ДИКИЙ ВОЛК(Сборник НФ) - Георг Смит

— Мы все видим такие сны, мистер Орр.

Орр удивился. Исключительно прямодушный человек.

— Эффект сна j-стадии, текущей непосредственно перед пробуждением. Его воздействие на эмоциональный уровень может быть выражено…

— Нет, я не это имел в виду.

Слегка запинаясь, он продолжал:

— Когда я вижу что-нибудь во сне-оно осуществляется.

— В это не трудно поверить, мистер Орр. Я говорю совершенно серьезно. На нынешнем уровне развития науки мало кто сомневается в возможности этого феномена. Пророческие сны…

— Это не пророческие сны. Я ничего не предвижу. Я просто изменяю мир.

Руки его были плотно сжаты. Неудивительно, что парни из медшколы прислали его сюда. Всех спятивших, с кем сами не могут справиться, направляют к Хаберу.

— Может приведете пример? Ну, когда вы в первый раз видели такой сон? Сколько вам тогда было?

Пациент долго колебался и наконец сказал:

— Я думаю — лет шестнадцать.

Он был по-прежнему спокоен. Он явно боялся, но не проявлял никакой враждебности к Хаберу.

— Хотя не уверен.

— Расскажите о первом случае, в котором вы уверены.

— Мне было семнадцать. Я жил еще дома, но с нами жила сестра моей матери. Она развелась и не работала, а получала пособие. По-своему она была добра. Мы жили в обычной трехкомнатной квартире, и она всегда была с нами. Она часто доводила мою мать. Она была не слишком деликатной, эта Этель. И… она играла со мной, играла лишь отчасти. Она приходила ко мне в спальню в прозрачной пижаме… ну и так далее. Ей было около тридцати. Я нервничал. Тогда я еще не знал женщин. Вы понимаете. Парня легко соблазнить. Я отказался. Ведь она была моей теткой.

Он посмотрел на Хабера, чтобы убедиться, понял ли доктор, от чего он отказался, и одобряет ли его поступок. Вседозволеность конца двадцатого столетия вызывала массу сексуальных комплексов и страхов. Точно также, как чопорность конца девятнадцатого века. Орр боялся, что доктор Хабер будет шокирован его нежеланием спать с теткой. Хабер постарался сохранить спокойствие и заинтересованное выражение лица. И Орр продолжал:

— Ну, мне снились тревожные сны и в них всегда присутствовала тетя. Обычно в ином виде, как бывает во снах. Однажды она оказалась белой кошкой, но я знал, что это была Этель. Как-то она заставила меня повести ее в кино и захотела, чтобы я обнял ее и все такое, а когда мы вернулись домой, она пришла ко мне в постель и сказала, что родители спят. И вот, когда мне удалось выпроводить ее, я увидел тот сон, очень живой сон. Проснувшись, я его отчетливо помнил. Мне снилось, что Этель погибла в автомобильной катастрофе в Лос-Анжелесе. Об этом пришла телеграмма. Мама плакала, готовя ужин. Мне было ее жаль, я хотел что-нибудь для нее сделать, но я не знал что. Вот и все. Только когда я встал и пошел в гостиную, тетя Этель не спала на диване. Ее не было в доме. Только родители и я. Мне не нужно было спрашивать. Я помнил. Я знал, что тетя Этель погибла в автомобильной катастрофе в Лос-Анжелесе. Мы получили об этом телеграмму. Ожил мой сон. Но я знал, что до моего сна она жила в гостиной с нами и спала на диване до самой последней ночи.

— Но ведь никаких доказательств не было.

— Нет. Никаких. Никто не помнил, чтобы она жила у нас, кроме меня.

Хабер рассудительно кивнул и погладил бороду. Простой, на первый взгляд, случай наркомании превратился в серьезное отклонение. Но раньше ему не приходилось встречаться с таким четким изложением иллюзорного мира. Возможно, Орр — шизофреник, но у него нет внутреннего высокомерия таких людей, а к ним Хабер был очень чувствителен.

— А почему вы считаете, что ваша мать не заметила изменения?

— Ну, ведь она не видела таких снов. Я хочу сказать, что мой сон действительно изменил реальность. Он создал иную реальность, ретроспективную, и мать оказалась ее частью. Будучи в этой реальности она ни о чем другом не могла помнить, а я помнил обе реальности, потому что… присутствовал в момент изменения. Я знаю, что это бессмысленно, но иначе не могу объяснить. Мне пришлось создать объяснение, иначе бы я подумал, что сошел с ума.

Нет, этот парень не шизофреник.

— Что ж, мистер Орр, я доверяю фактам, а то, что происходит в мозгу, поверьте мне, тоже факт. Когда видишь запись снов другого человека на энцефалографе, как я видел десятки тысяч раз, не будешь говорить о сне, как о «нереальном». Они существуют и они реальны, они оставляют следы. Я полагаю, что вы видели и другие сны, имевшие такой же эффект?

— Да. Не часто. Только при напряжении. Но, кажется, они учащаются. Я боюсь.

— Чего?

Орр молча смотрел на него.

— Чего вы боитесь?

— Я не хочу изменять действительность, — как бы утверждая нечто самоочевидное, заявил Орр. — Кто я такой, чтобы изменять мир? Мир меняет мое подсознание, безо всякого контроля разума. Я пробовал самогипноз, но ничего хорошего это не дало. Они, сны, бессвязны, эгоистичны, иррациональны и аморальны, как вы сказали. Они исходят, по крайней мере, отчасти, из сути человека. Я не хотел убивать бедную Этель. Я просто хотел, чтобы она не приставала ко мне. А во сне это приняло такую форму. Сны выбирают кратчайший путь. Я убил ее в автомобильной катастрофе за тысячу миль шесть недель назад. Я несу ответственность за ее смерть. Хабер снова погладил бороду.

— Вот почему наркотики, подавляющие сны, — медленно сказал он. — Чтобы избавиться, избежать дальнейшей ответственности.

— Да. Наркотики не давали снам сделаться яркими. А ведь только очень яркие, живые сны делаются…

Он поискал слово.

— …эффективными.

— Хорошо. Посмотрим. Вы неженаты, служите чертежником энергостанции Ренвиль-Уматилла. Вам нравится ваша работа?

— Очень.

— Как с вашей сексуальной жизнью?

— Однажды вступил в испытательный брак. Через несколько лет он прервался. Прошлым летом.

— Вы разорвали или она?

— Оба. Она не хотела ребенка. Брак не был окончательным.

— И с тех пор?…

— Ну, у нас в конторе есть девушка. Я не очень в них нуждаюсь.

— Ну а вообще отношения с другими? Как вам кажется, вы установили нормальные отношения с окружающими, нашли свою пищу в эмоциональной экологии окружающей среды?

— Мне кажется, да.

— Итак, в вашей жизни все нормально. Так? Хорошо. Теперь скажите мне, вы серьезно хотели избавиться от пристрастия к наркотикам?

— Да.

— Хорошо. Вы принимали наркотики, чтобы не видеть сны. Но не все сны опасные, только самые яркие. Вам снилась ваша тетя Этель в виде белой кошки, но наутро она не стала белой кошкой, верно? Итак, некоторые сны безопасны.

Он подождал подтверждающего кивка Орра.

— Теперь подумайте. Не хотели бы вы все это еще раз проверить и, может быть, узнать, как видеть сны безопасно и без страха? Позвольте мне объяснить. Вопрос о сновидениях вы слишком нагрузили эмоционально. Вы буквально боитесь своих снов, потому что некоторые из ваших снов обладают способностью воздействовать на реальную жизнь, причем без контроля с вашей стороны. Возможно, это сложная и полная значения метафора, при помощи которой ваше подсознание пытается сказать вашему сознанию что-то о реальности, вашей реальности, вашей жизни, — которую рационально вы не в состоянии воспринять. Но мы можем воспринять метафору буквально, попытаться перевести ее в рациональные термины. В настоящее время ваша проблема такова: вы боитесь снов, но в то же время нуждаетесь в них. Вы пытаетесь подавить их наркотиками — не подействует. Прекрасно. Попробуем обратное. Вы будете спать преднамеренно. Вы будете видеть сны, интенсивные и яркие, но под моим присмотром, в контролируемом состоянии. Вы получите контроль над тем, что вам кажется неконтролируемым.

— Как же я смогу видеть сны по приказу? — спросил Орр с недоверием.

— Во дворце сновидений доктора Хабера сможете! Вас подвергнут гипнозу! Вас ведь подвергали гипнозу?

— Да, при лечении зубов.

— Хорошо. Вот система. Я погружаю вас в гипнотический транс и предлагаю вам уснуть, видеть сон и указываю, какой именно сон. Пока вы спите, я слежу за вами все это время — и непосредственно, и через ЗЭГ. Потом я бужу вас и мы говорим о вашем сне. Если все пройдет благополучно, быть может, к следующему сну вы отнесетесь спокойней.

— Но у меня не получится здесь эффективного сна: он бывает раз из десятка или даже из сотни снов.

— Вы можете здесь увидеть любой сон. Хорошо подготовленный гипнотизер может почти полностью контролировать содержание сновидений. Я делаю это уже десять лет. К тому же на вас будет шлем. Приходилось вам надевать его когда-нибудь?

Орр покачал головой.

— Но вы знаете, что это такое?

— Он посылает через электроды сигнал, который стимулирует мозг…

— В общих чертах верно. Русские пользовались им пятьдесят лет, израильтяне открыли его заново. И наконец мы занялись его массовым производством для профессионального пользования. При их помощи успокаивают больных и внушают сон типа «альфа». Несколько лет назад у меня была тяжело больная в Линктоне. ОТЛ — обязательное терапевтическое лечение. Подобно многим депрессивным, она мало спала, и особенно ей не хватало j — стадии сна. Как только она входила в j-стадию, она тут же просыпалась. Порочный круг: сильнее депрессия — меньше сна, меньше сна — сильнее депрессия. Как разорвать его?