В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку» - Елена Лебедева

Дома никого не было. Она стала разбирать чемодан и с сожалением увидела, что на кофту, которую она привезла в подарок дочери, пролился шампунь. Нужно постирать ее, пока дочь в университете, к ее приходу кофта уже высохнет. Она сложила в стиральную машинку несколько своих вещей и поставила режим «деликатная стирка».

Зазвонил звонок. «Странно, – подумала она, – это не может быть Леля, потому что она должна чувствовать, что я хочу ее убить». Честно говоря, убивать ее уже совершенно не хотелось. Откуда Леля по телефону могла понять, насколько этот Ростислав «никакой»? Другого слова для него даже не подберешь. Куча комплексов, вера во все эти КГБ, абсолютная наивность вкупе с каким-то ограниченным мышлением. А выглядит как нормальный человек, вот и разберись. Американец все-таки. Нет, Леля не виновата. Да и особой вины Ростислава она не видела. Там все такие, он не хуже других… Звонок настойчиво продолжал звенеть. Она взяла трубку. Звонил ее хороший знакомый, суперуспешный бизнесмен и просто хороший человек.

– Ну, как съездила, – поинтересовался он. – Как Америка, процветает?

– Да, все отлично, – ответила она, решив, что он все равно не поймет, если она скажет ему правду.

– Да я и не сомневался. Там все круто – и лечение, и обучение, и отношения там совершенно другие. Поэтому там они живут так хорошо.

– Да, – чтобы поддержать беседу протянула она. – А ты откуда знаешь, ты же там не был?

– Это и так ясно. У меня, например, есть одна знакомая; ее родители вывезли в Канаду, когда она еще ребенком была, ну, дали ей все – образование хорошее. Она переехала в Израиль и открыла там клинику для животных, родители ей помогли, – продолжал он.

– Конечно, отчего не помочь, люди же богатые, могут себе позволить дать денег любимой дочке, – согласилась она.

– Да нет, не в этом смысле. Они ей помогли с образованием, а деньги на бизнес она в кредит взяла, – пояснил он.

– А у родителей что же она не взяла, они же рады были бы ей помочь? – удивилась она.

– Ты не понимаешь, там все по-другому, – восторженно продолжал ее друг. – Она попросила у отца денег, а он ей и говорит: «Дочь, ты молодая, у тебя все впереди, я вот дам тебе денег, а ты их потеряешь. И у меня их не будет. Так что давай уж сама». Представляешь, как здорово, – закончил он.

– Что же в этом хорошего? – не поняла она. – Ему жалко, что ли? А почему она должна была их потерять, у нее же хорошее образование, и воспитание тоже? – усомнилась она в правильности его слов.

– Говорю же, там все по-другому. Вот она мне рассказывала, что, когда они с мужем и детьми приезжают в гости к родителям в Канаду, они останавливаются в отеле и берут в аренду машину. Так там принято, понимаешь. Поэтому они так хорошо и живут.

– Здорово, – ответила она, только чтобы что-то ответить.

– Ну, вот и ты говоришь, что там все классно.

– В общем-то, хорошо, но у нас лучше.

– Это ты права. В гостях хорошо, а дома лучше, – согласился он. – Ну, пока, звони.

Она долго разбирала чемодан, потом вешала выстиранные вещи, потом долго болтала со всеми подружками до вечера, пока не пришла ее дочь.

– Иди, посмотри, что я тебе привезла, – сказала она. – Там на вешалке, в ванной. Пришлось постирать, потому что шампунь в чемодане на нее пролился.

Дочь забежала в ванну.

– О! Супер! Это брендовая кофта, Донна Каран, на молнии, как я люблю. Ура! Ура! Ура! Спасибо, мамочка, – воскликнула Аня, вбегая в комнату с кофтой, висящей на вешалке.

Она всегда любила кофты на молниях и при каждом походе в магазин покупала такую же, просто другого цвета. Но эта кофта была не просто какая-то безродная, а особенная – купленная в США в фирменном бутике, с вышитой надписью на груди. В противном случае нужно было бы выворачивать этикетку на шее, чтобы похвалиться брендом подружкам, и сказать: «Да, мама из Америки привезла».

Она подняла голову и не сдержала вздоха удивления.

– Вот это да! – только и смогла проговорить она. Расстраивать дочь, что кофта села после стирки, она не решилась – та так искренне радовалась. Но сама она была потрясена: у дорогой брендовой кофты после стирки рукава стали в два раза длиннее и теперь доходили до колен, вися длинными сосисками, а сама кофта, наоборот, стала в два раза короче. Молния при этом выпячивалась глубокими параболами, делая кофту похожей на какой-то космический наряд, а капюшон висел сзади длинной толстой сарделькой.

– Тебе тоже понравилось, – расценила по-своему ее ответ Аня. – Сразу видно: модная фирменная вещь. Я сейчас ее примерю, – бросила радостно дочь и унеслась в спальню.

– Вот, посмотри, правда, классно сидит? – вбежала назад в комнату Аня.

Дочь сосборила рукава, капюшон завернула вокруг шеи, надела под кофту розовую футболку в цвет молнии, кофта едва прикрывала грудь, а молния, которая выпячивалась колесом, увеличивала ее размер груди в два раза.

– Круто, – просияла дочь и, чмокнув ее в щеку, побежала рассказывать об обновке подружкам.

Если бы она не видела эту кофту до стирки, может быть, ее реакция была точно такой же. Она бы тоже постаралась и, безусловно, нашла бы модные тенденции и трендовые цветовые комбинации.

В голове крутилась какая-то мысль, но она никак не могла понять, что объединяет эти два события – разговор с приятелем о «другой» жизни за границей и эту кофту. Мысль как бы витала в воздухе и никак не хотела проявляться.

– Нет, ну и ну. Кофта ведь качественной должна быть, а она – на тебе! То ли технологии у них не те стали, то ли сбой какой-то произошел в компьютере, и вот тебе результат. В одном месте растянулась, в другом села. Тоже мне, Америка. Выглядит красиво, а внутри какие-то неполадки. А мы, только из-за того, что это из Америки, уже готовы увидеть то, чего в этом нет и никогда не было. Эту кофту бы выбросить на помойку, а нам модно и круто. Из Америки ведь.

И после этих рассуждений у нее в голове сложился ответ на вопрос, что именно объединяло эти два события. Эти «другие» отношения, которые, с одной стороны кажутся нам странными, а с другой стороны, которыми мы так восхищаемся, результат такого же сбоя, только уже в системе человеческих ценностей. Дети, приезжая к родителям, живут в гостинице; на день рождения имениннику дарят открытку; на праздник приглашают за два месяца; гостей кормят чипсами и орешками.

Но русский человек способен все оправдать в своих глазах, потому что они же так хорошо живут там, за границей! И даже такие «линялые и растянутые» отношения возвести в ранг высоких. Найти глубинный скрытый смысл там, где все объясняется проще простого: просто им жалко потратить деньги на родителей, на детей, на друзей, да и, как это ни парадоксально, на себя, любимых, тоже.

И если надо выбирать между хорошими дорогами и такими «некачественными» отношениями между людьми, то она выбирает хорошие отношения и плохие дороги. А другие пусть сами решают, что для них важнее…

Часть 5 Англия, 2010 год

Она проснулась от пения соловья и хотела уже было огорчиться, что опять не выспалась, но вовремя вспомнила, что сегодня ей нужно быть в аэропорту через час, да и вообще – быть недовольной пением соловья – это кощунство. Много лет она вставала по будильнику и ходила сначала в школу, потом в университет, наконец, на работу. Она помнит ужасный звук будильника. Хотя будильников в ее жизни было много, все они имели одинаково противный сигнал. С детских лет у нее была мечта работать так, чтобы в один прекрасный момент стало возможным вставать, когда проснешься, а не по звонку будильника.

Мечта сбылась, но иногда ей нужно было встать пораньше, и у нее практически всегда получалось проснуться вовремя. Однако сегодня она точно проспала бы, если бы не соловьиное пение. Она проснулась окончательно и невольно заслушалась. Может быть, это и есть счастье – просыпаться под пение соловья?..

Но времени на размышления не оставалось. Она должна была встретить в аэропорту Марка Стенли, кандидата в сенаторы штата, она забыла какого именно. Как она ни пыталась убедить политика, что Тарасов – это обычный захолустный городишко, жители которого спят и видят уехать куда подальше, ей это не удалось. Педантичный политик, прищурившись, посмотрел на нее и сказал: «Мне шестьдесят лет, и я уже не в том возрасте, когда позволительно верить на слово. Я должен все увидеть своими глазами».

Когда она поинтересовалась, что именно Стенли хочет увидеть, тот ответил, что, мол, не знает, что именно, но когда увидит, то сразу поймет, что это именно оно.

Итак, Марк Стенли приезжает на неделю и будет жить у нее на даче. Она нашла переводчицу, которая согласилась сопровождать гостя, когда тот будет выезжать в город. Дата визита из-за его занятости с предвыборной кампанией несколько раз переносилась, но все-таки он смог найти время для поездки. В прошлый раз он по какой-то причине так и не стал сенатором, но предстоящие выборы должны были, по его словам, принести ему победу.