Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя - Эндрю Соркин

И Бланкфейн, и Даймон возразили: по их мнению, риск, связанный с банкротством Lehman, был завышен, по крайней мере с точки зрения соответствующих компаний. Они уже говорили Полсону в частном порядке, что сократили большую часть своих рисков, связанных с Lehman Brothers, и Бланкфейн теперь был не против обнародовать этот факт перед собравшимися.

– Мы все давно знали, что это надвигается, – сказал он.

Гайтнер выслушал их молча и поручил банкирам разбиться на три рабочие группы. Первая должна оценить стоимость проблемных активов Lehman – часть бизнеса, которую он собрался выделять в компанию под названием SpinCo. Банкиры в комнате быстро переименовали ее в ShitCo.

Вторая группа, продолжил Гайтнер, должна придумать структуру, которая позволит банкам инвестировать в Lehman. В конце последовало то, что на закрытых заседаниях того же дня он описывал как сценарий «Туши свет»: если Lehman будет вынужден объявить о банкротстве, он хотел, чтобы все банки, которые торгуют с ним, посмотрели, смогут ли они сдержать распространение дефолтов, торгуя не через Lehman, чтобы «взаимно закрыть свои позиции».

На случай, если оставалось какое-либо недопонимание, Гайтнер повторил мысль Полсона: «Политической воли для федеральной финансовой помощи нет»[527]. Пока он говорил это, под комнатой, зловеще урча, прошел поезд метро, как бы подчеркивая его слова.

Кристофер Кокс, как всегда, безупречно одетый и постриженный, выступил с кратким заявлением, назвав собравшихся «великими американцами» и говоря о «патриотическом долге, который они исполняют».

Большинство банкиров закатили глаза, так как считали Кокса легковесной фигурой, и позже говорили о нем: «Криогенно замороженный».

Разговор перешел к философским проблемам и практическим решениям.

– Полагаю, мы будем говорить и об AIG?[528] – спросил Викрам Пандит из Citigroup, когда в комнате стало тихо.

Гайтнер бросил на него суровый взгляд.

– Давайте сосредоточимся на Lehman, – твердо сказал он, стараясь не потерять контроль.

– Нельзя рассматривать Lehman в изоляции, – начал упорствовать Пандит. – Мы не можем позволить себе вернуться сюда на следующей неделе.

– В AIG работает наша команда, – вмешался Даймон, пояснив, что JP Morgan консультировал страховщика, и намекая, что они ищут решение.

– Вы знаете, Джейми, – резко ответил Пандит, – наша команда тоже там работает, но я, в отличие от вас, не уверен, что ситуация там под контролем.

Пандит и Даймон продолжали обмениваться колкостями, напряженность в зале росла, и многим на память пришло координируемое Гайтнером селекторное совещание руководителей больших банков в ночь, когда JP Morgan приобрел Bear Stearns. «Хватит быть слюнтяем»,[529] – кричал тогда Даймон на Пандита, когда тот расспрашивал его о риске потенциальных убытков Citi после покупки фирмы.

Настаивая на том, что Федрезерв держит ситуацию с AIG под контролем, Гайтнер попытался возобновить конструктивный разговор. Незамеченным осталось то, что JP Morgan и Citigroup в качестве советников AIG были единственными в зале, кто знал реальную глубину проблемы, с которой столкнулась фирма.

Тейн, банк которого, скорее всего, должен был стать следующим, во время перепалки молчал.

Перед тем как велеть банкирам собрать свои команды и вернуться в Федрезерв к 9:00 завтрашнего дня, Полсон произнес слова, для многих показавшиеся угрозой: «Речь идет о наших рынках, о нашей стране. Мы запомним тех, кто не принесет пользу».

Банкиры выходили молча в ужасе от объема предстоящей работы. Комната опустела.

* * *

Джон Мак вытащил мобильный телефон, едва покинул здание Федерального резервного банка Нью-Йорка.

«Ребята, это будет долгая ночь, – сказал он своим заместителям Джеймсу Горману, Валиду Чамме и Полу Таубману и попросил их подготовиться к банкротству Lehman. – Нам потребуется много людей в эти выходные». Перед банкирами Morgan Stanley стояли две взаимосвязанные задачи: самосохранение и помощь Федрезерву Им еще раз придется продумать их потери от Lehman, просматривая свои бухгалтерские книги, а также изучить потери своих клиентов. В это время подразделение инвестиционно-банковских услуг должно начать просматривать список клиентов Lehman в поисках тех, кого можно переманить. Нужно созвать совет, чтобы держать всех в курсе. Другая команда должна перепроверить цифры оценки активов Lehman. Им бы наконец получить возможность увидеть финансы Lehman. Даже если со спасением ничего не получится, эти знания потом пригодились бы.

Мак направил водителя в свой любимый итальянский ресторан San Pietro, чтобы взять какой-нибудь еды для команды, которая должна была подкрепиться перед предстоящей бессонной ночью. Каждый должен будет начать действовать как аналитик первого года.

* * *

После собрания Джон Тейн, к которому на встрече присоединился его коллега Петер Краус, сразу же позвонил Питеру Келли, адвокату фирмы по сделкам, и попросил, чтобы тот был в субботу в Федрезерве. Затем он позвонил Грегу Флемингу, пока «юкон» вез его по Меррит-парквей, он планировал поужинать с женой и друзьями, но уже опаздывал на час. «Идет борьба за еду, – сказал Тейн Флемингу. – Похоже, что Lehman не спасти».

С удивлением он рассказывал об отказе Полсона предложить какую-либо помощь государства и уже знал, что ответит Флеминг.

– Нам пора подумать о себе. Пора искать альтернативу, – сказал Флеминг. – Правда, Джон. Времени может не хватить.

– Давай переспим с этим, утро вечера мудренее, – уклончиво ответил Тейн.

Добравшись наконец в Гринвич, в ресторан Rebeccas, на запланированный обед, Тейн увидел Стива Блэка из JP Morgan, который последние полчаса, стоя у входа, говорил по мобильнику с управленческой командой фирмы. Разговор шел о том, что могло случиться с Merrill Lynch.

Удивленно глядя на Тейна («Его компания будет следующей! Что он здесь делает?») Блэк приветливо поздоровался: «Великие умы мыслят одинаково».

– Да, но я должен был встретиться с друзьями и с женой, и они ждут здесь последние два часа, – ответил Тейн.

– Ну, я хотя бы позвонил, – рассмеялся Блэк.

Когда Тейн вошел, Блэк вернулся к селекторному совещанию по телефону: «Вы не поверите, с кем я только что столкнулся…»

* * *

В штаб-квартире Lehman шокированный и подавленный Дик Фулд только закончил телефонный разговор с Бартом МакДейдом, перед которым была поставлена незавидная задача проинформировать гендиректора, что в Федрезерве состоялась встреча, посвященная его компании, и что он не был приглашен.

МакДейду через Роджина Коэна передали поручение привести команду в Федрезерв в субботу утром и ясно дали понять, что Фулда приводить не надо, объяснив это тем, что «Федрезерв не хочет».

Пытаясь смягчить удар, МакДейд говорил уклончиво. Он сказал Фулду, что будет много рутинной работы в центре и что Фулду лучше побыть в офисе, чтобы оставаться в постоянном контакте с регулирующими органами и сообществом генеральных директоров. МакДейд, правда, не сказал Фулду, что все они будут в Федрезерве.

Кроме разговора с МакДейдом у Фулда появилась и другая причина для ярости, когда он понял, что за весь день не получил никаких новостей от Кена Льюиса, а уже был десятый час. Команда Bank of America, проводящая процедуру проверки в Sullivan & Cromwell, разошлась час назад, и Фулд понимал, что они уходят не на ночь.

– Не могу поверить, что этот проклятый сукин сын не перезвонил мне, – пожаловался Фулд Руссо. Фулд звонил ему по крайней мере полдюжины раз, часто не оставляя голосовой почты, чтобы не показать своего отчаяния. Ему показалось, что Льюис почти пожал ему руку по телефону всего сутки назад, так куда он, черт возьми, подевался?

Этого было довольно. Фулд поборол гордость и набрал домашний номер Льюиса в Шарлотт[530]. Жена Льюиса Донна сняла трубку на кухне.

– Кен дома? – спросил Фулд.

– Кто это?

– Дик Фулд.

Последовала долгая пауза, пока Донна смотрела на мужа, который сидел в гостиной. Когда она артикулировала имя Фулда, Льюис сделал ей знак рукой, чтобы она не звала его.

Донне было неловко, но у нее имелся большой опыт в таких делах.

– Вам стоит прекратить звонить, – сказала она сочувственно. – Кен не подойдет.

– Очень сожалею, что побеспокоил вас, – подавленно ответил Фулд. Он повесил трубку и закрыл лицо руками. – Какой же я шмак…

* * *

Харви Миллер, адвокат Lehman по банкротствам, вошел в конференц-зал Gotshal рядом с его кабинетом и посоветовал партнерам отправляться домой и поужинать. Было уже поздно, и ничего нового от людей из Lehman он не услышал. Это всего лишь арт-подготовка, подумал он. Lehman Brothers не будет подавать документы.