Сборник статей и интервью 2006г. - Борис Кагарлицкий

Нет, так быстро, конечно, дело не пойдет. Сначала закон вступит в силу, потом чиновники всех уровней разберутся, что к чему. Потом войдут во вкус. Потом уже покатится: «В течение двух лет со дня вступления в силу настоящего Федерального закона решение об изменении типа государственного (муниципального) учреждения принимается с согласия этого государственного (муниципального) учреждения» (часть 1 ст. 21). Меня всегда потрясала стилистика русского языка, употребляемого нашими законодателями. Как это учреждение будет «принимать решения»? Обычно их принимают люди. Директора, ректора, разные прочие начальники. Надо сказать, что в категорию АУ могут попасть не только структуры, связанные с образованием, но и все организации в области культуры или в социальной сфере. В последний момент из перечня вдруг изъяли медицинские учреждения. Видимо, испугались.

Но и того, что осталось, достаточно для полного счастья чиновников. Захочет, например, директор музея превратить его в ресторан и с помощью данного закона - через двух- или трехходовую комбинацию - он этот план осуществляет. Решит ректор университета прекратить прием студентов, обучающихся бесплатно, и запросто это сделает. Разумеется, он потеряет государственные субсидии, зато приобретет много денег по другим каналам. Практика сдачи внаем «лишних» помещений получила немалое развитие уже в прошедшие годы, но теперь сдать можно будет практически всё. В конце концов, сдавать в аренду недвижимость выгоднее, чем заниматься преподаванием. Продавать товар для богатых вообще прибыльнее, чем помогать бедным. Правда, в процессе цены взлетят на такие высоты, что кое-кто из богатых, заплатив за образование детей, сам рискует пополнить ряды бедняков. Но это, как говорится, издержки процесса.

Надо сказать, что авторы закона заботились не только о благосостоянии начальников бывших государственных и муниципальных учреждений. Интересы вышестоящей бюрократии тоже учтены должным образом. Автономное учреждение, узнаем мы, «не вправе без согласия собственника распоряжаться недвижимым и особо ценным движимым имуществом, которое закреплено за ним собственником или приобретено за счет целевых средств, выделенных из бюджета» (п. 2 ст. 3). Иными словами, решил я сдать в аренду большую часть музейного здания, а ко мне приходит представитель государственной инстанции и вежливо так напоминает: «А моя доля где? Делиться надо, мил человек!»

Никаких критериев принятия решений законопроект не устанавливает, никаких ограничений тоже. Можно всё! Но только по согласованию.

Если же согласование прошло успешно, то чиновники сами определят, например, какое именно имущество относить к категории особо ценного. Как ехидно заметил оппозиционный депутат Олег Смолин, всё зависит от эстетических пристрастий и вкусов начальника. Допустим, хранящуюся в музее картину французского мастера XVIII века так и быть зачислим в категорию «особо ценного имущества», а полотна передвижников - нет. Их ведь у нас много!

Разделив имущество по категориям, бюрократы высшего уровня решат, давать ли согласие образовательному учреждению на право распоряжаться этим имуществом. Вот тут-то и настанет момент истинного счастья. Однако бизнес есть бизнес, и далеко не всегда торговля приносит ожидаемые прибыли. Да и воровство у нас в стране никто не отменял. В общем, после нескольких лет или месяцев наслаждения предприятие может обанкротиться. Что тоже законом предусмотрено.

«Автономное учреждение отвечает по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом, за исключением недвижимого и особо ценного движимого имущества, закрепленного за ним собственником или приобретенного автономным учреждением за счет целевых средств, выделенных ему собственником.

Собственник имущества автономного учреждения не несет ответственности по обязательствам автономного учреждения» (п. 3 ст. 2).

«Требования кредиторов ликвидируемого автономного учреждения удовлетворяются за счет имущества, на которое в соответствии с настоящим Федеральным законом может быть обращено взыскание» (п. 2 ст. 20).

Получив свои деньги и комиссионные, директора бывших уже автономных учреждений вместе с чиновниками вышестоящей инстанции отправляются отдыхать или переселяются куда-нибудь поближе к теплу. Кредиторы приступают к сносу и перестройке зданий. Картины и статуи теряются в процессе. Учащиеся тоже. Занавес падает.

Остается только аплодировать и кричать: «Автора!»

Вот они, уже готовые раскланяться, перед нами: господа депутаты Государственной Думы М. Шаккум, А. Исаев, А. Тягунов, Ф. Гайнуллина, В. Горюнов, Н. Булаев. Особенно приятно видеть в этом ряду Шаккума и Исаева. Первый, помнится, объявлял себя социалистом и даже под этими лозунгами баллотировался в президенты. Второй же слыл некогда видным идеологом анархизма.

Что ж, времена меняются.

И нравы тоже.

Cпециально для «Евразийского Дома».

РОКИРОВОЧКА?

«Единая Россия» собирается выдвигать в 2007 году своего кандидата в президенты. Об этом сообщил журналистам лидер партии Борис Грызлов. Воспринято это было почти как сенсация, во всяком случае как новость для первой полосы газет.

В России теперь будет партийный президент! Политическая система меняется!

Выступление Грызлова прозвучало как своего рода отклик на высказывания Владислава Суркова, которой несколькими днями ранее затронул ту же тему. Можно сказать, что главный единоросс отозвался на приглашение.

Согласно сообщению газеты «Ведомости», лидер «Единой России» заявил, что «в большинстве стран мира, в том числе и в странах «семерки», президенты являются членами политических партий» («Ведомости» от 20.06.06). Надо сказать, что с «семеркой» получается, мягко говоря, неточность. Из семи стран в трех вообще нет президента: в Японии - император, в Англии - королева, а Канада - по конституции британский доминион, главой государства является все та же английская королева. Из оставшихся четырех стран две - Италия и Германия - представляют собой парламентские республики. Президент имеет там чисто церемониальные функции, а власти у него не больше, чем у английской королевы в Канаде. Страной руководят премьер-министры, от которых, кстати, зависит и избрание президентов (кандидатура, выдвинутая парламентским большинством, утверждается депутатами).

«Три года назад «Единая Россия» была еще довольно неустойчивой конструкцией, полностью зависящей от политических технологов из администрации» Вообще для западных демократий президентская республика не типична. Эта форма государства гораздо чаще встречается в странах Азии, Африки и Латинской Америки. Остаются, конечно, Франция и Соединенные Штаты - две классические страны с президентской формой правления. И тут Грызлов, разумеется, прав: выдвигают кандидатов политические партии. Хотя законы не запрещают и появление беспартийных кандидатов. Как, собственно, и у нас в стране. Если «Единая Россия» своего отдельного кандидата в 2004 году не выдвигала, то это не проблема политической системы, а проблема «Единой России». Никто не запрещал. Сами не захотели.

Особенность нашей страны не в том, что здесь нет кандидатов в президенты, выдвинутых политическими партиями, а в том, что правящая партия из всех основных политических партий - единственная, которая этого не делает!

Разумеется, потому что поддерживает уже действующего президента. А тот, заботясь о единстве нации, ни в каких партиях не состоит. Кстати, во Франции президент тоже после избрания приостанавливает членство в своей партии. Он вроде как лидер всех французов. Хотя все прекрасно помнят, что Франсуа Миттеран был социалист, а Жак Ширак - голлист.

И все-таки, почему высказывания Грызлова вызвали такую сенсацию? Дело в том, что, как мне кажется, лидер партии власти не совсем точно выразился. Зато поняли его совершенно точно.

Имелось в виду не то, что партия власти будет выдвигать своего кандидата, а то, что аппарат «Единой России» объявит нам имя нашего будущего президента. Чувствуете разницу?

Вот это действительно сенсация. Ибо в таком случае речь идет о радикальном перераспределении власти в стране, а заодно и о серьезном изменении всей системы политических институтов.

Сегодня все ждут, что имя будущего начальника России будет названо нынешним президентом, а реальный вопрос о престолонаследии решен действующим лидером и его ближайшим окружением. Иными словами, ключевую роль играет аппарат администрации президента.

Этот аппарат не случайно сидит в том же здании, что и прежний ЦК КПСС, унаследовав большую часть его функций. Не записанный в конституции орган власти давно уже является средоточием реальных политических процессов - точно так же, как брежневский или сталинский ЦК, о котором в Основном Законе СССР не было ни слова. Однако есть одно принципиальное отличие от советских времен. ЦК КПСС был лишь верхушкой бюрократического айсберга, тесно связанной со всеми звеньями партийного аппарата, он пополнялся из его рядов и испытывал с его стороны постоянное воздействие. Напротив, сегодняшняя президентская администрация является в достаточной мере автономным органом, самостоятельность которого обеспечена статусом президента и его фактической независимостью от партий или парламента. Это скорее некое подобие царского двора XVIII столетия, который, будучи, разумеется, важнейшим фактором управления, не был формально связан с повседневной работой остальной бюрократии, замыкаясь непосредственно на личность монарха. Потому придворные расклады, в случае возникновения какого-нибудь кризиса, играли куда большую роль, нежели мнение чиновников из петербургских департаментов, не говоря уж о Калуге или Иркутске.