Любимая - Сандра Кэнфилд

Словно вспомнив о ней, Гален обернулся. Его взгляд смягчился, словно он впервые увидел жену после разлуки. Казалось, он не замечает ни ее растрепанной прически, ни струйки крови, стекающей из уголка рта.

– Говорил ли я тебе, красавица, что мы захватили и твоего любовника?

Он лгал. Энджелина чувствовала, что он лжет. Наверняка это вранье, хотя она не понимала, почему Роуэна нет до сих пор. Он должен был найти для них комнату и вернуться за ней, но его все не было.

– Это правда, - сказал Гален. - Он умрет вместе с Мари Камбре и Киппердом. Пока мы тут беседуем, их везут в доки.

– Нет,- возразила Энджелина, страшась потерять рассудок.

– Да,- настаивал он,- и я намерен сделать это своими руками.- Гален улыбнулся, словно вспомнил о чем-то приятном: - Не желаешь ли съездить со мной на верфь и посмотреть, как я буду убивать его?- Прежде чем Энджелина успела вымолвить хоть слово, он продолжил: - Да, мне кажется, это хорошая мысль. Тогда ты будешь последним, что он увидит.- Улыбка Галена расплылась шире, он подошел к Энджелине.- Я готов даже на более благородное предложение: если ты скажешь ему, что никогда не любила его, я убью его быстро.- Теперь он стоял прямо перед Энджелиной: - Что ты думаешь по этому поводу, моя красавица? Ненависть, которую Энджелина питала к этому человеку с первых дней брака, вырвалась наружу, словно гной из раны, и, казалось, заполнила собой все вокруг.

– Я думаю, что ты - самое омерзительное создание, какое только есть на земле! Глаза Галена злобно сверкнули.

– С твоей стороны было глупо так говорить.

– Нет,- возразила она,- я глупо поступила, что не сказала этого раньше,- не дав ему ответить, женщина добавила: - больше я не склонюсь перед твоей злой волей. Можешь убить меня, если захочешь. Я буду только рада.

В тишине снова послышался голос Хлои, зовущей сестру.

Глаза Галена были холодны, как лед. Энджелина прочла в них его мысль в тот же момент, как она пришла ему в голову.

– Нет! - закричала она.-Не смей ее трогать!

С этим восклицанием Энджелина бросилась на Галена, сбив его с ног на стоящий за ним столик. Горящая лампа перевернулась, керосин расплескался вокруг и вспыхнул. Энджелина не заметила этого. Вскочив на ноги, она опрометью кинулась бежать вверх по лестнице. Она пробежала полпути, когда Гален схватил ее за юбку.

Когда Роуэн открыл дверь, он почувствовал запах дыма и увидел, как на лестнице борются Энджелина и Гален. Еще раньше он испытал приступ тошноты. Роуэна это не удивило. Он знал, в чем дело, и это знание заставляло его все быстрее гнать взмыленных коней.

– Отпусти ее,- тихо и зло приказал Роуэн.

Гален удивился, услышав знакомый голос, который он никак не рассчитывал услышать. Он отпустил Энджелину и резко обернулся. Сперва он увидел направленное на него дуло пистолета, потом - темные, настороженные глаза Роуэна. Несколько секунд мужчины смотрели друг на друга, не отрываясь. Роуэн знал, что они должны сразиться не на жизнь, а на смерть, с той самой минуты, как впервые увидел Галена. Оба понимали, что этот миг настал… и что живым из решающей схватки выйдет только один из них.

– Роуэн! - прошептала Энджелина, чуть не потеряв сознание от радости.

Услышав голос Энджелины, Роуэн посмотрел на нее. Она стояла на несколько ступенек выше, чем Гален, и крепко, словно не могла стоять без опоры, держалась за перила. Волосы страшно растрепаны, щека припухла и заплыла от удара. Тонкая струйка крови стекала из рассеченного угла рта. Ненависть Роуэна к Галену Ламартину в этот момент перешла все пределы и превратилась в отвращение, такое сильное, что в душе не осталось места для других чувств.

– Ты, чертов сукин сын,- голос Роуэна дрожал. Лишь усилием воли он заставил себя сохранять спокойствие.

Улыбнувшись, Гален медленно поднялся еще на одну ступеньку, подбираясь ближе к Энджелине. Его движение было столь плавным, что ни Роуэн, снедаемый жаждой мести, ни Энджелина, не сводившая глаз с Роуэна, не заметили его.

– Черту не приходится беспокоиться о нас. Мы сами создаем себе ад.

Гален быстро схватил Энджелину за талию и, стащив ее вниз по лестнице, заставил стать впереди себя. Энджелина споткнулась, с трудом удержала равновесие и вскрикнула, оказавшись вплотную прижатой к телу своего мужа.

– Если ты не профессиональный стрелок,- заявил Гален,- то советую сложить оружие.

Роуэна взбесила его наивность. Он еще крепче сжал пистолет. По правде сказать, он вовсе не был снайпером. Его было трудно назвать даже неплохим стрелком.

– Брось пистолет,- повторил Гален.- Иначе ей будет больно,- угрожающе произнес он.

Роуэн не выпустил из рук оружия. Он чувствовал, что этого не стоит делать.

Рука, обвившая талию Энджелины, сжалась сильнее. Гален схватил свою жену за волосы и резко дернул, заставив ее закинуть голову. Лицо Энджелины исказилось от боли, но женщина даже не вскрикнула,

Роуэну стало так плохо, что он едва не согнулся пополам.

– Ладно, согласен, - он наклонился и положил пистолет на пол. - Только не трогай ее.

Ухмыляясь, Гален сделал шаг назад, волоча за собой Энджелину.

– Как видно, ты можешь быть рассудительным.

Роуэн медленно направился к лестнице и поставил ногу на ступеньку.

– Давай, Гален, отпусти ее. Это наш с тобой разговор, она здесь ни при чем.

Гален продолжал пятиться вверх по лестнице, таща Энджелину за собой. Он ничего не ответил на предложение Роуэна, но по-прежнему не сводил с него глаз.

Из гостиной за спиной Роуэна вырвалось пламя. Оранжевые языки принялись играть с дорожкой на лестнице, лизнули обюссонский ковер в коридоре, поднимались все выше и выше, пока не добрались до кружевных занавесок, висевших на узком окне. Словно болотный туман, по комнатам пополз черный дым.

– Отпусти ее,- вторично приказал Роуэн, видя, что пожар все усиливается, и понимая, что время, отпущенное Энджелине, истекает.

Он не понимал, почему пожар начался именно сейчас - судя по часам, первое июля наступило лишь несколько минут назад,- но знал, что это пламя уничтожит особняк Ламартин.

– Тебе что, непременно нужно прятаться за женской юбкой? - спросил Роуэн.

Гален не ответил. Он продолжал пятиться по лестнице, волоча за собой спотыкающуюся жену. Роуэн следовал за ним.

– Даже твои прихвостни умерли, как мужчины,- продолжал дразнить его Роуэн. Он обрадовался, увидев, что при известии о судьбе приятелей на лице Галена отразилось удивление.

Но замешательство Галена было недолгим.

– Они были дураками,- констатировал он.

– Ты тоже дурак,- заметил Роуэн.

– Время покажет, - с улыбкой отозвался сероглазый красавец.