери и захлопнул ее с такой силой, что задрожали стекла.

Маленький человечек поспешил на кухню, стремясь избежать гнева оставшихся посетителей, которые тоже ждали своих заказов. Еще несколько человек, поднявшись, вышли.

Ангелочек не знала, последовать их примеру или все же подождать. Она была измотана, впереди — полная неизвестность, так почему бы не посидеть здесь? Ей не хотелось возвращаться к уличной суете. Даже если она не поест, ничего с ней не случится.

Еще трое мужчин не выдержали долгого ожидания и удалились. Остались Ангелочек и еще четверо посетителей. Рыжеволосый человек вышел из кухни, натянуто улыбаясь.

— У нас остались булочки и бобы.

Четверо оставшихся клиентов встали и направились к двери с язвительными замечаниями, что нет уж, с них, пожалуй, хватит.

Невысокий человек стоял сгорбившись. Не замечая Ангелочка, которая сидела в углу, он заговорил, обращаясь в пустоту: — Что ж, Господь, похоже, все кончилось. Бизнес кончился. — Подойдя к двери, он повесил табличку и прислонился лбом к стене.

Испытывая жалость к нему, Ангелочек знала, что он сейчас чувствует.

— Надо уходить? — тихо спросила она. Он повернулся, густо покраснев.

— Я не знал, что вы еще здесь. Хотите бобов с булочкой?

— Да, пожалуйста.

Он моментально исчез. Вернувшись, он поставил перед ней тарелку и опять удалился. Булочка была твердой, как камень, а бобы подгорели. Нахмурившись, она взглянула на него.

— Кофе? — спросил он, наливая чашку. Кофе был таким крепким, что она сморщилась.

— Мистер, вам нужен новый повар, — заметила она сухо, отодвигая тарелку.

— А вы ищете работу?

Ее глаза расширились. — Я?

Он, заметив ее удивление, внимательно осмотрел ее с ног до головы.

— Похоже, что вряд ли.

Она почувствовала, как жар приливает к лицу. Неужели ее прошлое вот так сразу же видно? Неужели у нее на лбу написана ее биография, чтобы весь мир мог с легкостью прочитать? Неужели целый год жизни с Михаилом не принес никаких перемен?

Она выпрямила спину.

— Вообще–то, я действительно Ищу работу, — заговорила она с усмешкой. — И хотя мне еще далеко до величайших поваров мира, я думаю, что смогу приготовить что–то получше этого, — сказала она, указывая на бесформенную массу подгоревших бобов в своей тарелке.

— В таком случае вы работаете со мной! — Бросив кофейный поднос на стол, он протянул руку, прежде чем она успела вымолвить хотя бы слово. — Меня зовут Виржил Харпер, мадам.

Она попыталась осознать тот факт, что только что получила работу, которая свалилась прямо ей на колени, словно зрелая слива с небес. Как это возможно? Лишь минуту назад она лихорадочно пыталась придумать, что делать и как заработать на жизнь, а теперь незадачливый хозяин кафе нанимает ее на работу.

— Подождите, — остановила она его, убирая руку. — Мне еще нужно найти жилье. Может быть, я даже не смогу остаться в Сан–Франциско.

— Вам ничего не нужно искать, сударыня. Вы можете расположиться в комнате повара, как только он уберется, а он уже собирает вещи. Ваша комната прямо над кухней, рядом с моей. Очень уютная, хорошая кровать, комод.

Она настороженно смотрела на него. Нужно понять, нет ли тут ловушки.

— На двери хороший замок. Вы сможете проверить прямо сейчас. А вы умеете печь пироги? У нас многие спрашивают пироги.

— Сколько я должна буду платить за комнату?

— Да нисколько, — ответил он удивленно. — Вы получили работу и с ней жилье. Так как насчет пирогов? Вы умеете печь или нет?

— Да, я умею печь хлеб и пироги, — сказала она. Элизабет и Мириам научили ее всему, что знали сами. — Если сможете доставить муку, яблоки, ягоды… Харпер поднял лицо и руки к небесам.

— Господь Иисус Христос! Я люблю Тебя! — Он вдруг высоко запрыгал. — Я люблю Тебя! Я люблю Тебя!

Ангелочек смотрела на него, скачущего, словно кузнечик, и думала, что она будет делать, если этот бедняга окончательно свихнулся. Он заметил ее взгляд и рассмеялся.

— Я целую неделю провел на коленях, молился и размышлял о том, что делать дальше. Вы знаете, что наделал этот пьянчуга? Он помочился в суп и весь день в понедельник подавал его клиентам. Рассказал мне об этом только сегодня. Я думал, что к утру меня повесят, а он только смеялся и говорил, что всего лишь добавил в похлебку немножко приправы. О том, что он сделал сегодня утром, я не могу вам рассказать.

Она взглянула на тарелку, стоявшую перед ней.

— Он что–то сделал с бобами?

— Нет, об этом я ничего не знаю.

— Что–то вы не слишком меня убедили.

— Пойдемте на кухню, я покажу вам продукты, и вы решите, что со всем этим можно делать. Как мне называть вас, мадам? Я вас даже не спросил еще.

— Осия, — назвалась она. — Миссис Осия.

Сильно размахнувшись, Михаил вогнал топор в полено так глубоко, что оно тут же раскололось пополам, а топор вонзился в чурбан. Пришлось как следует потянуть топор, чтобы освободить лезвие. Он поставил новое полено и, вновь размахнувшись, разрубил его пополам. И так одно за другим, пока все пространство вокруг него не оказалось заваленным дровами. Он ногой отшвырнул их в сторону и установил новое полено. Размахнувшись, разрубил его, на этот раз с такой силой, что полено разлетелось на куски, а топор отскочил от чурбана, едва не задев ногу.

Дрожа от напряжения, он отбросил в сторону топор и опустился на колени. Пот застилал глаза. Он отер его рукой. Вдруг послышался посторонний звук. Прищурившись от яркого солнца, он присмотрелся и увидел Джона, который, сидя на лошади, наблюдал за ним. Михаил даже не слышал, когда он подъехал.

— Давно ты здесь? — подавленно спросил он.

— Пару минут.

Михаил попробовал подняться на ноги и не смог. Как только он закончил свою неистовую работу, силы оставили его. Тогда он опустился на землю и сел, прислонившись спиной к чурбану. Взглянув на Джона, невесело улыбнулся.

— Не слышал, как ты подъехал. Что привело тебя сюда?

Джон взялся руками за луку седла. — У тебя уже дров на две зимы.

— Подгони телегу и возьми себе, сколько тебе нужно. Джон спрыгнул с лошади, седло под ним жалобно скрипнуло. Он подошел и сел рядом с Михаилом.

— Почему ты не хочешь поехать за ней?

Михаил провел дрожащей рукой по волосам.

— Оставь это, Джон. — Ему так не хотелось это обсуждать.